Было сложно, я сильно натер нежную кожу на руках, которая к тому же и так пострадала во время спуска по ёлке. Но терпел, закусив губу, поскольку очень не хотелось больше показывать Максим, каким слабаком я на самом деле являюсь. Ну, а кто я, на самом деле? Маменькин сынок, выросший в тепличных условиях. Сам даже яичницу приготовить не смогу, поскольку не имею представления, где в нашей квартире сковорода.
Теперь же мне хотелось, чтобы мажорка стала меня хотя бы немного уважать. Пусть увидит мои старания, заодно перестанет считать балластом. Ведь она вопросы решает, идеи предлагает, а я послушно тянусь следом. Понятно, что в паре всегда один ведущий, второй – ведомый, и два медведя в одной берлоге ужиться не смогут. Но какой-то прок от меня должен ведь быть! В конце концов, кто из нас двоих мужчина?
Потому, терпя боль от саднящих пальцев, я носил воду. Не знаю, сколько вёдер и литров прошли через мои руки, но был в этом занятии один очень волнительный момент. Это Максим, которая сняла куртку и, оставшись в одной футболке, делая короткие взмахи топором, рубила дрова для бани. Всякий раз, проходя мимо, я тайком любовался, как играют мышцы на её красивом смуглом теле. Оно увлажнилось от пота, и это было настоящее наслаждение – видеть, как мажорка двигается. То есть да, сначала я пытался нарубить дров сам. Но увидев, как трудно мне приходится, Максим забрала с усмешкой топор.
Удивляло меня и другое: откуда она знает все эти премудрости деревенской жизни? Сама-то городская, к тому же девушка. Я подумал, что это у неё со времен учебы в Суворовском училище. Наверное, там, когда готовят будущих офицеров, дают и такие знания. Мало ли что может в жизни пригодиться? Мои фантазии, конечно. Но как же все-таки приятно смотреть на Максим! Она такая сильная, красивая… как пантера.
– Сломаешь, – слышу, в очередной раз проходя мимо.
– Что сломаю? – удивлённо спрашиваю.
– Глазоньки, – усмехается Максим.
– В смысле?
– Не в смысле, а об меня, – говорит она и тихонько смеётся. Я краснею, кажется, до самых пяток, а потому начинаю думать о том, как выгляжу со стороны. Когда же такое происходит, с человеком случается что? Правильно. Теряет контроль над собой. Вот и со мной такое. Мгновенно спотыкаюсь и лечу лицом вниз, инстинктивно выбросив вперед руки, чтобы смягчить встречу с землей и травой. Вёдра разлетаются в стороны, вода выплескивается. Лежу и смотрю на то, как муравей что-то упорно тащит мимо меня. Вот ему хорошо. Над ним не смеются.
Встаю, отряхиваюсь, хотя и раньше был чуть чище поросенка. Стою и слушаю: почему не хохочет заливисто Максим? Смотрю на неё украдкой. Она продолжает колоть дрова, не обращая внимания на моё грехопадение. Вернее, старательно делает вид, и у неё отлично получается. Ладно, мажорка, и на том спасибо, что не стала надо мной прикалываться. Ну да, упал, с кем не бывает?
Подбираю вёдра и возвращаюсь к колодцу, Максим тем временем относит поленья в баню и затапливает печь. Над невысокой трубой через пару минут начинает виться сизый дымок, в воздухе распространяется аромат горящего дерева. С детства его обожаю. Всякий раз по весне, когда на улице жгут старые ветки, едва учую, бывало, дым костра, как начинаю расширять ноздри – так ароматы весны, с которыми у меня прочно ассоциируются запахи сжигаемой древесины, травы и листьев.
Вдыхаю полной грудью, а вот уже и бочка полна. Усаживаюсь рядом с Максим на маленькую низкую скамеечку – здесь можно разместиться, только тесно прижавшись – и закуриваю. Руки, плечи и ноги гудят, болят, но впервые в жизни ощущаю себя человеком, который не всякой ерундой занимался в виртуальном пространстве, а делал нечто полезное, настоящее. Мужское.
Потом Максим идет в дом, возвращается с большой стопкой – это два махровых полотенца. Все остальные принадлежности внутри: мыло, мочалки и даже есть шампунь. Простенький, но нам и такой сойдет. Главное отмыться как следует. А потом можно будет и ссадины с царапинами залечить. Хотя мажорка, кажется, вообще на них внимания не обращает. Сильна! Со мной не сравниться, конечно. Я вот пока вёдра таскал, к предыдущим «ранениям» ещё и мозоли добавил.
