Рэйчел Гибсон - Прикоснись ко мне нежно (сборник)

– Ты катаешься с Холли? – спросила Брина обыденным тоном, словно не умирала от желания выяснить это.

– С кем угодно. А ты собираешься встретиться с Марком Харрисом и его сворой?

– Нет. – Брина не хотела тратить время на разговоры о Марке. – Помнишь, как я копила деньги, работая няней, чтобы купить лыжный инвентарь и вступить в клуб?

– И в первый же день сломала ногу.

– Ага. Больше я не пыталась научиться кататься на лыжах. – Брина провела рукой по плечу Томаса, коснувшись воротника его белой рубашки. Тепло его тела нагрело полотно. – Завтра я думаю пройтись по магазинам и посидеть в отеле.

Рука Томаса скользнула по ее талии, и он прижал девушку к груди. У Брины перехватило дыхание.

– Довольно скучное занятие.

Губы Томаса были у ее правого виска. Он так и не предложил составить ей компанию.

– Ты видел, сколько в этом зале беременных? Я найду, с кем поболтать.

Брина слегка повернула голову и глубоко вдохнула аромат его одеколона и теплой кожи. От него так приятно пахло, что она с трудом подавила искушение прижаться к его шее носом. Брина подняла большой палец, коснувшись его кожи над воротником, и почувствовала ее тепло.

«Интересно, что бы он сделал, если бы я сказала ему, как сильно по нему скучала? – подумала Брина. – Сказала, что даже сама не понимала этого, пока не увидела его здесь сегодня. Я была счастлива снова увидеть его».

Она подумала, чувствует ли он то же самое, но боялась спросить. Брина хотела послушать его, ведь она даже не знала, где он сейчас живет.

– А что ты будешь делать остаток вечера? – спросила Брина, подумав, что, возможно, они могли бы сесть где-нибудь и наверстать упущенные десять лет.

– Есть несколько вариантов, но я еще не знаю, какому из них отдать предпочтение.

Брина не хотела выглядеть в глазах Томаса жалкой и потому ответила:

– Да, и со мной то же самое. Марк пригласил меня на вечеринку к себе домой.

Из динамиков прозвучали последние аккорды «Lay Lady Lay», и Томас отпустил Брину, отступив на шаг.

– Может, пойдем вместе? – предложила девушка.

– Спасибо, но нет, не думаю. – Томас смотрел поверх ее головы на высокую блондинку, ждавшую его у бара. – Холли Баханан пытается меня соблазнить, – сказал он. – Она тренер по йоге и изучает «Камасутру».

– Шутишь?

– Нет. Она говорила что-то насчет того, что может научить меня позе козла.

– Это пугает.

Конечно, Томас понимал, что Холли даже не взглянула бы на него, если бы он все еще был беден, и уж тем более не стала бы предлагать ему козлиные позы. Томас не мог быть настолько глупым, чтобы клюнуть на это. Он ведь всегда был очень умным.

– Она хочет тебя использовать.

– Ага.

– И что ты будешь делать?

– Думаю, я позволю ей это.

Проснувшись на следующее утро, Брина чувствовала себя такой же усталой, как и когда ложилась спать. После танца с Томасом ее снова пригласил Марк, и в конце концов она оказалась у него дома с его друзьями. Выяснилось, что все они не так уж изменились. Брина ушла с вечеринки, чувствуя, что довольна своей жизнью в Портленде. Хоть у нее и не было парня, она явно сделала правильный выбор.

Когда Брина добралась до своего номера в отеле и забралась в кровать, у нее из головы не выходили Томас и Холли, изображающие козлов. Чем дольше Брина думала об этом, тем сильнее злилась. Ей хотелось, чтобы Томас сейчас оказался рядом с ней и она могла его ударить. Девушка так и не заснула до трех часов утра. Сейчас было восемь тридцать, и Брина все еще чувствовала себя обессиленной.

Она села на краю кровати, отбросив одеяла, позвонила в обслуживание и заказала кофе и бейгл[4]. На кухне сказали, что завтрак будет готов через двадцать минут. Девушка направилась в душ. Стоя под струями теплой воды, льющимися ей на голову, Брина думала о том, почему же ее так беспокоит ведущий себя как козел Томас? Возможно, потому, что она была о нем лучшего мнения, по крайней мере, в том, что касается его вкуса. Конечно, Холли все еще была красива, и после окончания школы прошло десять лет. Может, Холли изменилась и стала лучше? Брина в этом сомневалась.

Девушка взяла шампунь и принялась втирать его в волосы. Может, она просто придумала себе Томаса, а на самом деле он был вовсе не такой? В ее памяти сохранился образ мальчика, которого она знала, который ходил с ней в кино, просто чтобы составить ей компанию. Брина думала, что он остался прежним. Но люди меняются. И Томас изменился. Он стал… мужчиной.

После душа Брина замотала волосы полотенцем и почистила зубы. Раздался громкий стук в дверь, и девушка быстро натянула бежевые трусики.

– Минутку! – крикнула она, хватая халат и просовывая руки в рукава.

Вынув из кошелька десять долларов, она торопливо завязала пояс. «В девять утра, – подумала Брина, – обслуживающий персонал привык видеть людей в банных халатах».

Но открыв дверь, она увидела вовсе не официанта. На пороге стоял Томас. Он выглядел чистым, свежим и довольно хорошо отдохнувшим для человека, который вместе с королевой школьного бала всю ночь пробовал позы различных животных. Его белая водолазка была заправлена в черные лыжные штаны, а на рукавах было написано «DYNASTAR»[5].

– Я думал, ты уже готова, – сказал Томас.

Брина плотнее запахнула халат.

– Лучше бы ты позвонил.

– Почему?

Она посмотрела в его синие глаза и констатировала очевидное:

– Я не одета, Томас.

– Я уже видел тебя голой.

– Когда?

– Когда ты потеряла плавки.

– Тогда мне было восемь лет. С тех пор мы немного подросли.

– Не так уж ты и подросла.

Принесли завтрак, и, прежде чем Брина успела запротестовать, Томас заплатил официанту и внес поднос внутрь. Брина закрыла за ним дверь, пока он мерил комнату шагами. Томас поставил поднос на стол напротив окна и отодвинул драпировку, чтобы найти шнур, открывающий шторы. Занавески разъехались в стороны, и яркий солнечный свет заполнил комнату, освещая все углы, кроме входа, где стояла Брина.

Она прислонилась к закрытой двери, разглядывая короткие черные волосы Томаса и его загорелую шею. Она оценила его широкие плечи, узкую талию и упругие ягодицы. У него всегда были длинные ноги и большие ступни, и, когда он вошел внутрь, комната стала казаться меньше. Свежий запах его кожи смешивался с ароматом кофе, и в животе у Брины заурчало от голода – она не знала, что именно стало тому причиной: вид бейгла или Томаса.

Потом Томас обернулся, посмотрев на нее, и Брина смогла ответить на этот вопрос. В дневном свете его лицо было еще более красивым и идеально симметричным. Его кожа казалась более гладкой и загорелой. Он казался более… на ум приходило слово «смуглым». Смешение кровей отца-англосакса и матери-испанки создало идеальное сочетание страстности и контроля.