как будто он тоже прислонился к двери. — Прости. Я должен был сразу прийти к тебе. Забрать у всех и все выяснить. Но злость победила над разумом. Я слишком люблю тебя. Зайка, — уже шепчет он. — Я взбесился из-за всего, что узнал. Но я не верил, что это ты. Не верил!
Глухой удар в дверь.
— Василиса, открой.
— Уходи, Давид, пожалуйста, — прошу я. — Не мучай меня. И так слишком много боли. Дай мне отойти. Прошу тебя. У тебя есть невеста. Уходи.
— У меня нет никого кроме тебя! — он говорит так громко, что, наверное, слышат соседи. — Мне никто не нужен! Слышишь!
— Тише, прошу.
Я как чувствую. Слышу звук открывающейся соседской двери.
— Молодой человек, — это наша соседка, которая здоровается с нами через зубы. — Я уже в полицию позвонила. Сейчас в психушку позвоню. Что вы с дверью разговариваете?
Я тут же разворачиваюсь и открываю дверь. Тяну Давида за рукав в квартиру.
— Ты что? Проблем мало? — говорю строго.
— Василиса, — улыбается он и тянет ко мне руки. — Я так скучал. Ты ведь опять сбежала.
— Так, Давид, все, — убираю его руки от себя и отступаю на шаг. — Мы все выяснили. Сейчас соседка успокоится и уйдешь.
— Никуда я не уйду, — делает шаг ко мне и хватает за талию. — Месяц! Василиса. Месяц!
Отклоняюсь от него, а он все ближе и ближе.
— Я месяц тебя не видел! Опять?! — хмурится. — Когда ты перестанешь от меня бегать?!
— Когда ты перестанешь мне врать! — бросаю ему в лицо. — А значит никогда, Давид! Никогда!
Вместо ответа он хватает мое лицо и впивается в мой рот. Пытаюсь трясти головой, чтобы освободиться, но он лишь сильнее сжимает пальцы.
— Тихо, — шепчет в губы, чуть отрываясь. И опять со всей силы сминает мои губы.
Толкаю его руками и тогда он обхватывает мои запястья и заводит их за спину. Одной рукой удерживает там, а второй берет за затылок.
Его губы терзают мои так, как будто он хочет съесть меня. А потом и его горячий язык толкается в меня.
Я еще какое-то время сопротивляюсь, но потом мои силы иссякают. Я выдыхаю и закрываю глаза.
— Девочка моя, — шепчет Давид, отпуская мои губы и целуя лицо. — Как же я скучал. Зайка.
Давид берет меня на руки и несет куда-то. Садится со мной на диван.
— Все? Драться не будешь? — спрашивает, заправляя волосы.
— Убить тебя хочу, — бурчу я и пытаюсь освободить руки. И он сам отпускает их.
— Ты зачем уехала опять? На целый месяц! Василиса! — гневно смотрит на меня.
— А ты зачем не хотел поговорить со мной? Отправил сообщение и все. И вообще, — пытаюсь встать, но Давид не отпускает. — Ты женишься. Иди к своей невесте. Не смей меня целовать!
Демонстративно вытираю губы.
Давид смеется.
— Глупенькая. Маленькая ты еще совсем. И глупенькая.
— Может, и глупенькая, но новости читать умею. Слушай, Давид, зачем ты пришел? — упираюсь руками ему в грудь. — Я же с самого начала говорила тебе, что не буду игрушкой. Иди к невесте. Она у тебя красивая. Уходи.
— Ну, хватит уже, — улыбается Давид. — Нет у меня невесты. У меня жена.
— Ах вот как! Прости, пропустила эту новость. Ну, поздравляю! А теперь проваливай к жене! Ее целуй!
— А я ее и целую, — опят тянется ко мне губами. — Ты моя жена. Серьезно, Василис. Я тебя люблю. Я же говорил тебе. Много-много раз. Или ты за этот месяц забыла? Люблю только тебя и хочу только тебя. Целый месяц холодный душ. Ты хоть представляешь себе?
— Я целый месяц пахала, Давид. Мне не до представлений было.
— Ты ж моя пчелка-труженица, — смеется он. — Теперь опять придется потрудиться. Но тебе это понравится.
Утыкается мне в шею губами и ведет руку по ноге выше.
— Как поживает моя маленькая девочка? — его рука уже у меня между ног и он проводит пальцами.
— Нет, Давид, — я убираю руку. — Пока ты мне все не расскажешь, ничего не будет.
— Ну, не будь такой жестокой, зайка. Я обязательно все расскажу, но после.
— Нет. Сейчас, — твердо произношу я.
Давид тяжело вздыхает. Убирает руку обратно мне на ногу и рассказывает.
Наверное, все. Я надеюсь на это. У меня в голове миллион вопросов, но я не решаюсь перебить его.
— И ты поверил? — спрашиваю лишь в конце.
— Нет, конечно, зайка. Не поверил, но разозлился. Не хотел наломать дров и поэтому взял себе пару дней. А ты за эти дни просто сбежала.
— А что я должна была подумать? Сухое сообщение от тебя. Я поняла, что больше не нужна тебе. Акции же ты получил.
— Да будь они прокляты эти акции! Все из-за них! Я не знал, Василиса. Правда не знал. Я бы никогда так не поступил с тобой. Ты же не поверила? Скажи мне. Василиса?
Берет мое лицо в руки и смотрит прямо в глаза.
— Давид, а что же теперь? — спрашиваю я.
— Как что? Я тебя забираю и все.
— Давид!
— Все. Ты моя жена. Поехали.
— Я так не могу. Подожди.
— Чего еще ждать-то?
В этот момент звонит телефон Давида.
— Брат. Прости, зайка, — говорит он и выходит из комнаты. Когда возвращается, на его лице смятение. — Мне надо срочно уехать. У брата проблемы.*
— Конечно. Что-то случилось?
— Потом. Так, главное, Василиса. Дождись меня. Поняла? Прямо вот тут сиди и жди. Разберусь с братом и приеду за тобой.
Быстро целует меня и убегает.
Я переживаю, что случилось что-то серьезное. Когда уже будет покой?
Интуитивно глажу живот.
Получается, я должна сказать Давиду…
Тут дверь открывается и входит Вика. С заплаканным лицом.
— Что случилось? — бегу к ней. — Вика! Что с тобой?
— Я не
