Она запустила видео. Эрик пару раз беспокойно оглянулся на дверь, опасаясь, что физрук сейчас вернётся и застанет их в своём святилище, куда ученикам соваться строго запрещалось, но затем всё его внимание привлекло то, что происходило на видео. И хотя картинка была довольно мутная, Дина узнала почти сразу и лица, и местность. Двое — мужчина и девушка — целовались в машине рядом с каким-то зданием. Потом вышли, поднялись по ступеням, а затем скрылись за высокими зеркальными дверями.
— Это же мой отец, его машина, — упавшим голосом пробормотала Дина. — С Алиской. Где это они? Знакомое такое место… А, поняла. Это гостиница…
Всё это снимали на камеру телефона и в левом углу видеоролика висел замочек. Значит, его никто не мог видеть, кроме хозяина аккаунта, кроме Дмитрия Константиновича.
Дина оцепенело смотрела на замерший экран. Увиденное её явно расстроило. Вновь окунуло в болезненные воспоминания о пережитой семейной драме. Эрик её ободряюще приобнял, но самого его терзало другое.
— А почему у физрука хранится эта запись? И вообще, откуда она у него? — спросил он вслух, хотя уже и сам всё понял. Он ещё и не произнёс всю фразу до конца, а спину подёрнуло мурашками от холода…
65
— Дин, тебе нужно уйти. Прямо сейчас, пока он не вернулся. Скорее! — Эрик подтолкнул Дину на выход. Обернулся на пороге, окинул взглядом тренерскую, проверив, всё ли так, как и было, не осталось ли следов их вторжения.
— А ты?
— А я тут доубираю. Как будто туда и не заходил.
— А вдруг он догадается?
— Да как? Дин, пожалуйста, иди уже, а?
Эрик снова выглянул в коридор — физрука, к счастью, пока не было видно. Но в любую минуту тот мог вернуться, и совсем не хотелось, чтобы он столкнулся здесь с Диной. Страшно за неё вдруг стало так, что сердце заколотилось. Да и у неё ещё на лице всё написано: и ужас, и шок, и отвращение. Притвориться она явно не сможет и выдаст их с головой.
Наконец удалось её выпроводить. И очень вовремя — не прошло и пяти минут, как вернулся физрук. Придирчиво оглядел спортзал, проворчал, что мало сделано, и закрылся в тренерской.
Вскоре от Дины одно за другим полетели сообщения: «Он пришёл?», «Ничего не заподозрил?», Ты как?», «Я за тебя боюсь!».
Эрик заверил, что всё нормально и пообещал как можно быстрее покончить с уборкой и затем сразу же подняться к ней. А там уж они решат, что делать дальше.
Но быстро освободиться не получилось — Дмитрий Константинович попросил его заодно помочь собрать новые тренажёры.
— Ну? Это же всё для вас, а одному несподручно, — уговаривал его физрук, решив, что он колеблется, потому что лень. Хотя на самом деле Эрику просто хотелось поскорее убраться из спортзала подальше.
— Ладно, — буркнул Эрик, нахмурившись. Сейчас даже находиться с ним в одном помещении было неприятно. Одно хорошо: физрук, похоже, ничего не заподозрил.
Когда Эрик наконец постучал к девочкам, Дина уже вся извелась. Зато Полина с Катей проявили понимание и деликатно удалились, оставив их наедине.
— Что делать будем? — спросила Дина. — Чуме доложим?
— А вдруг она с ним заодно? В смысле, не заодно, а в курсе. И покрывает его. Я слышал, что она всё сделала, чтоб дело тогда замяли.
— Ну да, ты прав… — задумалась Дина. — Чума вообще мутная такая тётка. А что тогда делать? Мы же не можем просто об этом забыть…
— Я этого и не говорю. Но пока лучше делать вид, будто мы ничего не знаем. Вдруг он опасен, а я не могу быть круглосуточно рядом с тобой.
— Может, по сети пустить инфу, что вот, мол, в элитном пансионе физрук убивает девушек? Ну, знаешь, как вирусный ролик запускают. Поднимется шум, и Чума уже не сможет ничего замять.
— Ну вот это вариант. Только тут надо быть твёрдо уверенным, что это точно он столкнул её.
