не верит. Ни в меня. Ни в нас. Гораздо проще обвинить другого человека в том, что не получается, нежели попытаться понять и принять. Если бы и правда любил, не бросил бы. Ни в тот раз. Ни в этот.
– Почему, Жень? – с нажимом повторяет Артём.
Набираю в лёгкие побольше воздуха. И говорю первое, что приходит в голову:
– А зачем? Почему я должна оправдываться перед тобой? – цепляю безразличную усмешку. – Тебе же так удобно думать о том, какая я дрянь. Так свои собственные грехи кажутся чуть меньше, правда же? Или всё ещё думаешь, что не виноват в том, что у меня выкидыш был? Типа совсем не причём, да, раз рядом не было? Не ты довёл меня до такого состояния?! Так убейся этой своей ложью, Тём. И меня в покое оставь. Я сюда пришла не отношения выяснять и налаживать, если уж на то пошло. Это тебе моё своеобразное «прощай»! Чтоб, когда в зеркало смотрел, помнил, сколько же дерьма живёт, да не во мне одной!
Лицо Рупасова мрачнеет.
– Повтори… – сквозь зубы выдавливает Артём.
Но на моих губах лишь расплывается новая усмешка. Мне сейчас настолько всё равно, что эмоции мужчины совсем не трогают.
– Что, оглох? Кажется, я не заикаюсь, – проговариваю с издёвкой.
– Ты… – гневно прищуривается Рупасов.
Осекается. Больше ничего не говорит. Поднимается, подбирает со стола стакан, наполненный янтарной жидкостью, опрокидывает содержимое залпом, а затем разворачивается обратно в мою сторону. С пару секунд стоит, разглядывает меня, будто впервые видит, то и дело сжимая, разжимая кулаки, а затем… опускается передо мной на колени.
– Прости, Жень, – утыкается лбом мне в живот.
Больше не удерживает меня около себя, но цепляется за мою одежду с таким отчаянием, словно я вот-вот исчезну. А в голосе – сплошная усталость, вина, сожаление, всё то, что переполняет меня саму все эти годы. А ведь всего два слова. То, что именно вот так, здесь и сейчас, находит слишком острый отклик в моём сердце.
А прощение…
Не нужно оно мне. Как и извинения его. Вообще уже ничего не надо. Хочется лишь вернуть былой покой. Отгородиться от всего мира и забыть обо всём, что было прежде.
– Не утруждайся, Тём… – натягиваю очередную фальшивую улыбку, с некоторым усилием, но всё же отодвигаюсь. – Толку нет всё равно, – вздыхаю устало, бросая взгляд в сторону двери на выход.
Не знаю, сколько времени проходит с тех пор, как я обещала Косте вернуться, но давно пора. Да и Рома должен приехать скоро.
– Мне домой надо. Меня там сын ждёт, – добавляю негромко.
– Не уходи так, – горько ухмыляется он.
На мгновение и правда хочется выполнить его просьбу.
Что-то, что раз за разом предаёт меня изнутри, так и тянется к подобному. Но ведь я прекрасно знаю, что таким образом лишь наступлю на те же самые грабли…
Хватит!
– А как мне уйти? – интересуюсь встречно.
Больше у самой себя, чем у стоящего передо мной.
«Да, как? Как сделать так, чтобы и правда уйти? Не возвращаться больше…» – добавляю, но уже мысленно.
– Только не так, – звучит в ответ. – Пожалуйста, Жень… Пожалеешь. Оба пожалеем. И сама знаешь. Ну?
Мужчина обхватывает обеими ладонями моё лицо, притягивает к себе ближе. А я очень стараюсь погасить то самое предательское чувство, что въелось в нутро много лет назад, заставляющее каждый раз тянуться навстречу вопреки всему. Не знаю что это. Но точно не любовь. Когда любят – не стремятся причинить друг другу так много боли. А может я в который раз жестоко ошибаюсь? Может просто наша любовь настолько неправильная? Или и не было её у нас никогда.
