взгляд, но не ответил. На светофоре взял в руки телефон и кому-то позвонил.
-Да, Лола, привет. Я тоже…- услышала на другом конце женский мягкий голос и внутри все застыло. Что он надумал?- через пять минут буду. Да, нужно всё.
Когда мы заворачивали в один из тихих московских закоулков, волнение уже подступило к горлу.
-Алекс, куда ты меня тащишь?- повторила я свой взволнованный вопрос.
Мужчина снова на меня посмотрел и улыбнулся хищнически.
-Наказывать тебя буду, девочка… Всё-таки нарвалась…
С этими словами он притормозил, чтобы к нашей машине тут же поднырнула из ближайшей двери среднего возраста размалеванная девица с длинными наращенными волосами цвета огненной земли.
Она кокетливо поздоровалась с Алексом и протянула какую-то коробку. С интересом посмотрела на меня и криво усмехнулась.
-Точно не хочешь зайти?
-Точно, зайка. В другой раз.
-Девочки были бы рады…- продолжала она ворковать сексуально.
-Передавай им от меня пламенные приветы,- усмехнулся в ответ.
-Ну, тогда хорошо тебе провести время. Помни, тебе здесь всегда рады…
Алекс кивнул в ответ, продолжая ухмыляться, и небрежно закинул коробку на заднее сидение.
Я вопросительно уставилась на него, когда мы выезжали на главную дорогу и уже теперь точно в направлении квартиры, где проходили наши встречи.
-Это что вообще только что было?
-Подарок тебе купил…-отвечает невозмутимо.
-У шлюхи? Это бордель какой-то?
-Не какой-то, а лучший в Москве. Девчонки –высший сорт.
-Алекс, что происходит? Немедленно мне объясни,- раздраженная от его слов, потянулась назад, но он перехватил мои руки.
-Не спеши, Дана. Успеешь еще со всем содержимым близко познакомиться…
-Алекс…
- Слово «истерия», Дана, происходит от греческого «хистера»- в переводе это означает «матка». Ты в курсе, что раньше считалось, что эмоциональную женскую нестабильность порождает именно этот женский орган. Слышала, наверное, «бешенство матки». Знаешь, как его лечили?
-Дай угадаю- наверное, стерилизовали женщину или что там еще делают. Обрезание делали…
Алекс ухмыльнулся.
-Это тоже как вариант. Но такое практикуют в странах Азии и Африки. В Европе были иные методы. Скажем так, стимуляция органа, от которого проблема. Например, электрошок, ручной массаж или вибратор…
-Будешь пытать меня шокером?- я старалась сохранить на лице скептическую улыбку, но вот честное слово, Алекс сегодня пугал. Я, конечно, перешла границы…
Наши взгляды пересеклись.
-Зачем шокером? Есть гораздо более приятные методы. Как минимум для меня…
Глава 39
Глава 39
Квартира, где мы были вместе еще вчера, встречает нас точно таким же шикарным, но безликим равнодушием. Мои каблуки отбивают удары сердца по мрамору пола. Алекс заходит следом, хлопая дверью, от чего я вздрагиваю, словно бы он поймал меня в ловушку.
-В спальню,- следует его односложный приказ.
И я повинуюсь.
Стоит нам двоим оказаться в одном пространстве, я теряю всякую волю соображать. Особенно здесь. Особенно сейчас. Когда страшно и хочется одновременно. Острая эйфория, перемешанная с адреналином, шипят в крови. Только сейчас понимаю- он со мной. Его нимфетка отправлена до востребования. Зато я здесь…
Замираю у кровати. Алекс подходит сразу. Кладет руки на мои плечи. Откидывает волосы на одну сторону… Я почти уверена, сейчас его горячие порочные губы коснутся моей шеи и я поплыву.
Вместо этого не успеваю понять, что происходит и поймать его движения. Он умудряется зафиксировать меня своими локтями, а руками приставляет что-то ко рту.
-Открой,- снова следует лаконичный и жесткий приказ.
Я смаргиваю удивление и начинаю вертеться, но это почти невозможно. Что-то твердое и пластиковое надавливает на мои губы и вжимается в зубы.
Скорее на автомате я поддаюсь и чувствую, как разом рот заполняет что-то круглое и гладкое. И это что-то тут же фиксируется впивающейся в кожу щек и затылка кожаной лентой. Глаза от паники вот-вот вырвутся из орбит, я мычу и пытаюсь выплюнуть этот кляп, но не получается.
-Успокойся и дыши носом, Дана,- снова приказывает он, разворачивая меня к себе и удовлетворенно оглядывая свою работу.
-Я говорил тебе, что ты договоришься. Договорилась. Ты сегодня лишена привилегии говорить…
Вспоминаю его слова вспышками с нашего первого раза в особняке:
«Иногда в реальной жизни у женщины столько самоконтроля, что для того, чтобы получить удовольствие, ее нужно лишить даже мобильности… Как новорожденного младенца пеленают или скрывают пальцы рукавичками. Чтобы не поцарапал себя. Забрать на себя всё её управление… Даже дышать разрешить только с позволения… Лишить привилегии говорить…»
Внутри зреет молчаливый протест, но он не дает мне на нем сосредоточиться, потому что я перевожу взгляд на валяющуюся рядом уже открытую коробку и понимаю, что это он ее содержимое сейчас на меня примиряет.
Самодовольно оглядывая, вытаскивает увесистый моток веревки, усмехается.
-На кровать,-если бы я не была сейчас такой возбужденной, я бы к херам послала его и его грязные игры, но этот магнетический взгляд и предвкушение узнать, что он будет со мной делать, заставляют слепо следовать за его приказами.
Умелые и быстрые манипуляции с веревкой в считанные минуты пригвождают меня к кровати руками. Я сейчас распята и открыта для него. Глубоко дышу и снова начинаю паниковать, когда следующим он достает из коробки перочинный ножик.
Алекс сейчас выглядит, как одержимый злодей. Весь в черном, с совершенно шальными глазами. Он опускает лезвие к моему лицу и проводит по нему тыльной стороной. Ведет ниже, тут же подхватывает край платья и одним резким взмахом руки разрезает его.
Я вздрагиваю, выгибаясь.
На мне нет лифчика- и ему это явно нравится. Вижу по горящим глазам, когда продолжает вести ножом, огибая вершины сосков. Хотя он это и так знал, еще в туалете, ощупав меня.
Судьба платья постигает трусики и колготки. Он стаскивает с меня сапоги и еще одной веревкой теперь фиксирует и
