притворяться, что жил в аду, что папа всю жизнь меня унижал, никогда не заботился. Но это не так. Я прекрасно помнил то время, когда все было замечательно. Когда я чувствовал себя любимым сыном. А потом все полетело в пропасть. И мое поведение никак не исправляло ситуацию, а лишь усугубляло.
— Я понимаю, что не могу вмиг все изменить, но, Саша, я постараюсь. Я очень постараюсь… прости меня.
Он привлек меня к себе и обнял за плечи. Я уже не помню, когда с нами было подобное — чтобы отец меня искренне обнимал. И я почувствовал себя шестилетним мальчиком, который ждал с нетерпением отца с работы, чтобы вместе провести пару часов до сна. Мне тогда не нужно было доказывать, что я достоин любви. Мне не нужно было конкурировать и пытаться быть лучше него. Я просто понимал, что меня любит папа.
И сейчас я остро это почувствовал. Так остро, что даже зашипело в глазах — подступали слезы. Но я зажмурился и не дал волю чувствам. Нужно ещё выдержать самый важный разговор.
Мы вышли из машины, папа шел рядом. Я мог идти сам, но он как будто ещё сомневался в этом, и поэтому старался держаться поближе.
Мы прошли в ворота, дошли по тропинке до крыльца. И тут я остановился. А вдруг она уехала? Я так часто крутил в голове наш разговор, так много раз повторял слова, которые хочу сказать ей, но совсем не представлял ситуации, что она пошла просто уехать. А что ей тут делать? Она выздоровела, ее выписали. Она ни разу меня не навестила за те дни, что я пролежал в обычной палате. С чего же я взял, что ей есть до меня дело? С чего я решил, что она меня сейчас ждёт? И более того — зачем ей вообще этого делать? Чтобы снова проходить через то, что с нами случилось? Что я ей могу дать?
Я так и застыл на пороге. Отец открыл дверь, прошел внутрь и обернулся.
— Что-то забыл в машине?
Я отрицательно покачал головой и все же сделал эти шаги вперед.
В зале никого не было, на кухне, которая переходила в зал — тоже. Ещё вариант, что она в своей комнате. Иначе оставался только самый печальный исход.
Отец как будто перехватил мой взгляд и сообщил:
— Марина взяла с собой Юлианну в книжный клуб.
Я почти добрался до лестницы на второй этаж, когда услышал сзади голос папы:
— Мне сейчас нужно съездить по делам, вернусь через пару часов.
Мне было пока не по себе от изменений в поведении отца. Но я почему-то верил, что за это время, пока я лежал в реанимации, у него действительно обострились отцовские чувства ко мне из-за неутешительных прогнозов врачей.
Тут я вспомнил о важном вопросе, который хотел задать про Марину и их развод, но папа уже вышел из дома. Ладно, спрошу потом.
Когда я поднялся на второй этаж, в душе ещё теплилась надежда, что Аврора может быть в своей комнате. Я подошел к самой последней двери, которая вела в ее спальню, и остановился. В последний раз я тут сидел под дверью и умолял впустить меня, выслушать, простить… только комната была пустой. Почему-то и сейчас внутри меня сверлило: ее там нет.
Я не стал мучить себя больше и с силой дернул дверь. Никого. Мое сердце тут же упало. Как мне хотелось, чтобы она была там… Хотя головой я понимал, что это невозможно, сердцем очень хотел верить, что она меня ждёт.
— Ну, ты и придурок, — горько прошептал я самому себе. — После того, как она чуть не умерла из-за тебя, ты надеялся, что она останется с тобой?..
Я закрыл дверь не спальни и прижался лбом. Нужно быть кретином, чтобы не понимать — Аврора должна держаться от меня подальше. Со мной опасно.
Я заставил себя оторваться от двери и вернуться к своей комнате, быстро зашел во внутрь и закрыл за собой. В моей спальне было темно — тяжелые шторы задернуты именно так как я люблю — наглухо. Мне ни к чему дневной свет, я планировал только лежать на кровати и заниматься самобичеванием. Через полгода же подумаю, чем ещё заняться.
Я уже подошел наощупь к кровати, когда в кромешной темноте и абсолютной тишине услышал какие-то звуки. Я даже зажмурил глаза, чтобы сосредоточиться. Это было дыхание…
Я нащупал в кармане джинсов телефон, быстро достал и включил фонарик. Сначала мне показалось, что это последствия лечения, а может, я ещё лежу в реанимации, и мне это все кажется? Не может же быть такого, что Аврора спит в моей кровати?! Этого не может быть…
Я сделал ещё шаг, подошел ближе и посветил фонариком прямо ей в лицо.
— Ммм?.. — замычала она сквозь сон.
Я быстро убрал фонарик, и комната снова погрузилась в темноту.
Я осторожно вытянул руку и почувствовал тепло — это она! Она! Лежит в моей кровати, в моей спальне! Значит, есть шанс! Иначе что ещё ей тут делать? Конечно, она ждала меня!
Но разбудить ее не поднялась рука. Как раз наоборот, мне хотелось позаботиться о ней — дать ей поспать.
Я обошел кровать и осторожно лег рядом. Я даже затаил дыхание, чтобы не мешать ей отдыхать. Сильнее всего на свете мне хотелось обнять ее и прижать к себе, но я остановил себя. Пусть поспит, а я пока буду лежать и стеречь ее сон.
* * *
Я знала, что его сегодня выписывают. Владимир уже поехал за Сашей в больницу, а Марина с Юлианной отправились в книжный клуб. Значит, я могу поехать с отчимом или ждать Сашу дома. Подумав немного, я выбрала второй вариант — я до сих пор не понимаю, что происходит между мамой и ее пока ещё мужем, а находиться с ним наедине в машине не хотелось и вовсе. Напряженная атмосфера, натянутые отношения и тяжелое молчание — вот это все сопровождало бы нас всю дорогу.
Да кого я обманываю?! На самом деле я бы выдержала все, если бы знала точно, что Саша хочет меня видеть. Из-за меня он чуть не умер в той чертовой комнате, куда я попала по собственной глупости! Ведь знала, что Мише доверять нельзя, но села к нему в машину…
Воспоминания о том проклятом дне меня не отпускали. Я по сто раз на дню перематывала каждую минуту, представляя, как бы развивались события,
