class="p1">– В общем, длинная история, но администратор со стойки ресепшн ни в какую не хотела меня к вам пропускать. Все заладила как попугай: по записи да по записи. Вот и пришлось, включать фантазию.
Брови мужчины взлетели еще выше, и он рассмеялся. По-доброму так и заразительно, отчего его немолодое, но все еще привлекательное лицо преобразилось, скидывая маску жестокого циника.
Я не удержалась и улыбнулась в ответ.
– Забавно. Валерия, говорите?
– Совина, – протягиваю руку, обмениваясь с мужчиной рукопожатиями.
– Да-да, то-то мне ваше лицо показалось знакомым. Личная ассистентка Мирона Александровича, верно?
– Бывшая личная ассистентка, – потупила я взгляд.
– И что же за извинение-предложение у вас ко мне, бывшая ассистентка Валерия?
– Безумное, честно говоря. Скажите, вы авантюрный человек, Павел Олегович? – закусила я губу, вскинув на мужчину заинтересованный взгляд.
– Все мы – бизнесмены – в каком-то роде авантюристы, – пожал тот совершенно добродушно плечами. – Кто-то больше, кто-то меньше, но без риска наша профессия была бы совершенно скучна. И статична. А в любом деле важен рост. Так я спрошу еще раз, Валерия, что за дело вас ко мне привело?
Нет, вот хоть убейте, я не понимаю, как Мирон умудрился с этим добрячком-старичком разругаться в пух и прах! Он же всем видом транслирует собой спокойствие, уравновешенность и максимальную степень разумности.
Поэтому, опираясь на свои внутренние ощущения и порывы, я как на духу выложила свою гениальную идею по созданию в максимально короткие сроки новой совместной коллекции.
Павел Олегович внимательно выслушал меня, кажется, совершенно позабыв, что у него должна была быть важная встреча, и, судя по взгляду и неподдельному интересу, промелькнувшему в темных глазах, мужчина был тем еще рисковым человеком. А моя идея ему если и не понравилась, то, по крайней мере, показалась любопытной.
Я даже выдохнула немного. У виска не покрутил, дурой не обозвал. От сердца отлегло, и поджилки уже не так тряслись. Правда, в конце, когда я замолчала, переводя дух, Броневицкий кивнул и задумчиво спросил:
– Все, конечно, излагаете прекрасно, Валерия, но я никак не пойму: а какое вам дело до фирмы Троицкого и до его репутации? Если вы просто ассистентка, да еще и бывшая. Вам-то это зачем?
Логичный вопрос. Ничего не скажешь. Тем более, мою историю с журналом, увольнением и Эллочкой я не рассказывала и рассказывать не собиралась. И если посмотреть, человеку со стороны и правда мои мотивы будут совершенно неясны.
Но говорить-то что-то надо...
Я уже открыла рот, чтобы заявить про свою заразу совесть, но мужчина перебил:
– Только не говорите что из чистого благородства, Валерия! Не портите мое мнение о вас, я все равно не поверю, – небрежно отмахнулся добряк Броневицкий, – в наше время все только о себе и думают, благополучие чужих людей в нашем мире не повод очертя голову бросаться в опасные авантюры. Поэтому дайте мне веский довод вам довериться. Я ведь должен знать, ради чего и кого рискую?
Та-да-да-дам… ты попала, Совина.
– Насколько веским должен быть довод? – осторожно уточнила я, чувствуя, как притупившаяся было паника снова начинает выползать из всех щелей.
– Достаточно убедительный, чтобы я поверил в то, что абсолютно чужой Троицкому человек решил ему помочь. Бескорыстно.
– Ну, а если, скажем… – начала я, быстро просчитывая в голове варианты, потирая ладошки и сжимая пальцы в замок.
Пробежала глазами по кабинету, внимательно осматривая стены, пока глаза не упали на фото в золоченой рамке. Похоже, семейное. И меня озарило. Да так ярко, будто вспышкой, что на щеки стремительно наполз румянец смущения от пришедшей в голову идеи. Новой. Дикой. Павлу Олеговичу нужен повод? Что ж… Мирон меня закопает на заднем дворе своего шикарного особняка, после того, что я ляпну. Ну, или отдаст на растерзание волкодаву Роки. Что более вероятно.
– Ладно, – выдохнула, стараясь, чтобы голос не дрожал, а ложь не казалась очевидной, – не хотела говорить. И с Мироном мы собирались до последнего держать в секрете эту маленькую деталь. Но-о-о, раз обстоятельства складываются таким образом…
– В общем? Признаться, вы меня заинтриговали, девушка, – криво ухмыльнулся Павел Олегович.
– Я невеста Мирона Александровича. Собственно, поэтому я уволилась с должности бывшей ассистентки. Так сказать, чтобы не смешивать личную жизнь и работу. По моему опыту, ничего из этого хорошего не выходит. Никогда, – начала я тараторить, подсластил словесный поток улыбкой. – Но в данной ситуации в стороне остаться не получилось. Так что… наша с Миром свадьба, думаю, достаточно веский повод, чтобы беспокоиться о благополучии “Т и Ко”. Семейный бизнес, как-никак...
Выражения лица Броневицкого было непередаваемым. Оно то вытягивалось, то краснело, то бледнело, а глаза чем дальше, тем ярче начинали гореть. Слава ежикам, не злобой, а неподдельным интересом, любопытством, и я готова поклясться, выгодой, которую этот старичок-добрячок учуял в такой новости.
Что ж… надеюсь, Броневицкий не будет болтать об этом направо и налево, а информация не просочится в прессу и Эллочка не офигеет, когда узнает, кто невеста (хотя вот пункт с Эллочкой я бы оставила, конечно). Но в любом случае, думаю, холостяку Троицкому не понравится, что его так быстро и без спроса решили окольцевать.
Ох, Лера, нос тебе надо, как у Пиноккио, чтобы позорно рос, а ты меньше трепала языком!
Пауза затягивается, Броневицкий все еще в раздумьях, но, в конце концов, говорит:
– Раз такое дело, тогда у меня будет к вам одно условие Валерия, – кивнул Павел Олегович задумчиво, – будем считать, это моя страховка. Гарантия. Маленькая просьба к вам, как к невесте.
– И… и какое же?
Не попросит же он, как злодеи в недетских сказках, в обмен на уступку отдать ему нашего с Миром первенца?
Ха.
Я даже машинально сложила ладошки на живот.
Куда я лезу, блин?!
Мирон
Это было безумие чистой воды!
И взбрести такое в голову могло только Совиной. Однозначно. Порой она увлекаясь, совершенно не чувствует каких-то рамок. Напрочь стирает все границы: логики, времени и возможностей. Может, оно и к лучшему, конечно, но теперь задница будет гореть у всего офиса.
Всю дорогу из офиса до дома в компании Костяна я не знал, то ли радоваться, то ли злиться на этих отчаянных мстителей: Костю, Леру и ее подругу. Только в бессилии сжимал баранку руля и по нему же нервно тарабанил пальцами, поглядывая на время.
Сейчас каждая минута практически на
