посерел от нервов, мотал головой из стороны в сторону, заикаясь:
– Нет… я… не я! – Ага, ты не ты! – Федор скомандовал своим черным теням: – Найдите мне деньги любой ценой!
И вокруг все полетело!
Ящики потрошились, содержимое вываливалось на пол, как из вспоротого брюха рыбы. Половицы отрывали с гвоздями, а пакеты разрывали в клочья. Мешок, на котором я сидела, тоже пошел в дело. Скорость поисков заставляла почувствовать себя так, словно сидишь в кино и смотришь на все это со стороны – до того была нереальна.
– Я не крал! Я выкуп ждал! – заорал Виктор неожиданно, собрав в силу все последние тщедушные силенки.
Миша уже не смотрел на Федора, а смотрел на меня. Мрачный взгляд задержался на красных следах от стягивающих оков скотча на запястьях, а потом изменился на убийственный в сторону блондина.
– Выкуп? А, так это ты не ее с собой силой тащишь, а отпускные ждешь! Вот оно что! – Федор посмотрел на Мишу: – Я уже думал, что ты в любовном треугольнике тут!
Неожиданно тучный мужчина хлопнул себя по лбу:
– Да о чем это я? Это же Витя! Провинция, дорвавшаяся до бабок, жадна! А наш Витя жаднее всех. Не хватило моих денег, так еще решил из Беляевых потянуть?
Почему Федор не развязывает Мишу, раз все узнал? Почему сам Миша не расслабляется ни на секунду? Неужели, шеф все же знает о мести?
– Босс, денег нет! – отчитались молодцы в черном.
Федор внезапно повернулся ко мне и начал размышлять вслух:
– Портить отношения с Беляевыми нельзя, с Сазоновым тоже. Так что, девочка, топай за Гошей, он тебя в машину проводит. А мы пока разберемся. У меня тут один вор, а другой… – Федор повернулся к Мише, и я поняла, что он все знает. – ПРЕДАТЕЛЬ!
Озноб прошел по коже волнами, а я уперлась пятками в пол.
– Нет! Не надо! – я попыталась вырваться, чтобы остаться здесь, попытаться как-то защитить Мишу.
Я не могу его потерять! Нет, только не его! Кого угодно, даже себя могу потерять, но не мой якорь в этом мире.
Миша уверенно и твердо посмотрел мне в глаза и показал взглядом в сторону двери. Хотел, чтобы я побыстрее вышла.
Как же, не хотят портить отношения с денежными мешками! Не желают, чтобы я впечатлялась на минус несколько спонсоров и миллионов!
Темные тени встали стеной, повылезали из всех щелей, зашли новые. Словно черти из табакерки, множась и множась. Мне казалось это адом на земле, в котором я хотела остаться только из-за одного человека – Миши. А меня упорно волокли к выходу.
– Нет! Нет, прошу! – я обернулась: – Федор, у меня есть наследство, я отдам все, что имею. Не трогайте никого, прошу!
Гоша, который волок меня к двери, застыл, смотря на босса. Шеф же почесал пупок, задумавшись, а потом отрезал:
– Нет. Сазонов не даст.
– Он мне никто! – отчаяние билось в груди пойманной птицей. – Я все отдам, Федор! Все! Только простите Мишу!
– Простить?! – Федор сверху вниз посмотрел на Мишу.
Любимый не дрогнул, не дернулся, даже наоборот, смотрел так, словно это он стоит над связанным и почти поверженным врагом. Неужели, я вижу его в последний раз?!
– У меня же есть последнее желание, шеф? – спросил Миша.
Федор недоверчиво фыркнул, но кивнул:
– Валяй. Удивляй!
– Мне давно один вопрос покоя не дает: это ты тогда Митрофанова с наркотиками подставил?
– А тебе-то что? Он все равно отмылся! Сейчас шишастее шишки в правительстве нет.
– Интересно.
– Ну раз последнее желание, то скажу. Да, это я, – спокойно признался Федор, а потом махнул своим теням: – Ребята, начинаем. Гоша, свали с дамой отсюда, это не для женских глаз.
– Не-е-ет! – это кричала не я – моя душа.
И тут дверь с шумом отворилась настежь, крыша в нескольких местах вскрылась, как консервная банка, а в гараж, словно горошины, посыпались люди в масках и с автоматами.
– Всем лежать! – зычный бас, словно атомный взрыв, заставил всех прижаться к полу.
Все, кроме Виктора – он и без того вжался в стул, дальше некуда.
***
На мою голову опустилась рука, меня сложили пополам и так ловко выдернули из хватки Гоши, что я почувствовала себя пробкой из бутылки шампанского, что вылетела от давления наружу. Воздух! Ура, я на свободе! Но как же Миша? Надеюсь, они разберутся, прежде чем открывать огонь, кто есть кто?! Да и он связан, не должен напоминать агрессора. Мужчина в черном так умело вывел меня из зоны конфликта и передал другому в руки, что я не успела и моргнуть. Такую слаженность и отработанную работу я видела впервые. Все заняло считаные секунды. Отрывистые команды спасителей, стоны врагов, и вот уже Федора выводят под руки. Мужчина вырывался, как норовистый конь, несмотря на весомую комплекцию и выпирающий живот. – Отпустите! Вы не знаете, на кого распускаете руки, – голосил он, его голос садился от нервов и сипел. А потом Федор замер, смотря в сторону, и я проследила за его взглядом. В представительской машине было опущено тонированное стекло. На заднем сидении сидел мужчина и смотрел прямо на Федора. – Миша! – дернулся назад тучный босс возлюбленного. – Ты посмел меня подставить? Да я тебя вырастил! Миша перешагнул высокий порог гаражной двери и вышел, потирая руки. Красные борозды оставили глубокие следы на коже. – Меня вырастили мать и отец, – сказал он своему уже бывшему шефу. Я думала, что увижу в глазах Миши глубокую ненависть к Федору, но мужчина удивил меня: он нашел меня взглядом, осмотрел с головы до ног и прошел мимо бывшего босса, словно мимо пустого места. – Как ты? Не пострадала? Витя тебя ничего не сделал? – Миша ощупывал меня, словно не верил собственным глазам. А потом прижал к себе голову, стал гладить по голове, приговаривая: – Все хорошо, я с тобой, теперь все закончилось. – Все в порядке, – растеряно ответила я. И поняла, что Миша отпустил свою ненависть. Возможно, эти последние трагические аккорды даже не доставили радости. Враг повержен, а он не пожинает лавры, не