– Пойдем, – кратко говорит Максим, встает и идет внутрь баньки.
Я ужасно стесняюсь. Она что, со мной собирается мыться? Вместе?! Но послушно иду, слушая, как кровь стучит в висках. Была не была! Это же самый прекрасный, возбуждающий и безумный поступок в моей жизни. Не стану от него отказываться! Потому шагаю на ватных ногах следом, глядя на Максим и предвкушая то, что ожидает меня впереди.
В баньке уже ощутимо тепло, а из-за плотно прикрытой двери, ведущей в крошечную парилку, где двоим-то тесно, уже ощущается жар.
– Хорошо протопилась, – довольно улыбается мажорка. Её куртка уже здесь, висит на вбитом в стену гвозде. Она снимает кроссовки, носки, затем стягивает джинсы. Я мнусь нерешительно рядом. Вот мажорка уже в одних трусиках и лифчике и тут замечает мою робость.
– Ты мыться будешь или здесь посидишь, постесняешься? – спрашиваета он и улыбается. Но без привычного сарказма, по-доброму.
– Я… ну…
В этот момент, глазом не моргнув, Максим сняла нижнее белье и положила рядом с собой. Мой взгляд в крутом пике упал туда, куда приличные мальчики не смотрят, если перед ними голая девочка. Не принято. Только я, видимо, испорченный. Потому что не могу взгляда оторвать. Опять, как буквально десять минут назад, когда мажорка колола дрова. Так давно я мечтал увидеть то, что у Максим там, под одеждой скрывается!
Ну, тыльная часть была ясна с самого начала. Упругая, крепкая, с симметричными дольками ягодиц и аккуратными ямочками, которые появляются, стоит мажорке напрячь мышцы попки. Но то, что спереди, я даже представить себе не мог, хотя и пробовал несколько раз. Но даже самая бурная моя фантазия не могла предвидеть такого.
Это было красиво. Грудь примерно второго размера. Крепкая, высокая, объемная. С маленькими сосками и небольшими ареолами вокруг. Плоский ровный живот, а дальше… Я нервно сглотнул слюну. Аккуратный треугольник на лобке, который заканчивался прямо над местечком, где начинается щёлочка. Гладенькая, выбритая, притягательно-сладкая.
У меня не так гладко там. Я в последнее время из-за всех этих событий оброс немного ниже ватерлинии. Сравнивая себя с Максим, даже устыдился немного. Но пока смотрел, и мне очень нравилось это зрелище. Невольно сравнил с Лизой. У той там всё депилировано полностью. Мне же порой так хотелось ощутить пушистые волоски над лобке. Потрогать, погладить, поводить по ним лицом.
Максим постаралась снова сделать вид, что не замечает моего вожделенного взгляда. Она, не дожидаясь, прошла в помывочную комнату, стала плескаться, наливая в небольшую шайку воду. Делала её теплой, потом опрокидывала на себя, широко раздвинув ноги. После принялась тщательно намыливать голову шампунем.
Я же, когда впечатление от увиденной красоты немного отпустило, последовал за мажоркой. Была шальная мысль остаться в плавках, но вовремя я её прогнал. Не хватало ещё выставиться деревенским сумасшедшим. Как в том анекдоте: по нудистскому пляжу разгуливает мужик в одежде. Жара, лето, а на нём костюм-тройка, галстук-бабочка. К нему подходит отдыхающий: «Мужик, ты кто такой?» «Я – нудист», – гордо отвечает тот. «А почему тогда в одежде?» «Я – извращенец!»
Словами не передать, как сильно я робею, находясь рядом с Максим совершенно голый. Мне кажется, будто она меня изучает своими умными глазами, рассматривает каждую деталь на теле, а потом делает выводы. Конечно, мне фигурой и статью с ней не сравниться. Она-то красавица и атлетична, а я – потенциальный офисный планктон, разве что живот у меня плоский. Пока ещё.
Начинаю робко поливать себя водой, тоже мою голову. Максим же делает вид, что меня тут вовсе не существует. И хорошо, и умница. Это успокаивает, потому что шальные порнографические картинки буквально пляшут перед глазами. То мне кажется, будто мажорка сейчас схватит меня за член и потребует крепко трахнуть. То я рухну перед ней на колени и, смыв пену, стану жадно лизать её дырочки. Но происходит лишь то, что обычно бывает в бане: два человека моются. Удивительно другое: несмотря на безумные мысли, я пока не ощущаю у себя эрекции! Мой нижний друг спокоен и деловит. Что это с ним?!