– Жень…
Прикосновение чужих губ к моим губам – едва осязаемое, будто и не поцелуй вовсе. Артём не настаивает, не берёт что хочет, как обычно. Оставляет выбор. Мне требуется всего мгновение, чтобы сделать его. Тянусь навстречу, прижимаясь к своему самому первому мужчине как можно ближе. Обвиваю за шею руками, придвигаюсь всем телом вплотную. Нет, я не схожу с ума. Просто я так прощаюсь.
– А так лучше? – шепчу почти неслышно, слегка отстраняясь.
Мои ладони скользят по широким мускулистым плечам, продолжая цепляться с такой силой, будто это единственный спасительный маяк в бескрайнем океане. Словно моя жизнь зависит от того, насколько близко я буду к нему. Иначе потеряюсь и пропаду. Хотя и знаю прекрасно: обманываю себя в первую очередь. Единственное, что меня может погубить – то, в чём я напрасно ищу опору. Тем более, всё равно суждено оставить её. И уже совсем скоро.
– Да, – отзывается Артём.
Он дышит тяжело и шумно, а в синих глазах слишком темно, чтобы я могла уловить в нём хоть какие-то эмоции. Не вижу ничего. Тону в этих глазах без оглядки. Без раздумий. Без сожалений. В последний раз.
– Хорошо, – проговариваю совсем тихо.
Тянусь за новым поцелуем. Нежное, почти невесомое прикосновение быстро перерастает в нечто большее. То, что переполнено отчаянной потребностью чувствовать вкус чужого дыхания и делить один воздух на двоих как можно глубже и дольше.
Пальцы покалывает, но я продолжаю впиваться ногтями в широкие сильные плечи. Хочется получить гораздо больше, а остановиться – сравнимо с апокалипсисом. Но я вынуждена. Вибрация моего телефона в кармане пиджака помогает справиться с порывом минутной слабости и вернуться в реальность.
– Да, – проговариваю глухо, беря трубку.
Даже не смотрю, кто звонит. До сих пор чувствую близость губ Артёма, которая туманит рассудок и не позволяет сосредоточиться на чём-то ещё, помимо неё. Ведь он так и не отстранился. И мне самой позволил отодвинуться лишь на несколько жалких миллиметров.
– Жень, ты скоро там? – напряжённо отзывается Костя.
Ладони Рупасова, удерживающие моё лицо, заметно напрягаются.
– Да, сейчас возвращаться буду уже… – отвечаю, как можно спокойнее. – Рома приехал?
И очень стараюсь, чтобы голос не дрожал.
– Нет, Жень, не надо возвращаться, то есть… – нервно запинается абонент, чем очень сильно удивляет, ведь прежде мне никогда не доводилось слышать нечто подобное от военного, у которого вечно всё под контролем. – Машина брата в аварию попала. В больницу областную езжай. Медицина катастроф туда его везёт.
Из меня будто весь воздух вышибает. Если бы Артём не удерживал меня, наверное, точно бы грохнулась прямо там, где стою.
– Аварию? – переспрашиваю бестолково. – Какую ещё аварию, Костя?
В трубке слышится тягостный вздох.
– Подробностей не знаю пока… – оправдывается мужчина.
Но договорить дальше не успевает.
– Ясно, – прерываю его. – Еду.
Отключаю телефон и на мгновение задерживаю взгляд на Артёме. Этого вполне хватает, чтобы он отошёл в сторону, позволяя пройти. Судя по той мрачности, что успеваю заметить в нём, телефонный разговор он прекрасно расслышал.
– Если хочешь… – нерешительно произносит Рупасов, пока я иду на выход.
Ему я тоже не позволяю сказать большего.
– Спасибо, не надо, – перебиваю бесцеремонно.
Так и не удосуживаюсь закрыть дверь в кабинет, которую оставила на распашку, когда пришла сюда. Спешным шагом покидаю СТО, попутно набирая в поисковике
