Грешник - Келси Клейтон

Мне требуется все, что у меня есть, чтобы не обращать внимания на пристальный взгляд Грейсона, когда я выхожу из кафетерия.

***

К концу дня я вижу, что его терпение начинает ослабевать. Поскольку каждая попытка была брошена ему в лицо, очевидно, что он не ожидал, что это будет так сложно.

Я стою у своего шкафчика, когда чувствую его позади себя. Его рука скользит вниз по моей спине, когда его голос достигает моих ушей.

— Когда ты собираешься простить меня?

Я поворачиваюсь, используя каждый мускул своего тела, чтобы не упасть обратно в его объятия. — Я же сказал тебе, я не собираюсь.

Наши друзья, да и все вокруг, если уж на то пошло, с любопытством наблюдают за нами. Однако Грейсон, похоже, не возражает, поскольку придвигается чуть ближе.

— Но я скучаю по тебе, и я знаю, что ты тоже скучаешь по мне.

— Тебя, по которому я скучаю, не существует. По крайней мере, больше нет. Я даже не уверена, что знаю тебя.

Он вздыхает, утыкаясь лбом в мое плечо. — Это неправда. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой.

— Ну, тогда просто я больше не могу тебе доверять.

Слегка толкая его в грудь, он отступает, и я закрываю свой шкафчик, прежде чем идти по коридору. Все не сводят с меня глаз, а те, кто этого не делает, начинают, когда Грейсон называет мое имя.

— Саванна, подожди. Пожалуйста.

Я оборачиваюсь, чувствуя себя полностью побежденной. — Зачем Грейсон? Чего ты вообще можешь хотеть сейчас?

— Чего я всегда хотел — тебя. — Он подходит ближе и останавливается, только когда оказывается в паре футов от меня. — Последние несколько недель, даже последние восемь лет, были сплошным адом. Между тем, как нас оторвали друг от друга, когда мы были просто детьми, и воссоединением при самых хреновых обстоятельствах, известных человеку, — все это точно научило меня одному: моя жизнь лучше, когда в ней есть ты.

Мы привлекли аудиторию, но я не думаю, что его это волнует, потому что его внимание сосредоточено исключительно на мне.

— С тех пор как я попал сюда, мы находимся в состоянии войны из-за двух вещей, без которых ни один из нас не может жить, — власти и контроля. Итак, я уже потерял тебя однажды, и ты, должно быть, сошла с ума, если думаешь, что я позволю этому случиться снова, так что к черту это.

Он падает передо мной на колени, и все вокруг ахают.

— Ты можешь забрать это. Господи, я бы вырвал свое сердце и отдал его тебе, если бы думал, что это принесет мне хоть какую-то пользу. Единственное, чего я хочу, — это ты, потому что я влюблен в тебя. Я знал это, когда мне было девять лет, и я чертовски хорошо знаю это сейчас. Ты — это все для меня, Саванна. Больше никого нет, и я не хочу жить без тебя рядом со мной.

Мой желудок подкатывает к горлу, когда я таращусь на Грейсона, услышав все, что я всегда мечтала от него услышать. Упрямый, меткий в удары квотербек стоит передо мной на коленях, и все, что я вижу, уставившись на меня в ответ, — это маленький мальчик, с которым я поклялась провести остаток своей жизни.

— Вставай.

— Нет, пока ты не простишь меня, — возражает он.

— Грей. — Одного этого прозвища достаточно, чтобы зажечь надежду в его глазах. — Встань с пола и, блядь, поцелуй меня.

Не нужно повторять дважды, он вскакивает и притягивает меня к себе, чтобы накрыть мой рот своим. Он берет все, что может, и в то же время отдает мне всего себя. Это нуждающееся и страстное чувство, и оно само по себе способно перезапустить мое сердце.

— Я люблю тебя, так чертовски сильно, — говорит он мне, и я не думаю, что когда-нибудь устану слышать это от него. — Ты действительно прощаешь меня?

Я киваю. — Но у меня есть одно условие.

— Что угодно.

Делая шаг назад, я не свожу с него глаз. — Я хочу, чтобы ты все объяснил.

Грейсон

Держа руку Саванны в моей, мы идем через лес к единственному месту, которое я действительно могу назвать нашим — скрытому от любопытных глаз и ушей всех остальных. Если есть какое-то место, где мы должны поговорить об этом, то это здесь. Она заслуживает того, чтобы знать правду. Я просто боюсь последствий.

— Ты помнишь, как я впервые привел тебя сюда?

Она смотрит на меня и улыбается. — Как я могла забыть? Ты ведь не ведешь меня сюда, чтобы убить, не так ли?

— Не будь глупой, — поддразниваю я, повторяя это в ответ, подталкивая ее локтем.

По выражению ее лица я могу сказать, что прошло много времени с тех пор, как она была здесь в последний раз. Она нежно проводит рукой по дереву, на котором мы вырезали наши инициалы. Сейчас их едва видно, но мы знаем, что они есть. Закончив осмотр, она подходит, садится рядом со мной и делает глубокий вдох.

— Хорошо, я готова.

Я протягиваю руку, чтобы взять ее за руку, зная, что рассказ об этом может многое изменить для нее. Каким она видит своего отца, хотя он сам причинил большую часть вреда. Как она видит себя. Этот разговор может сломать ее еще больше, чем она уже была.

— Ты уверена? Есть вещи, которых ты не знаешь. Вещи, которые, возможно, тебе не следует знать. — Я предупреждаю, но она остается твердой и качает головой. — Хорошо, с чего ты хочешь, чтобы я начал?

— День, когда ты ушел.

***

Я смотрю, как дождь стекает по окну, погода выглядит именно так, как я себя чувствую. Мало того, что Саванна уехала на эти выходные, но я не могу играть на улице. Даже сидеть на крыше запрещено, пока она не высохнет, и не похоже, что это произойдет в ближайшее время.

Но завтра Сави вернется домой, и я не могу дождаться. С тех пор, как мы впервые поцеловались в четверг, я был еще более взволнован, увидев ее, чем обычно. Если бы наши родители знали, они, вероятно, сказали бы, что мы слишком молоды, чтобы испытывать чувства друг к другу, но что они знают?

— Грейсон, ужин! — Зовет моя мама.

Я отстраняюсь и направляюсь к лестнице, используя перила, чтобы соскользнуть вниз. Моя мама стоит внизу с разочарованным выражением лица.

— Однажды ты упадешь, делая это, и я не хочу слышать, как ты плачешь об этом, когда ты это сделаешь.