но я была непреклонна, потому что через двадцать минут ко мне должны были нагрянуть друзья для товарищеского совета. Мне нужно было разобраться с тем, что происходило, и помощь трех самых извращенных мозгов Америки была бы как нельзя кстати.Внеся мои вещи и поставив их в спальне, он еще раз поцеловал меня и крепко сжал в объятиях.– Пообещай мне, Роуз, кое-что, – прошептал Джордж.– Все, что угодно, – выдохнула я.– Что бы ни происходило, где бы я ни был, помни, что дороже тебя у меня никого нет и что я люблю тебя больше жизни.– Джордж, ты меня пугаешь.Он улыбнулся, заглянув мне в глаза.– Нечего бояться, детка. Просто меня три дня не будет рядом и я хочу, чтобы ты не забывала, что у тебя есть я.– Это ревность, Джордж Мун?– Это чувство собственности, сладкая Роуз.Он снова поцеловал меня в губы и начал осыпать мелкими быстрыми поцелуями все лицо, держа в его ладонях. Я рассмеялась и слегка оттолкнула его. Джордж прижался ко мне своей эрекцией и игриво шлепнул по попке.– Можешь отменить друзей?– Нет.– Тогда по-быстрому?– Нет.– Роуз, у меня все и правда посинеет.– Джордж Мун, укатывай, я еще должна принять душ перед приездом друзей.– Спинку потереть? – он поиграл бровями, чем заслужил шлепок по груди.– Нет. Проваливай.Он чмокнул меня в нос и начал пятиться к двери, держась за сердце, как будто я его разбила.– Ох, Роуз, ты меня убиваешь.Я хихикнула.– Иди, Джордж, и безопасного тебе полета.Он остановился в проеме с абсолютно серьезным лицом.– Я люблю тебя, малышка.– И я тебя люблю.После этих слов он подмигнул и вышел.
– Это действительно странно, – задумчиво сказала Моника, сделав глоток Мартини.Мы сидели в моей кухне. Мо с Грегом пили Мартини, а мы с Элли – чай. Я – потому что еще не оправилась после вчерашнего вина, а Элли – потому что подозревала о беременности. Так что нашим напитком на этот вечер стал чай.– Роуз, не хочешь полететь за ним и проследить? – предложил Грег.– Ты с ума сошел, Грег? – рассмеялась я. – Шпионить за Джорджем? Слушайте, я очень хочу ему верить…– И доверять, – ставила Моника.– Да, и доверять. Но каждый раз, когда у нас только все выравнивается, он ведет себя странным образом и у меня возникает куча подозрений и вопросов.– Слушай, Роуз, – Элли положила свою руку на мою. – А ты не хочешь просто поговорить с ним начистоту? Ну знаешь, откровенная беседа по душам? Потому что именно так поступают люди, состоящие в отношениях.Она еще не договорила, как я уже начала качать головой.– Эл, так поступают люди, у которых отношения буквально пропитаны доверием. А наши начались со скандала, продолжились как интрижка и теперь они на стадии недо-отношений из-за каких-то странных тайн и недомолвок.– Но ты ведь тоже не все ему рассказываешь, – Мо указала на меня острым ногтем со свежим синим маникюром.– Да, не все. То, что я ему не рассказала, он узнал без моей помощи, да, подруга? – я грозно посмотрела в ее сторону.Моника скисла и опустила взгляд.– Да, правда, я уже извинялась за это.– Эй, девочки, девочки, прекратите, сейчас не время ругаться, – мягко сказала Элли. – Мы собрались, чтобы вместе подумать, как тебе дальше себя с ним вести.– А никак. Или ты начнешь лезть куда не следует и от этого пострадаешь, – вмешался Грег. – Или ты пустишь все плыть по течению и в результате все само просто и всплывет. При втором варианте шансы на риск минимальные.– Ага, или просто страдания придут немного позже, – ответила я.– Роуз, я думаю, тебе стоит дождаться его возвращения из Дублина, – добавила Моника. – Ты посмотришь какой он оттуда приедет и что будет дальше. Если он будет вести себя как ни в чем не бывало, тогда и поговоришь с ним. В конце концов, что могут изменить всего три дня?Как оказалось, они могут изменить все. Всю твою жизнь перевернуть с ног на голову. Разрушить, сокрушить и полностью уничтожить.Утром следующего дня я получила от Муна восемь сообщений кокетливого характера. Он желал доброго утра, хорошего дня, сексуального аппетита и пожелал скучать по нему, прислав фото своей обнаженной груди, по которой стекают капельки пота. Фото было настолько потрясающим, что я готова была лизнуть экран, чтобы попробовать на вкус его кожу. Но вместо этого установила его на заставку телефона.Потом он прислал еще одно сообщение, которое ввергло меня в ступор:
«Роуз, детка, хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой каждый день. Мне тебя ночью очень не хватало. Переезжай ко мне»
Через полчаса пришло еще одно:
«Обещаю готовить тебе завтраки. И тереть спинку каждый вечер»
Еще через полчаса новое:
«Я куплю тебе миллион белых маек и джинсовых шорт. И отдельный комод, чтобы хранить все это. Ты согласна?»
Я не знала, что ответить. Первым порывом было позвонить ему и кричать «да», потому что я люблю его и хочу быть рядом с ним. Затем я снова спасовала и решила, что все развивается слишком стремительно. У нас был этот разговор. И тогда мы поругались. Но я прекрасно понимала, что причиной ссоры стал мой страх. И мне уже пора было натянуть штанишки взрослой девочки и решить этот вопрос окончательно. Я не могу всю жизнь прятать голову в песок и уходить от малейшей проблемы, возникающей на нашем пути. Я настроилась подумать об этом сегодняшним вечером за бокалом вина дома в одиночестве. Я даже подумала взять блокнот и записать все свои страхи, чтобы потом их у себя же в голове и развеять. Все, как советовал психолог.Муну я решила ответить, чтобы он не начал обрывать мой телефон, как делает всегда, когда не получает ответа от меня.
«Я очень хорошо подумаю о твоем предложении. Давай обсудим это при встрече, когда прилетишь из Дублина. Хх»
Ответ был лаконичным:
«Договорились. Люблю тебя»
* * *
В обед позвонила мама. Я вытерла руки о торчащую из кармана шорт тряпку и подняла трубку.– Мамуль, привет!Ох, как же я по ней соскучилась. Но ее голос был не таким радостным. Если честно, он был подавленным и меня это напугало.– Привет, малышка.– Мам, что-то случилось? Что с твоим голосом? Что-то с папой?Она тяжело судорожно вздохнула.– Ох, нет, Роуз, с папой все хорошо. Ты можешь просто
