— Ну что ж, теперь по крайней мере многое понятно. Вот почему все это время ты старательно избегала говорить со мной о моем будущем ребенке! А я-то трещала без умолку, покаты сидела молча, и все это время… Ох, Элли! — Рори порывисто обняла ее. — Прости… мне так жаль!
— Прекрати, — шмыгнула носом Элли, погладив сестру по плечу. — Это мне должно быть стыдно, что я не нашла в себе сил разделить твою радость. Но честное слово, я очень счастлива за вас с Чансом. Не знаю, как тебе объяснить… Все это время я воображала себе все то ужасное, что могло случиться с тобой и малышкой, и чувствовала… безумный страх.
— Страх?!
— Да. Я ведь так тебя люблю. — Элли порывисто обняла сестру. — Просто не знаю, что со мной будет, если что-то случится с тобой или Эйдрианом. Знаешь, как мне иногда страшно… вдруг вы оставите меня, как когда-то мама и папа. Я этого просто не переживу. И вот теперь появилась Лорен.
Я так боялась полюбить ее — ведь это значило бы, что стану бояться потерять и ее. Иной раз мне хочется жить, никого не любя, чтобы не бояться потерять, кого люблю.
— Ох, Элли… — Потрясенная этим признанием, Рори откинулась на подушки. — Знаешь, я себе даже представить этого не могу… Как это — жить, никого не любя? А мама с папой? Неужели ты жалеешь, что любила их?!
— Нет. Просто… — в горле у Эллисон встал комок, — иногда мне хочется, чтобы я любила их не так сильно, понимаешь? Может, тогда бы я не мучилась так после их смерти. И если бы я так сильно не хотела ребенка, тоже не убивалась бы так. Любить — это иногда очень больно, вот что я имела в виду.
— Элли… — Рори с удивлением разглядывала сестру.
— Прости. — Эллисон вытерла слезы. — Я не хотела вываливать все это на тебя. Не знаю, что на меня нашло. Я ведь даже себе самой не признавалась в этом.
— Но ты ведь думала об этом. Господи… как же ужасно так жить!
— Забудь, что я говорила. — Эллисон громко высморкалась. — Прости. Сегодня такой счастливый день, а я тут расстраиваю тебя рассказами о том, что случилось бог знает когда. Просто мне захотелось выговориться.
— И правильно сделала, что рассказала! Давно нужно было это сделать. — Рори порывисто сжала руку сестры. — Ты ведь поэтому сказала, что не хочешь выходить замуж, да? Считаешь, что если не полюбишь, то больше никто не сможет заставить тебя страдать?
Эллисон молча кивнула, изо всех сил сдерживая слезы.
— Но ведь это не так-то просто, — улыбнулась Рори. — Одинокий человек не может быть счастлив. Я ведь тебя знаю. В тебе слишком много любви, чтобы она оставалась нерастраченной. Конечно, я не очень хорошо помню маму, но зато помню тебя — как ты заботилась обо мне, читала сказки, учила кататься на роликах… ну, пыталась учить. Вся моя жизнь до краев была наполнена твоей любовью. И вот теперь ты смеешь говорить, что любовь не приносит ничего, кроме страданий?!
— Я этого не говорила. Просто сказала, что мне нестерпима сама мысль о том, что я могу тебя потерять. — Эллисон снова крепко обняла Рори. — И это причиняет мне боль.
— Жаль, что я не могу дать тебе слово пережить тебя, но это было бы просто глупо, верно? Никто не может знать, что ждет нас впереди. То, что у нас есть, это настоящее. А сейчас у тебя есть я, есть Эйдриан. Да и Чанс тоже — он ведь любит тебя как сестру. А теперь еще и Лорен. Неужели у тебя хватит духу оттолкнуть нас — и все только потому, что у тебя, дескать, нет никаких гарантий, что все так и останется?! Неужели нельзя просто наслаждаться тем, что есть?
— Не знаю.
— Но разве ты не можешь хотя бы попробовать?
— Я попытаюсь.
Из колыбельки раздался слабый мяукающий звук.
— Проснулась. — Лицо Рори осветилось радостью. Она выбралась из постели и, что-то нежно приговаривая, достала из колыбельки туго спеленатый сверток. Потом с улыбкой повернулась к Элли. — Хочешь ее подержать?
Поколебавшись, Эллисон кивнула.
Рори аккуратно положила малышку ей на руки.
— Смотри, Лорен, это твоя тетя Элли. Она станет для тебя самой лучшей тетушкой в мире.
При звуках знакомого голоса Лорен перестала хныкать. Она уставилась на Эллисон огромными голубыми глазами, и та почувствовала, как мощный поток любви захлестнул ее с головой.
Скотт сидел за столом, уставившись на экран монитора. С чего это он решил, что в состоянии что-то написать, когда он не может думать ни о чем, кроме Эллисон? Солнце уже садилось. Интересно, она вернулась или все еще у сестры?
У Скотта все не выходили из головы слова Эйдриана — он сказал, что многие вещи она принимает к сердцу слишком близко, не так, как другие, и что если она и полюбит кого, то целиком и навсегда.
В груди Скотта пробудилась робкая надежда. Если ему удастся сделать так, что Эллисон влюбится в него до того, как правда выплывет наружу, возможно, у него появится шанс, что их отношения перерастут в нечто более прочное.
Значит, ему позарез нужно завоевать ее сердце. У Скотта похолодели руки. С чего бы такой восхитительной женщине заинтересоваться им — полным профаном что в дружбе, что в любви?!
Господи, похоже, он ударился в патетику! Да, система обороны, которой он давно уже окружил себя, стала явно сдавать. А это значит, что шансов завоевать сердце Элли у него еще меньше, чем он рассчитывал. Скотт окончательно впал в уныние. Женщины могут сколько угодно твердить, что им, мол, нравятся «ранимые» мужчины, но его же собственный опыт говорил о том, что это все сплошное лицемерие. Женщины льнут к тем, кто не обращает на них ни малейшего внимания. А тех, кто из кожи вон лезет, чтобы доставить им удовольствие, считают размазнями и слизняками.
Проблема в том, что он-то как раз хочет доставить Эллисон радость. Хочет, чтобы она любила его. Чтобы он стал ей небезразличен. И — может быть, первый раз в жизни — хочет быть достойным ее любви.
Тихий стук в дверь оторвал его от этих мыслей, заставив вернуться к реальности.
— Войдите! — вставая, крикнул Скотт.
На пороге появилась Эллисон. Лицо ее светилось счастьем.
— Я тебе не помешала?
— Вовсе нет. Я как раз надеялся, что ты придешь. Ну как там Рори?
— Замечательно! — Улыбка Элли стала еще шире. Однако подойдя ближе, он заметил, что глаза ее покраснели и припухли.
— Ты плакала?
— Не то слово! — Эллисон рассмеялась. — Знаешь, после вчерашнего, когда я едва не утопила тебя в слезах, я уж решила, что не смогу выдавить из себя ни слезинки. Оказывается, погорячилась. Но я рада, что все рассказала ей. В любом случае спасибо.
— Спасибо? За что?
— За то, что выслушал. Что ты — это ты. За эти три недели ты столько раз уже приходил мне на помощь, что я даже не заметила, как стала совсем другим человеком. Поэтому я принесла тебе кое-что… — Эллисон вытащила из-за спины сверток.
