- Не знает? Но почему?
- Мой… наш отец был американцем. Он был в Гонконге ровно столько времени, чтобы моя мать забеременела. Разумеется, он говорил ей, что любит ее, но это обычная ложь. Он вернулся в Штаты и никогда больше не появлялся в Гонконге.
- Но он знал, что ваша мать беременна?
- О, да. Она говорила с ним всего через два дня после моего рождения.
- Мейлин! - выдохнула Алисон. - Извините за неуместный вопрос.
Мейлин взглянула поверх чашки с чаем на веснушчатое лицо сестры.
- Что бы вы сказали о таком человеке, Алисон?
- Я… а что вы думаете?
- Это гнусный человек, бесчестный, недостойный даже презрения. - Эта игра становилась уже опасной. Мейлин ведь обещала себе, что будет держать на запоре врата своего личного ада, и она так и поступила бы, но у израненного сердца накопилось слишком много вопросов. - Вы могли бы представить себе, чтобы ваш отец, Алисон, поступил так с кем нибудь?
- Мой отец? Нет. Никогда. - Алисон отрицательно помотала головой. - Вы сказали, что у него есть и другая дочь… ваша сестра?
- Да. - Мейлин не отвела взгляда от изумрудных глаз сестры. - Она ничего обо мне не знает, не знает даже о моем существовании.
- Но неужели вам никогда не хотелось познакомиться с ней?
- Я думала об этом, - призналась Мейлин, и вдруг запнулась. Но ей важнее было сейчас получить ответ на свой вопрос, чем успокоиться и взять себя в руки. - Что бы вы сказали на это, Алисон? Хотела ли бы она услышать обо мне?
- Разумеется! Почему же нет? Ведь она ваша сестра!
- Да… но у нее оба родителя белые. Как вы думаете, не будет ли она шокирована тем, что у нее есть сестра полукровка, наполовину китаянка? Может быть, она и не хотела бы узнать об этом?
Алисон снова помотала своей молочно рыжей гривой.
- Мне кажется, она была бы рада узнать о вашем существовании.
«Пожалуй, она не расистка», - подумала Мейлин. «Скажи же ей, - прошептало Мейлин ее сердце. - В этом не будет вреда, ты же знаешь. Она никогда не скривится от отвращения. Ты же знаешь, что нужно сказать, ты тысячи раз повторяла эти слова, раз за разом в ночной тишине. Так скажи же теперь: ты моя сестра, Алисон! Моя сестра! И я горжусь тобой, я…»
«Нет! Не смей говорить так, произносить слова любви!» Что то глубоко внутри не давало ей говорить. Наверное, это один из злых духов, разгневанных своим заключением и готовых обрушить этот гнев на своего тюремщика - Мейлин.
«Ты не можешь сказать Алисон правду ни теперь, ни в будущем. Это было бы слишком разрушительное признание. Да, она обретет сестру, но потеряет отца, которого любит, которому верит и в честности которого не сомневается. Ты не должна разрушать мечту Алисон. Ведь ты сама хорошо знаешь, что это такое - узнать горькую правду об отце, которого любишь. Ты не можешь и не причинишь Алисон эту боль. Ты не настолько жестока».
Сияние глаз Мейлин в эту минуту напомнило Алисон выражение ее собственных глаз в момент встречи в аэропорту. «Мы наверняка подружимся, - подумала Алисон. - Похоже, это будет не так то легко, но мы справимся с этим».
Алисон решила продвинуться чуть дальше вглубь территории, на которой должны были взрасти, при должном уходе, хрупкие ростки их дружбы.
- А ваша мать, Мейлин? Она в Гонконге?
- Да, - тихо ответила Мейлин, - она здесь, но я не встречалась с ней. Мы разошлись уже много лет назад.
- Вы знаете, как она?
- Да, конечно, она в порядке и преуспевает. Прямо скажем, процветает.
- И вы не звонили ей?
- Вот уже девять лет, - спокойно призналась Мейлин сестре, всю жизнь тосковавшей по матери. - Не у всех отношения с родителями такие замечательные, как у вас с отцом. Моя мать слишком много лгала мне, а я в ответ наговорила столько всего, что вряд ли она когда нибудь простит меня. Так что ради нас обеих лучше жить раздельно.
- Вы в этом уверены?
- Абсолютно. Я совершенно уверена, что ей лучше без меня. Но мне ее не хватает.
Сэму понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что в гимнастическом зале отеля слиты два плещущих звука - звук потоков воды, обрушивающихся на стекла атриума над залом, и более тихий и ритмичный звук, доносившийся из бассейна. Был уже час ночи, и хотя Сэм хорошо знал, насколько современные бизнесмены одержимы физическими упражнениями, он не мог представить, что окажется здесь не в одиночестве. Разумеется, он пришел сюда не для того, чтобы упражняться, - он поддерживал себя в хорошей физической форме благодаря своей работе.
Сэм зашел сюда, чтобы осмотреть некоторые инженерные особенности бассейна; он пошел в направлении звука. При виде женщины, плававшей в бассейне, у него перехватило дух.
Сэм не сомневался, хотя лицо пловчихи было постоянно погружено в воду, что перед ним - Мейлин. Она плавала не хуже чемпионки, и это впечатление подтверждал ее купальный костюм. Однако волосы у нее не соответствовали общему имиджу - вместо того, чтобы убрать их под шапочку, она оставила их на свободе, и они неслись за ней, как длинная черная лента, не менее гибкая, чем она сама.
Сэм как то сказал ей, что хочет видеть ее хотя бы раз в неделю, и она с радостью согласилась, хотя эти визиты не были необходимы. Она не была нужна ему по настоящему, пока возводится каркас здания. Но начиная со следующей недели Мейлин будет нужна ему почти ежедневно.
Нужна ему… она нужна ему… каждый день.
Пока строительство шло нормально, даже с опережением графика, и потребовалось гораздо меньше отклонений от проекта, чем думал Сэм. Но успокаиваться было рано: самая трудная часть - впереди, когда начнется наращивание на серебристый скелет белоснежной плоти. Это будет самый напряженный период для Сэма и Мейлин. Смогут ли они сработаться и не позволить профессиональным разногласиям перейти в личные?
- А! Это вы!
- Привет! - поздоровался он.
Она была в середине бассейна, попав в тень, отбрасываемую Сэмом.
- Что вы тут делаете, Ковбой?
- Мне хотелось взглянуть на атриум. Мне кажется, что в атриуме «Дворца» можно применить ту же схему с небольшим изменением.
- Пожалуй, - нахмурилась Мейлин. - А сколько времени вы здесь?
- Ровно столько, чтобы убедиться, как хорошо вы плаваете. Вы участвовали в соревнованиях?
- Нет.
- Тогда как вам удалось развить такую технику?
- Наверное потому, что я научилась плавать еще раньше, чем ходить. - Плавая, Мейлин думала о том, не потому ли ей приятны воспоминания о тропических ливнях, что они напоминают плавание в бассейне. Не поэтому ли она чувствует себя защищенной? «Нет, - решила она, - плавание дает совсем другие переживания, чем звук ливня». - Так хотела моя мать.
- Она была спортсменкой?
