— Хотела жить с ним и сделала так, чтобы он не смог тебе отказать. Ты сама все устроила, до того как поехала на ленч!
— Вы сами этому не верите, — пожала плечами Мег. Куки выхватила из сумки клюшку, не позаботившись о том, чтобы попросить банку с любимым напитком.
— Не думай, что тебе это сойдет с рук!
После их ухода Мег немного погуляла по площадке, устало опустилась на скамью около маркера. Еще нет одиннадцати, а жара уже наступает. Нужно убираться отсюда. Здесь ее не ждет ничего хорошего. Ни друзей. Ни достойной работы…
Но она все равно останется. Потому что человек, в которого она так глупо влюбилась, поставил под удар будущее этого небезразличного ему города только для того, чтобы показать, как она дорога ему.
И она хранила сознание этого в своем сердце.
Через несколько минут зазвонил сотовый. Тед.
— Я слышал, что местная женская мафия пытается изгнать тебя из моего дома. Не обращай на них внимания. Ты будешь жить у меня и, я надеюсь, приготовишь на ужин что-нибудь повкуснее.
Длинная пауза.
— Я позабочусь о десерте, — добавил он.
Далее позвонил Спенс. Она не сочла нужным ответить, но он оставил сообщение, что вернется через два дня и пришлет лимузин, чтобы повезти ее в ресторан. Далее Хейли попросила Мег в два часа прийти в снек-магазинчик. Мег согласилась. Но обнаружила в магазине не слишком приятный сюрприз в лице Берди Киттл. Сегодня она была в фиолетовом трикотажном костюме. Жакет висел на спинке стула. Белая блузка без рукавов открывала полные, усыпанные веснушками руки. Хейли не стала заморачиваться с макияжем. Увидев Мег, она подпрыгнула, как чертик из табакерки.
— Ма хочет что-то тебе сказать.
Мег не хотела выслушивать то, что желала высказать Берди, но все же уселась между матерью и дочерью.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Хейли. — Надеюсь, лучше, чем вчера.
— Я в порядке.
Хейли наклонила голову и стала ковырять пирожное с шоколадной крошкой, лежавшее перед ней. Мег вспомнила подслушанный вчера разговор.
На прошлой неделе Мег видела на парковке Хейли вместе с голенастым юнцом приблизительно ее возраста. Но когда упомянула об этом Хейли, та ответила что-то уклончивое.
Мег отломила кусочек пирожного. Она пыталась продавать такие с тележки. Но шоколад быстро таял.
— Давай, ма, — потребовала Хейли. — Спроси ее.
Берди поджала губы. Золотой браслет ударился о край столешницы.
— Я слышала о взломе в церкви.
— Да, похоже, уже все знают.
Берди сняла обертку с соломинки и ткнула ею в свой охлажденный чай.
— Часа два назад я говорила с Шелби. С ее стороны очень любезно пригласить тебя к себе. Она вовсе не обязана это делать.
— Я это сознаю, — осторожно ответила Мег.
— Ма! — прошипела Хейли, бросив убийственный взгляд на мать.
— Ах, про-остите. Лично я думаю, что тебе будет удобнее в гостинице. Она ближе к клубу, чем дом Шелби. И тебе не придется так далеко ездить на работу, а кроме того, у меня есть свободные номера. — Берди с силой ткнула соломинкой в бумажный стаканчик. — Можешь остановиться в Жасминовом номере… бесплатно. Там есть кухонька. Ты должна помнить, поскольку сама ее убирала.
— Ма! — вскинулась Хейли, еще больше побледнев. Ее поведение крайне беспокоило Мег. — Ма хочет, чтобы ты осталась. Не только я, но и она. Правда, Мег!
Мег сильно в этом сомневалась, но все это означало одно: Хейли настолько ценит их дружбу, что не боится идти против матери. Она отломила еще кусочек пирожного.
— Спасибо за предложение, но у меня другие планы.
— Какие именно? — пробормотала Хейли.
— Я перебираюсь обратно в церковь.
— Тед никогда тебе не позволит! — воскликнула Берди.
— Он сменил замки, а я хочу жить в своем доме.
Мег не упомянула про камеру видеонаблюдения. Чем меньше людей знают об этом, тем лучше.
— Что же, мы не всегда можем получить то, что хочется, — прошипела Берди, включив своего внутреннего Мика Джаггера. — Ты хотя бы иногда думаешь о ком-то, кроме себя?
— Ма! Это же хорошо, что она возвращается к себе! Почему ты вечно противоречишь?
— Прости, Хейли, но ты должна признать, что от Мег в городе одни неприятности! Вчера, у Франчески… ты не была там и не можешь…
— Я не глухая. И слышала, что ты говорила Шелби по телефону.
Очевидно, в кодексе молчания произошли некоторые утечки…
Берди едва не опрокинула стаканчик, когда вскочила со стула.
— Мы все из кожи вон лезем, чтобы исправить то, что ты натворила, Мег Коранда. Но мы не можем этого сделать без тебя! Неплохо, если бы ты нам помогла!
Она схватила жакет и удалилась. Ее красные волосы так и горели на солнце.
Хейли окончательно раскрошила пирожное.
— Думаю, тебе стоит вернуться в церковь.
— Ты единственная, кто так считает.
Заметив, с каким отчаянием Хейли уставилась в пространство, Мег сочувственно вздохнула.
— Очевидно, со своими проблемами я справиться не могу, но вижу, что тебя что-то беспокоит. Если хочешь поговорить, я готова выслушать.
— Не о чем мне говорить. Нужно идти работать.
Хейли схватила забытый матерью стаканчик с чаем, несчастное пирожное и вернулась в магазин.
Мег пошла в клуб за тележкой. Она оставила ее у фонтанчика с питьевой водой, но когда подошла к тележке, из-за угла показалась крайне нежелательная особа. Дизайнерский сарафан и туфли от Лубутена позволяли предположить, что она пришла сюда не для игры в гольф. Каблучки выбивали решительный ритм по асфальту, но стоило ей ступить в траву, как все смолкло.
Мег из последних сил противилась желанию перекреститься. Но когда Франческа встала перед ней, не смогла подавить стон.
— Пожалуйста, не говорите того, что, как я думаю, собираетесь сказать.
— Ну, я тоже не на седьмом небе по этому поводу!
Быстрый взмах руки, и темные очки от Кавалли очутились на макушке, открыв сияющие зеленые глаза с припудренными бронзовой пылью веками и шелковистые ресницы, выкрашенные модной тушью.
Мег взглянула сверху вниз на миниатюрную мать Теда.
— Не могли бы вы хотя бы дать мне пистолет, чтобы я уже застрелилась, к искреннему восторгу всего города?
— Не мели вздор! — отмахнулась Франческа. — Будь у меня пистолет, я бы сама тебя пристрелила. — Она отогнала муху, имевшую наглость жужжать слишком близко от ее ослепительного личика. — Наш гостевой коттедж стоит отдельно от дома. Можешь его занять.
— И тоже звать вас мамочкой?
— Господи, нет!
Что-то изобразилось в уголке губ. Гримаса? Ехидная ухмылка? Невозможно сказать…
