для поездок.
Мы останавливаемся перед ее машиной, и она направляется к водительской двери, но я хватаю ее за запястье.
— Позволь мне вести.
— Гарретт, я вполне способна.
— Я знаю. Но погода плохая, и я… — Искривленный металл. Разбитое стекло. Визг шин. — Мне было бы лучше, если бы я контролировал ситуацию.
Покачав головой, Анджела отдает ключи, затем подходит к машине и опускается на пассажирское сиденье. Ее челюсть напряжена. Ее лицо вытянулось. Я веду себя как абсолютный мудак, а она такая понимающая.
Я не заслуживаю ее.
Или, скорее, она не заслуживает меня.
Я отодвигаю водительское сиденье и регулирую зеркала, затем делаю долгий вдох, раунд за раундом молнии освещают небо.
— Я не имел в виду ничего плохого. Тогда… — Мое горло сжимается, но я все равно выдавливаю слова. — Когда ты заговорила о своих чувствах.
— Все в порядке. — Анджела закусывает губу. Не смотрит на меня. — Ты прав. Это было неподходящее время для разговора.
Я киваю, борясь с большим количеством эмоций, чем я могу назвать, затем завожу машину к жизни и выезжаю с парковки.
Гарретт
Ветер дует в машину, раскачивая ее взад-вперед, пока я мчусь по Оверсиз Хайвей. Никогда в своей жизни я не чувствовал себя таким маленьким, как сейчас, мчась по мосту, когда позади и передо мной простираются мили океана. Дождь хлещет по лобовому стеклу. Дворники стучат туда-сюда, но я ни хрена не вижу. Только капли дождя, бьющие по фарам, и размытые задние фонари впереди.
Это подходит.
— Гарретт? — Мой Ангел прочищает горло. — Тебе следует притормозить. Эти условия суровы…
Вспышки молний — это гнев, пронизывающий меня насквозь. Они — моя стиснутая челюсть. Мои костяшки белые от ярости. Я не могу поверить, что позволял себе надеяться, что все получится. Я бы закрыл сделку. Получил девушку.
И что? Жил бы долго и счастливо? Это мечта Анджелы. Не моя. Больше нет.
— Черт. — Я хлопаю по рулю, затем поправляю хватку, когда порыв ветра толкает меня через двойную желтую линию.
— Гарретт. — Анжела смотрит на меня с пассажирского сиденья, и я целенаправленно выдыхаю, ища спокойствие, которого она заслуживает.
— Я в порядке.
Я направляю свой гнев на педаль газа. Быстрее. Как будто я могу убежать от своего прошлого. Опередить мое настоящее. Пропустить нас в будущее, где все это закончится, и я никогда больше не увижу, как Джордан смотрит на моего Ангела.
Мои руки сгибаются, когда вспыхивает молния, и океан вспенивается.
Дождь хлещет по машине. Какофония перкуссии, заглушающая рев двигателя.
Быстрее. Мы идем быстрее.
— Гарретт — Анджела прижимает руку к приборной панели, широко раскрыв глаза. — Притормози. Пожалуйста…
Гром добавляет свой низкий рокот к оркестру хаоса, и натянутая улыбка кривит мои губы.
Чертов Джордан.
Чертова Элизабет.
Чертов Джордан, чертова Элизабет…
И вот он был там, флиртовал с моим Ангелом.
— Гарретт! — Ее голос едва слышен.
Красный.
Я вижу красный.
Черт!
Визг шин. Красные пятна.
Задние фонари!
Задние фонари размазываются в фокусе. Слишком близко.
— Черт, черт, черт!
Я нажимаю на тормоза, но слишком поздно. Слишком поздно!
Анджела кричит.
Колеса блокируются, буксуя на скользком асфальте. Я сворачиваю. Мы пропускаем машину перед нами, но нас выбрасывает на обочину, я врезаюсь в ограждение.
Машина резко останавливается, дергая меня к ремню безопасности, и раздается тошнотворный глухой удар и тихий вздох с пассажирского сиденья.
Я провожу дрожащей рукой по волосам.
— Черт возьми, — бормочу я, прежде чем каждая клеточка моего тела сосредотачивается на Моем Ангеле.
Ее рука на виске. Она убирает ее, потрясенная полосой крови на своей ладони.
Мое сердце бьется о ребра, когда очередной раскат грома сотрясает мои кости.
— Нет, нет, нет. О, черт возьми, Ангел.
Я не могу сделать это снова. Не с ней. Я не могу потерять другую женщину, которую люблю.
Не могу потерять другую…
Другую женщину, которую люблю…
Мысли едва улавливаются, когда я изо всех сил пытаюсь разглядеть в тусклом свете.
— Боже мой. О черт. Это плохо, да? О, черт, черт, черт…
Я никогда не прощу себя за то, что причинил ей боль.
Я освобождаюсь от ремня безопасности, неуклюжий, ругающийся, безумный. Хватаю ее за лицо. У нее порез над глазом. Истекающий кровью. Она истекает кровью, и это моя вина
Черт.
— Я в порядке, Гарретт. — Анжела обхватывает мою щеку и встречается со мной взглядом, моргая, когда кровь стекает по ее веку. — Я в порядке. Все в порядке. Это просто небольшой порез.
Ее слова едва слышны за шумом дождя.
— Ты ранена. Ты не в порядке. — Мне нужно остановить кровотечение. Нужно что-то делать. Я рывком открываю бардачок и я вознагражден стопкой салфеток. Я комкаю их и нежно прижимаю к ее виску.
Она морщится.
— Мне так жаль. Боже, я такой чертовски тупой! — Я вытираю кровь, чтобы увидеть рану, которая не так плоха как это могло бы быть.
Мое дыхание замедляется.
Могло быть намного хуже.
— Я в порядке, Гарретт. Я обещаю. — Ее грусть встречается с моей, уводя меня от паники. — Все в порядке. Все в порядке.
Я включаю аварийное освещение и прерывисто выдыхаю, растворяясь в стуке дворников. Жесткие брызги дождя. Размытый свет задних фар и вспышки молний, освещающие мир каждые несколько секунд. Все, что имеет значение, находится прямо здесь. Прямо сейчас.
Где мы не врезались в машину перед нами, и мой Ангел в порядке.
— Эй. Ты со мной? — Анжела сжимает мою руку. — Ты в порядке?
Ее голос доносится издалека.
Я киваю.
— Я в порядке.
— Потому что ты плохо выглядишь.
Но я не тот, кто истекает кровью, поэтому я выгляжу лучше, чем она.
— Это было… это было так плохо. — Я провожу рукой по лицу. — Я подумал, на секунду… Я думал, что я мог потерять тебя.
— Ты этого не сделал. Я прямо здесь. — Анжела наклоняется, чтобы привлечь мое внимание, отводя меня от края. — Я никуда не уйду, пока ты не скажешь, что покончил со мной.
Она улыбается, легко смеется, тепло и привлекательно, но ее слова задевают рану, которая никогда не заживет.
— Элизабет часто так говорила. — Я вытаскиваю себя с грани паники и переориентируюсь на женщину рядом со мной. — Она лгала.
Сочувствие смягчает лицо Ангела. Она берет меня за руку, заглядывает мне в глаза, как будто хочет заглянуть в мою душу и понять, как я оказался таким сломленным.
— Я не могу представить, как тяжело было потерять ее вот так, но несчастные случаи… они случаются.
Пришло время.
Пришло время ей узнать правду.
