Торжество испарилось из ее голоса, Эмма с трудом владела собой. Этот проныра успел появиться в Малибу, сфотографироваться у Пэт Паркер и понравиться Дику Латхаму!
— Я рада, что тебе понравились его снимки. Нет-нет, не надо экспертов. Я полностью доверяю твоему безошибочному глазу. Если тебе они понравились, то понравятся и нашим читателям. Что?.. Да, я сейчас поднимусь, мне нужно только пять минут…
Эмма с размаху шлепнула трубку на рычаг телефона, словно ударила по спине Латхама. Она даже зажмурилась от обуявшей ее ярости. Медленно обвела взглядом потупившихся сотрудников, ставших свидетелями совсем не того, чего ей так хотелось. Настроение ее окончательно испортилось.
— Пэт Паркер смогла за короткий срок представить свою первую работу. И она высоко — оценена. Снимки понравились Дику Латхаму. Он уже приехал и у себя наверху ждет меня. Сами же снимки сейчас доставят в редакцию, — металлическим тоном произнесла Эмма.
— Парень из Малибу? — протянул саркастически Майкл, у которого был полон портфель своих домашних заготовок на подобный случай.
— Да, именно парень из Малибу. Я не думаю, что мистер Латхам ошибается, — холодно отчеканила она, давая понять, что для всех остальных Дик всегда останется мистером Латхамом.
— Так, о чем мы говорили… ах да, о писателях, предвестниках новых веяний, мастерах слова, формирующих будущий вкус. Вся беда в том, что это требует времени. Пока мы их найдем и объясним, что от них требуется, они уже могут выйти из моды. Ха-ха! Но попытаться стоит. Помните, что иногда покопаться в грязи — это самый смак! Семейные истории скучны, проблемы с детьми вечны, холостяки не в моде. Но мир еще не кончился, и мы это отлично понимаем. Оргии, пьянство стремительно выходят из моды, их вытесняет забота о здоровье. Нам не нужны распоряжения и от признанных авторитетов, от кого бы то ни было… За исключением меня!
— Я не совсем понял, что вы имеете против семейной темы на страницах журнала, — произнес в полной тишине Джакоста. — Это вечные непреходящие ценности, которые всегда будут интересны читателям, особенно вопрос отцовства.
— Что! Семья? Семейные ценности? Вы еще лучше скажите о достоинствах спермы перед любыми витаминами. Начитались всякой дребедени у чокнутого Спока и пытаетесь протащить его идейки у нас. Так не выйдет! Не надо мне семейных тем!
Стук в дверь прервал излияния Эммы на полуслове. Дверь открылась и в комнату вошла, не дожидаясь приглашения секретарь Латхама. В руках у нее был объемистый пакет.
— Мистер Латхам поручил доставить это вам, — произнесла прехорошенькая секретарша, положив пакет прямо перед Эммой Гиннес.
— Благодарю вас, — в ответ произнесла Эмма со всей вежливой холодностью, что была у нее всегда наготове для женщин красивее ее, но стоящих ниже на социальной лестнице.
Эмма взяла в руки конверт, вытащила скрепки и вынула содержимое. Она предполагала, что там могло быть, но реальность всегда страшнее самых жутких ожиданий. Его лицо бесстрастно взирало на Эмму с полированного редакционного стола. Его лицо, его тело, его… О Боже! Она смотрела на его мужскую стать и, не могла оторвать глаз. Да, фотографии сумели передать всю его страстную натуру сильной личности. Игра света и тени была безукоризненной. Снимки действительно сделал большой мастер. Но… Эмма судорожно сглотнула, пытаясь заглушить нахлынувшие воспоминания. В горле у нее запершило, глаза начала застилать пелена. Сердце бешено ухало. Эмма всеми силами старалась забыть этого красавца, загоняла мысли о нем в самые отдаленные уголки сознания. Она не хотела ничего о нем знать, ничего о нем слышать, а уж тем более — видеть! И вот сейчас он лежал у нее на столе и взирал на нее абсолютно безразличный к ее чувствам. Этот Тони Валентино, который растоптал и унизил ее на выпускном вечере в театральной школе Джуллиарда, теперь появится в первом номере ее журнала! Такое трудно было себе даже представить. И тем не менее это случилось.
— Что, не подходят? — спросил с надеждой Майкл. Он все еще верил, что ситуация изменится и примут его заготовки, тем более, что, глядя на побелевшую, словно привидение, Эмму, на ее трясущиеся руки, он по-другому и думать-то не мог.
А Эмма смотрела на это злосчастное лицо невидящими глазами и решала свою дилему. Если она сейчас отдаст это художественному редактору для оформления в номер — она будет абсолютно права. Эти снимки были проявлением подлинного высокого искусства, профессионализма и вкуса… Если, рассуждала дальше Эмма, она их напечатает в первом номере «Нью селебрити», они создадут ей идеальную возможность для привлечения внимания к журналу. Они просто сделают знаменитым журнал. Но. Тут начиналась оборотная сторона медали. Если журнал станет знаменитым, то он прославит и этого проклятого Тони Валентино. Этого допустить она никак не могла. Даже если Дик Латхам прикажет ей поставить их в номер. Даже если Пэт Паркер будет требовать безоговорочного выполнения ее контракта, по которому она имеет право представить свою работу в журнал без предварительного обсуждения и настаивать на ее публикации. Даже если они объединят свои усилия, то смогут добиться своего только через ее, Эммы Гиннес, труп. Сейчас, глядя на великолепный шедевр фотоискусства Пэт Паркер, Эмма Гиннес снова мучилась в приступе острой ревности. Она понимала, что нельзя передать образ другого человека, оставаясь к нему равнодушным. Здесь же был просто праздник чувственности, нежности и взаимопонимания. Да, Тони Валентино и Пэт Паркер были любовниками, сделала окончательный вывод Эмма Гиннес.
— Ух ты! Вот это да! — выдохнул Майкл, когда фотографии попали к нему в руки.
Все вскочили со своих мест и столпились у него за спиной, заглядывая через его плечи, выхватывая снимки у него из рук, гомоня, толкаясь… Всех их подобрала по своему вкусу Эмма Гиннес, которая знала, как выискивать и распознавать таланты. И они поступали точно так же, потому что были профессионалами. Сейчас они все объединились вместе против нее. Спор мог разрешить только, третейский судья. А он, Дик Латхам, был сейчас у себя в кабинете наверху.
— Слишком сильно… Обнаженный мужчина… Это шокирует… — попробовала Эмма.
— Ничего подобного!.. — хором возразили они.
— Только не в первом номере журнала… Это создаст непредсказуемый прецедент… спугнет традиционных читателей… — старалась Эмма. Согласные с мнением Эммы в обычных условиях, эти люди сейчас объединились вместе, противостояли ей, отстаивая свое мнение. Эмма пожала плечами, глубоко вздохнула, подошла к телефону и набрала номер.
— Эмма Гиннес к мистеру Латхаму, — сказала она в трубку секретарше.