— А ты разве не уверен? Сам же сказал — откуда у него то видео? Ясно же — выследил их или даже случайно встретил и заснял. Ну и воспользовался. Ты говорил, в том дневнике Алиска писала, что её ДК шантажировал фотками. Так? Ну вот тебе и ДК. Что ещё нужно? И что за фотки — тоже теперь понятно. Только что он с неё мог требовать… Деньги? Ей же уже исполнилось восемнадцать, и в права наследства она вроде должна была вступить. Я просто в этом не очень разбираюсь, ну и мы тогда уже перестали общаться.
Эрик пожал плечами.
— Ну а что? Обычно же шантажисты денег просят. Приходько, конечно, не нищенствует, но с капиталами Поляковых не сравнить.
Помолчав, Эрик всё же выдвинул свою версию, хоть самого и передёрнуло от гадливости.
— Может, и не деньги он от неё требовал. Может, хотел с ней переспать. Ну, склонить… В дневнике она про деньги ничего не писала, зато писала, что ДК требует от неё сделать то, от чего ей мерзко…
Лицо Дины исказилось от отвращения.
— Ужас… Он же нас учил с самого детства. И я никогда ничего такого за ним не замечала. Ну, в смысле, он ни к кому не приставал из девчонок. Не видела я, чтоб он на нас смотрел как-то не так. Я бы скорее на Карла Ивановича подумала. Вот у него вечно сальный взгляд. И голосок такой вкрадчивый. А физрук… ну просто обычный мужик, да и всё. Отец нашей одноклассницы! Хотя какие он сегодня песни слушал, а? Алиска, кстати, в прошлом году под конец на физру вообще не ходила. Теперь ясно, почему. Она, конечно, сама не ангел, но все равно… так гадко! Хотя о чём я? Если мой собственный папаша не лучше. И я ведь, почему думаешь, никому ничего не сказала про них? Не потому что Алиска с отцом просили молчать про них. А потому что сама не хотела опозориться. Это ж реально позорище. А если б не боялась тогда, если б не смолчала, она бы наверняка осталась жива!
— Дин, это не факт. Но в любом случае уж ты-то точно здесь ни при чём.
— Я просто хочу сказать, что нельзя об этом молчать.
— Нельзя, но, понимаешь, для таких обвинений надо быть уверенным на все сто. Нет, я не сомневаюсь, что наш ДК и есть Приходько. Но зачем ему сталкивать её с крыши?
— А может, она пригрозила ему, что всем расскажет о том, что он её домогается?
— Шантажировала шантажиста? — хмыкнул он, но увидев, как Дина нахмурилась, примирительно сказал: — Ладно, прости. Просто надо убедиться, что это точно он.
Дину такой расклад явно не устраивал. Ей не терпелось рваться в бой с шашкой наголо. Не терпелось судить и казнить. И она, в общем-то, права: умалчивать такое — преступно. Но Эрик чувствовал: что-то ему мешало…
Он и сам не знал, что именно его останавливает. Точнее, откуда взялись эти сомнения, но почему-то в голове не укладывалось, что столкнул Алису с крыши физрук. И чем дольше он это обдумывал, тем больше сомневался. Вот в том, что тот шантажировал её, в том, что домогался, — он поверил, не колеблясь, а тут тихо, но настырно зудело: «А вдруг не он?».
— Ладно, и как мы можем убедиться? — сердито спросила Дина.
— Не знаю пока, надо подумать.
С минуту она молчала, а потом, улыбнувшись победно, заявила:
— Зато я знаю! Создадим новый аккаунт в контакте. Левый. И напишем ему, мол, мы всё знаем. Ну, что он домогался до Алиски, что шантажировал её и что убил…
— А дальше?
— А дальше будем за ним наблюдать, тайком. Ну и посмотрим, что он нам ответит. В любом случае его надо вывести из зоны комфорта, чтобы он как-то себя выдал.
Затея с левым аккаунтом у Эрика не вызвала особого энтузиазма, но он уступил Дине, поскольку и правда не мог ничего придумать получше.
Новую страницу они зарегистрировали тем же вечером с его телефона. Прежде Эрик соцсети упрямо игнорировал, так что сим-карту свою нигде не засветил. Но всю остальную творческую часть взяла на себя Дина. У неё аж глаза горели азартом — так её захватило это дело.
В качестве имени она выставила невнятную аббревиатуру. На аватарку прицепила картинку из интернета — девичий силуэт на краю крыши какой-то высотки. А статус украсила латинским изречением: nil inultum remanebit* (* с латыни: Ничто не остаётся безнаказанным).
