Я не могу сдержать крик, который срывается с моих губ, а затем тихое: — Ох, — когда он медленно, мучительно вытаскивает себя, его член абсолютно мокрый.
Он снова входит в меня, на несколько дюймов за раз, его губы касаются моих.
— Ты действительно нечто, ты знаешь это? — шепчет он мне в губы, его слова обрываются на стон. — Я не знаю, что бы я делал без тебя.
— Думаю, весь дворец рухнул бы, — удаётся мне сказать.
А потом он снова толкается в меня.
Медленная, блять, агония.
Моё сердце замирает в горле. Я не могу говорить, я могу только чувствовать, и напряжённый взгляд его глаз говорит мне, что что-то происходит, что-то новое.
Сегодняшняя ночь была чем-то новым.
Сегодня вечером я была на балу и танцевала с королём.
Сегодня вечером, я думаю, мир получил представление о том, что мы так старательно пытаемся скрыть.
Его глаза продолжают гореть, пока он толкается внутрь и наружу, непрерывно. Он слегка берет меня за подбородок и держит моё лицо, следя за тем, чтобы я не могла разорвать зрительный контакт, не могла отвести взгляд. Это так интимно, его взгляд словно раздевает меня догола. Но это же Аксель. Он может заглянуть в мою душу в любое время. Он увидит там только свою собственную душу.
Дом для его сердца.
Наши стоны затихают, наше дыхание становится тяжёлым и неровным, когда он двигается внутри меня, его бедра кружат так, что он задевает каждый нерв.
Это так чертовски хорошо.
Это всё.
Мы соединены, связаны, и чем глубже, глубже он входит в меня, тем жарче он ощущается, как едва сдерживаемый огонь. Бусинки пота скатываются с его носа, и, наконец, его глаза закрываются, когда он приближается к кульминации, его рот переходит в ложбинку моей шеи, где он кусает, сосёт и ворчит, толкаясь в меня, каждый толчок всё быстрее предыдущего.
— Бля, бля, бля, — шипит он, резко вдыхая. — Я кончаю.
Прежде чем я успеваю попытаться догнать его, он отпускает мою талию и проводит пальцем по моему клитору, дважды поглаживая его, и это всё, что нужно, чтобы привести меня в действие, как динамит.
Я вырываюсь наружу, пока не чувствую, что ничего не осталось, и он взрывается во мне. Я чувствую его внутри, горячего и мощного, я безжалостно пульсирую вокруг него, мои ногти так сильно впиваются в его плечи, когда я изгоняю его, что я знаю, что они оставят следы завтра, даже через его пиджак.
Моё сердце огромно, наполнено звёздами и блаженством.
Этот мужчина. Этот король.
Я отдам всё, чтобы стать его королевой.
— Аксель, — шепчу я, задыхаясь, потому что не могу перевести дыхание, потому что знаю, что хочу сказать, но не знаю, как это сказать. Что я хочу большего и что я также боюсь этого.
Он тяжело дышит мне в плечо, и я провожу пальцами по его волосам, любя их, любя всё, что он собой представляет.
— Мне нравится, когда ты играешь с моими волосами, — бормочет он. Он поднимает голову и смотрит на меня насыщенными глазами. Он нежно проводит большими пальцами по моим щекам. — Я люблю в тебе всё.
У него такой взгляд, который я люблю в его глазах, тот, который приношу ему только я. Сонный, расслабленный, счастливый. Абсолютно удовлетворённый. В эти моменты его маска исчезает, и корона оказывается в другом месте.
В эти моменты он принадлежит только мне.
Как и должно быть.
— Нам пора возвращаться, — говорю я ему. — Люди будут интересоваться.
Он кивает, брови на мгновение сходятся вместе. — Конечно. — Он осторожно опускает меня на землю, затем берет пачку папиросной бумаги и проводит ею по внутренней стороне моих ног, прежде чем опустить мою юбку.
Мы оглядываем себя в зеркале. Он разглаживает мои акры платья, я поправляю его рубашку и бабочку.
— Я пойду первым, — говорит он. — Таким образом, если я увижу кого-нибудь, я смогу остановить его.
