мне работу, — улыбается она кислотной улыбочкой, которая не вяжется с заискивающим тоном провинившейся школьницы.
Киваю, притворившись, что данная манипуляция до цели не долетела. На самом же деле в мое кровяное русло выбросилось столько гормонов и нейромедиаторов, что я готов распять ее прямо на столе для переговоров и в полной мере наказать за изменения во внешности и дерзкое поведение.
Не стану. Не сейчас. В том, что я условно не могу ее коснуться что-то есть. Определенно есть.
— После работы получишь в бухгалтерии аванс и закроешь свои проблемы, — бросаю я небрежно, словно и правда всего лишь выполняю роль ее благодетеля. Ага, банальный папик, желающий помочь напоследок бывшей юной любовнице.
— Вы меня просто спасли, — вновь заискивающе улыбается и кривит ножки в голенях, плотно сдвинув колени и соединив носки туфелек. — Я сяду? Эти каблуки — просто убийство.
— Конечно, — киваю я.
Я опускаюсь в большое кожаное кресло, а Арине указываю на другое такое же напротив. Нас разделяет небольшой журнальный столик и огромное сексуальное напряжение, которое сжалось пружиной.
— Спасибо.
Она аккуратно укладывает попку на скрипучее сиденье и долго ерзает, пытаясь устроиться поудобнее. Нервным движением убирает со взмокшего лба нежно-розовую челку. Признаться, с такой прической моя малышка выглядит даже привлекательнее — еще чище и невиннее.
— Как твои дела, Арина? — спрашиваю, преодолевая неловкое молчание.
— Отлично. Решила вот сменить немного имидж. Давно хотела короткие, прямые волосы. Мне ж некому такое запретить.
— Я заметил.
Насупливаю брови и недовольно поджимаю губы, чтобы Арина поняла, что за это своеволие расплатится ее попка.
— Вам не нравится? — капризно надувает губки.
— Я еще не привык, — вновь набрасываю на себя уже привычную маску напускного безразличия.
Этот разговор — мудреная игра в шахматы. Вот только, если ты сделаешь неудачный ход, то получишь чувствительный тычок под дых. Ее очередь бить:
— Как там подготовка к вашей свадьбе?
— Вероятно, идет, — пожимаю плечами.
И ферзевой гамбит в исполнении бывшего Рыжика:
— Вероятно? — улыбается самой своей невинной улыбкой. — Я готова помочь со всеми хлопотами. Я же теперь ваша личная помощница, Руслан Максимович.
Вдруг Арина вздрагивает всем телом и тихо ойкает, подавшись вперед. Скребет ноготками подлокотники и пытается вновь притвориться, что ничего особенного не происходит. Я с удовольствием наблюдаю, как расширяются ее зрачки, и понимаю, что моя крошка таит в себе загадку и взрывной сюрприз. Решила подразнить меня своим мокрым, вкусным оргазмом.
— Это не входит в твои обязанности, — поясняю я, расслабленно откинувшись на спинку кресла, но не сводя с нее пристального взгляда.
— А что входит? — спрашивает, сглотнув слишком уж шумный стон.
Она плотно сжимает колени и напрягает внутреннюю сторону бедер, ускоряя разрывную кульминацию.
— Ты должна быть при мне весь день, выполнять разные поручения и приносить кофе.
— Какие поручения? — спрашивает, закусив губу, чтобы хотя бы не стонать слишком уж громко.
Я подыгрываю, делая вид, что ничего не замечаю. Это первый раз, когда я играю по правилам Сабмиссив, и не могу сказать, что мой внутренний Доминант не близок к катарсису сейчас.
— Узнаешь, — небрежно отмахиваюсь я, потому что мне плевать, что Арина будет делать в офисе. — Лена тебе все расскажет.
— Я так благодарна вам, Руслан Максимович, — выдыхает Ариша и вжимается в спинку кресла, соединив носки туфель и плотно сведя колени. — Спасибо вам за помощь. Я вас так часто вспоминаю.
Определенно вспоминает. Каждый раз, когда удовлетворяет себя пальчиками или душевой насадкой.
— Трусики уже промокли? — интересуюсь таким повседневным тоном, будто спрашиваю о том, какая сегодня погода.
— А я без них, — в меня врезается взгляд серых, как буря, глаз.
— Несносная девчонка, — все же улыбаюсь я. — Абсолютно непослушная.
— Ага, потому что осталась без воспитания. И некому ее выпороть, — выдыхает, сладко застонав и судорожно вздрогнув.
Оставляю эту маленькую провокацию без внимания, а Ариша решает, что пора бы уже загнать короля в пат. Она медленно закидывает одну ножку на другую, на долю секунды мелькнув розовым хоботком стоппера, торчащим наружу. На выбритых губках блестит смазка, которая уже стекает по внутренней стороне бедер.
— Я всегда готов протянуть тебе руку помощи, — выдаю я двусмысленное и позволяю ее возбуждению передаться и мне.
— Не нужно. Теперь я просто девочка принеси-подай, которая всего лишь работает на вас, Руслан Максимович. Не ваша Сабмиссив, и вы не можете касаться меня без разрешения.
В этом она сильно так ошибается. Арина моя, и нас все еще разделяет этот чертов стол только потому, что мне нравится игра, которую она затеяла.
— Верно, Арина, но ты же не откажешь мне в маленьком одолжении? — улыбаюсь я, строя из себя хорошего, правильного босса.
— Каком? — вылетает у нее изо рта вместе с несколькими смачными стонами. Малышка в шаге от хорошего оргазма.
Арина извивается, напрягая бедра — изображать спокойствие уже невозможно. Я и сам держусь из последних сил.
— Давай сейчас. Сделай это. Нужно кончить, девочка. Хватит мучить себя. Я не буду тебя трогать, просто хочу посмотреть.
Молчит. Пытает взглядом. А после бесстыдно расставляет ноги, насколько позволяет ограничивающее кресло, и запускает руку под юбку. Она так возбуждена, что нужно просто раззадорить набухший клитор, потерев его пальцем, смоченном в своей же смазке, которой так много. Хлопком сводит бедра, прижимает колени к подбородку и закусывает палец, чтобы быть потише, но все равно вскрикивает.
Ее оргазм такой яркий, что у меня такое чувство, что я сам кончил вместе с ней, хотя брюки трещат по швам. Этого мало. Рука все еще под юбкой, и Арина яростно трет свою по-прежнему слишком чувствительную «жемчужинку». Новая волна удовольствия сотрясает ее тело и заставляет сжаться в комок и почти зарычать.
