Ханна еще раз взглянула на результаты своей работы, отступила назад и поменяла несколько жемчужин местами. На одном подносе осталось только двенадцать жемчужин, каждая из которых сияла серебристо-лунным сиянием. Ханна повернулась к первому подносу, взяла семь жемчужин и смешала их с двенадцатью.
Подбор по цвету был совершенным.
Арчер почувствовал, как в его кожу впивается тысяча иголочек. Это было невероятно: Ханна сравнивала жемчужины, не глядя на них, по памяти. Теперь у Арчера не осталось сомнений: Ханна узнала бы жемчужины «Черной троицы» где бы то ни было.
– Я бы не поверил, если бы сам не увидел, – сказал Фред. – Она даже ни разу не оглянулась на первый поднос.
– Дорогая, если вам понадобится работа, приходите к нам, – сказала Бекки.
– Мы бы заплатили в два, нет, в три раза больше, чем стоят услуги обычного сортировщика.
Ханна что-то промычала в ответ. Ее внимание теперь было сосредоточено на закрытых коробках с жемчужинами.
– Я люблю заниматься подбором жемчуга. Это как головоломка. Единственная вещь, способная, увлечь меня так же сильно, – это резьба по дереву, но все мои инструменты остались в Бруме.
– В таком случае, – заявила Бекки, направляясь к коробкам, – почему бы вам не продолжить?
Арчер воздержался от возражений: он видел, что работа позволила Ханне отвлечься от мыслей о Лэне, смерти и «Черной троице». Сортировка жемчуга заставляла ее забыть обо всем на свете.
– Подождите, – остановил ее Фред. – Вы одинаково хорошо работаете со всеми цветами или только с белым?
– Мы с мужем выращивали на ферме жемчужины разных цветов.
– Тогда, может быть, вы поможете разрешить наш спор с женой. Собственно, для этого мы и попросили Арчера прийти сюда. Я купил несколько жемчужин, больших и круглых. Бекки утверждает, что они выросли в соленой воде.
– Не знаю, смогу ли я отличить морские от пресноводных – сказала Ханна, пожимая плечами. – Мне приходилось работать только с жемчужинами соленой воды.
– Я мог бы попробовать, – сказал Арчер. – Давайте посмотрим, что у вас есть.
Фред подошел к стенному шкафу с электронным замком, набрал код и вытащил маленькую бархатную коробочку.
– Если они натуральные пресноводные, – говорил он, возвращаясь к Ханне и Арчеру, – тогда это музейная редкость.
– Но если это культивированные морские жемчужины, – возразила Бекки, – то мы можем найти еще.
– Слишком необычные для соленой воды, – сказал Фред, открывая коробочку.
Радуги закружились в водовороте, тлея под черным льдом. Жемчужины имели примерно четырнадцать миллиметров в диаметре, сферическую форму и благородное сияние.
– Культивированная, – хрипло произнесла Ханна. – Австралийская.
– Но… – начал Фред.
– Она права, – уныло подтвердил Арчер. – Ханна сама могла бы посеять такую жемчужину.
– Говорили тебе, – сказала Бекки. – Если бы ты хоть когда-нибудь слушал меня, то не беспокоил бы других людей своими проблемами.
Фред бросил на нее недобрый взгляд. Бекки спокойно улыбнулась.
– Могу я осмотреть жемчужины? – спросила Ханна. Ворча по поводу проигранного спора, Фред передал коробочку Ханне. Молча она повернулась к свету и изучала жемчужины. Через несколько минут, бережно закрыв коробочку, Ханна отдала ее Фреду.
– Ханна? – тихо спросил Арчер. Она покачала головой. Какими бы красивыми и ценными ни были жемчужины, они не имели отношения к «Черной троице».
– Это другая партия жемчуга.
– Где можно достать таких побольше? – поинтересовался Фред.
– Там, где получили эти, – ответил Арчер, прежде чем Ханна успела раскрыть рот.
– Он сказал, что это все, что у него было.
– Кто?
Фред заколебался. Тяжело вздохнул.
– Они украдены, так?
– Да, – ответила Ханна.
– У вас?
– Да. И у Арчера. Мы партнеры по австралийской жемчужной ферме.
Фред посмотрел на Арчера. Тот кивнул.
– Столько лет у вас были такие жемчужины, и вы никогда не говорили мне, – зло и обиженно отозвался Фред.
– Не у меня. У мужа Ханны, – сказал Арчер. – Я видел одну такую жемчужину около семи лет назад. Другую – совсем недавно. Кто их вам продал?
Фред открыл коробочку и, нахмурившись, уставился на ее содержимое.
Происходящее нравилось ему все меньше: он купил краденые жемчужины!
Захлопнув коробочку, Фред посмотрел на Арчера.
– Тэдди Ямагата.
Ханиа нетерпеливо смотрела на дверь кафе, барабаня своими полированными ногтями по зеленому столику. Два горячих кофе согревали и наполняли ароматом помещение кафе.
Арчер наполовину осушил свою чашку, Ханна тоже отпила несколько глотков. Вкус кофе показался ей странным – она еще не успела привыкнуть к эспрессо.
– Почему бы нам не пригласить их выпить с нами кофе, пока ждем Ямагату? – раздраженно спросила она.
Арчеру не требовалось оглядываться, чтобы понять, о ком говорит Ханна.
Их преследователи сидели около входной двери, поглощая превосходный кофе, к которому не привыкли.
Снаружи уютного кафе свирепствовали ветер и дождь. На улице темнело, хотя часы показывали всего два часа дня. Внутри кафе было светло и красочно, однако подобное оформление уже устарело. Неоновые светильники дугой огибали стену, спускаясь к горшкам с фантастическими растениями, сделанными из битого стекла и фольги. Из двух маленьких колонок рвался наружу крик Мика Джаггера. Машины для эспрессо ревели и кипели, наполняя помещение кофейным ароматом.
Арчер взглянул на часы. Если Тэдди не поторопится, то они опоздают на вечеринку, устраиваемую Донованом-старшим.
– Агенты всегда работают парами? – спросила Ханна.
– Не всегда. Еще вчетвером, вшестером и больше.
– Это ответ вашего правительства на безработицу?
– Это и твое правительство.
Ханна моргнула.
– Я уже забыла. Так давно это было. Объясни-ка мне еще раз, почему за нами следят?
– Чтобы видеть, куда мы идем.
– Верно. Почему я не могу этого запомнить?
Когда она увидела его улыбку, ей захотелось наклониться к нему и прижаться губами к его рту. Но когда улыбка исчезла, Ханна вновь увидела холодную, твердую сдержанность его лица. Если ему случалось нечаянно прикоснуться к ней, она чувствовала холод и равнодушие.
Ханна уже устала твердить себе, что так лучше. Ей хотелось вновь ощутить его пламенную чувственность, огонь, разгорающийся в ней в ответ на его жар, испытать экстаз, дробящийся на миллион ярких кусочков, и затем уснуть в его объятиях, зная, что он испытывает тот же восторг, что и она.
Раньше Ханна и представить себе не могла, что между мужчиной и женщиной могут существовать такие отношения. Теперь она это знала.