Я киваю, чувствуя, как всё это вдруг начинает нервировать меня. Кровь возвращается в мой мозг.
Он открывает дверь и высовывает голову наружу. Видя, что всё чисто, он целенаправленно уходит.
Я жду несколько мгновений, чтобы он вообще не ассоциировался с этой ванной.
Затем я выхожу.
Как раз в тот момент, когда Никлас идёт из бального зала.
Он, должно быть, прошёл мимо Акселя по дороге, и ничто не указывает на то, что Аксель был со мной там.
Но мои щеки словно горят.
А Никлас как-то странно смотрит на меня.
Он подходит ко мне, его глаза такие холодные, и всё же на его лице появляется самодовольная, знающая ухмылка.
— Ванная занята? — спрашивает он, жестом указывая на неё.
— Нет, она в вашем распоряжении.
— Tak (пер. дат. — спасибо), мисс Аврора, — говорит он и входит.
Я знаю правду о тебе, — хочется сказать ему.
Но я этого не делаю.
Я разворачиваюсь и иду обратно на бал, чтобы найти девочек.
Глава 21
А В Р О Р А
Одним из преимуществ работы королевской няней является то, что ты работаешь на такого человека, как Аксель. Я знаю, что спать с королевской семьёй, которую ты обслуживаешь, не входит в должностные обязанности, но у нас это неплохо получалось.
Ещё один плюс, который я только что обнаружила, это то, что, когда короли уезжают в отпуск, ты тоже получаешь отпуск. И я не имею в виду скалистое путешествие под парусом вдоль холодного побережья Дании.
Я имею в виду солнечный свет, пляжи с белым песком и лазурные воды. Кокосы и музыка. Попугаи и дельфины. Всё замечательно.
Сейчас мы находимся на острове Санта-Крус в Карибском море. Когда-то этот остров принадлежал Дании, а потом стал частью Виргинских островов США. Однако, несмотря на то, что Дания его потеряла (эй, у них всё ещё есть Гренландия), все города сохранили свои датские названия.
Мы находимся на чрезвычайно уединённой вилле к северу от красочного городка Фредерикстед. Здесь только я, Аксель и девочки. Ни Майи, ни Никласа, ни Хенрика.
Ладно, там было несколько королевских сопровождающих, которые обязаны ходить с ним повсюду, но ему удалось заставить их остаться в сторожке перед комплексом, обеспечив нам абсолютное уединение от всех.
Только мы.
Как будто мы действительно семья.
После бала на прошлой неделе, после того, как нас чуть не поймал Никлас, Аксель решил, что хочет, чтобы мы уехали, куда-нибудь подальше, где жарко и влажно. Туда, где мы могли бы спать в одной постели и быть вместе, не беспокоясь, что за нами наблюдают другие. Туда, где нам не нужно было бы скрывать наши чувства друг к другу, где мы могли бы просто быть вместе, быть свободными.
И хотя ради девочек у меня по-прежнему есть своя комната, она находится рядом с комнатой Акселя и соединена просторной площадкой, что даёт нам полный и открытый доступ друг к другу. Поверьте, за последние шесть дней мы многое наверстали.
В данный момент мы отдыхаем на нашем частном пляже, который находится прямо перед виллой. Он небольшой, но великолепный, и девочки стоят перед нами у воды, создавая песчаные "дворцы". Песок белый и мелкий, как детская присыпка, а море такое синее, что почти больно смотреть.
Мы оба лежим на животе на полотенцах, между нами несколько бутылок пива. Аксель зарылся головой в свои руки, и я позволяю своим глазам блуждать по его телу. Он уже такой загорелый, его тело худое, длинное и покрыто мускулами. Его маленькая упругая попка обтянута черными плавками, которые я люблю хватать за пояс. Это справедливо, поскольку он иногда делает это с моей юбкой, обычно перед тем, как задрать её на бёдрах и заняться мной.
— Я не хочу уезжать, — говорю я ему со вздохом. — Разве мы не можем остаться здесь навсегда? Просто так.
Он поворачивает голову, прижимается щекой к полотенцу и щурится на меня, солнце в его глазах. — Я бы хотел, чтобы мы могли. Но думаю, Стелла меня убьёт.
