графин с вишневым компотом, мы пробовали его на перемене, когда проходили мимо столов с едой. Светлое платье окрасилось алым цветом на животе Молчановой, а затем струйки скатились вниз, создавая кляксы.
– Ой, сорян, – прозвучало напускное извинение от той, что несла графин. Кажется, столкновение было намеренным, с целью опозорить Оксану. – Не заметила.
– Серьезно? Не заметила?
– Ну да, – с усмешкой в голосе отозвалась девушка. – Так иногда бывает. Извини.
– Да ты! Ты, блин… – президент сжала руки, я видела, как она затряслась, словно ветка, которую шугал ветер. И, несмотря на мою неприязнь к этой девчонке, мне стало ее жаль.
Оксана опустила плечи, былой блеск во взгляде потускнел, а ткань платья продолжала впитывать остатки сока. Может, мы и не были с ней никогда даже хорошими знакомыми, но пройти мимо чужого горя – выше меня.
– Ты куда? – шикнула Тоня, когда я направилась к Молчановой.
Насколько я знала, концерт сегодня должна была открывать президент с торжественной речью, а он начнется буквально через пять минут. В зале уже собралась толпа студентов, и даже был приглашенный фотограф из одной местной крутой фотостудии.
– Привет, – поздоровалась я, та девушка с соком, заприметив меня с подругами, ускользнула вниз по лестнице. Видимо, испугалась проблем, хотя я не планировала с ней ссориться.
– Ты? Чего тебе? – прикрикнула Оксана, вглядываясь в мое лицо с нескрываемой брезгливостью. Неужели до сих пор злилась из-за Щукина? Скоро будет год после того происшествия, пора бы забыть старые обиды.
– Если хочешь, я передам кому надо, чтобы тебе принесли сменную одежду или…
– Чего?
– В таком платье будет не очень выступать, нет? – уточнила я, оглядывая светлую ткань с разводами.
– Тебе какое дело? Посмеяться пришла? – Молчанова говорила с надрывом, словно ей было стыдно стоять передо мной в таком виде. Мы с девочками переглянулись, клянусь, я не ожидала такой реакции.
– Что за глупости? – буркнула Тоня. – Полина не такая. И вообще, мы хотели помочь, чтобы кое-кто не вышел позориться на сцену с красным пятном на интересном месте.
– А может, это вы и подстроили? – прорычала Оксана.
– С ума сошла? – теперь голос повысила и я. – Нам делать больше нечего? Дети что ли? В общем, мне так-то без разницы. Могу помочь, а могу пойти в зал и ждать твоего фееричного выступления. Но время тикает, решай быстрей.
– И чем ты мне поможешь?
– Ну… – я задумалась, накручивая прядь на палец. – Могу попросить, чтобы тебе принесли сменную одежду.
– У меня нет сменной одежды.
– Как насчет мантии? – предложила Оля. У нас их надевали обычно только выпускники, но ситуация была безвыходная, вполне годный вариант.
– Не получится, – покачала головой Молчанова. – Они заперты на складе в другом конце корпуса. Потребуется не меньше двадцати минут, чтобы ее принести.
С минуту мы все вчетвером молчали. Потом, правда, Оксана вытащила телефон и позвонила каким-то своим знакомым, однако то ли связь была плохая, то ли на том конце провода отказывались помочь. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление. Наверное, поэтому в голове возникла крайне безрассудная идея.
– Давай я дам тебе свою одежду, а ты мне свое платье?
– Что? – в один голос произнесли и Оксана, и Тоня с Олей. Пожалуй, предложение, в самом деле, звучало странно. Но я не видела иного выхода, а смотреть на то, как яркая девушка превращается в серую тыкву, что везут мыши по ухабистой дороге, было невыносимо. В конце концов, каждый из нас мог оказаться в нелепой ситуации, кто-то перед важным выступлением запачкать платье, а кто-то стать всеобщим посмешищем. Однако все мы люди, и кто как не люди должны друг другу протягивать руку помощи в трудную минуту?
– Поменяемся на время выступления. Слушай, моя блузка и юбка, конечно, не такие шикарные, как твое платье, но… на них зато нет пятен. Да и там будет ректор, педагоги, нежели ты хочешь опозориться?
– Что?
– Боже, как до тебя туго доходит, – не выдержала Тоня.
– Ты серьезно готова после всего сделать это для меня?
– Ну… – я повела плечом, не особо понимая, к чему ведет Оксана. Да, она отклонила тогда мое участие в конкурсе, но это же ерунда полнейшая. – Я не злопамятная. Пошли, не время искать подводные камни.
И я, не дожидаясь ответа Молчановой, подхватила ее под локоть и потянула к ближайшему туалету, что находился за углом. Там мы быстренько поменялись одеждой, а затем Оксана побежала в актовый зал. Концерт итак задерживался, опоздать еще больше было бы моветоном.
В целом, из всего мероприятия я и запомнила разве что речь президента. Она говорила довольно заученные фразы, которые наверняка звучали на каждом таком празднике. Но все равно, эта девушка держалась на сцене как рыба в воде. Она расхаживала по залу, жестикулировала руками, переводила взгляд, иногда явно специально останавливаясь на ком-то. Я поймала себя на мысли, что как бы недолюбливала Молчанову, а роль президента студенческого совета для нее идеально подходила. Вряд ли кто-то другой справился бы лучше.
А вот когда выступать вышел Волков, завороженной зрительницей стала Тоня. И пусть она не говорила вслух о своей симпатии к этому парню, ее взгляд, теплая улыбка и пальцы, впивающиеся в спинку сидения напротив, выдавали по полной программе. Кажется, в ту минуту подруга не дышала, пытаясь не пропустить ни одного движения Кирилла. А он, создавалось ощущение, будто тоже смотрел только на нее. Между ними словно протянулась незримая красная нить, которую никто не видел, и которую они не могли разорвать или же не хотели.
Опустив голову, я тоже улыбнулась.
– Помнишь наше самое главное правило? – шепнула на ушко Тоньке. Волков к тому моменту уже ушел со сцены.
– Какое?
– Быть счастливой несмотря ни на что, – подмигнув, ответила я Мироновой. Подруга смутилась, что-то хотела даже возразить, но резко отвернулась. А я подумала, как важно не забывать об этом правиле за своим характером и эмоциями, которые порой застилают пеленой глаза.
Концерт закончился примерно в пять вечера, но уйти домой так быстро не получилось. Во-первых, мне нужно было переодеться, а во-вторых, из зала студенты выходили медленно, толкались, в маленьких проемах собрались длинные очереди, которые почти не двигались. Где-то у входа завязалась перепалка между двумя парнями, они загородили собой проход, и что удивительно, никто не попытался их разнять, а лучше разогнать. Все это начало действовать на нервы, в зале и без того было душно, не хватало воздуха.
И когда многие ребята уже были на пределе, в толпе разносились отборные трехэтажные
