глаза.
– Я дал шанс этому кошмару.
Она хихикает, проводит кончиком пальца по моей губе и, наклонившись, таинственно шепчет:
– Прошу заметить, ты сам вызвался его смотреть. И, как мы выяснили, ты тоже его любишь.
– Люблю… – Но в данную минуту я говорю далеко не о сериале.
* * *
«Сынок, здравствуй. Просто звоню, чтобы узнать, как у тебя дела. У нас все хорошо. Недавно ваш отец участвовал в сельскохозяйственной ярмарке и занял первое место. Конечно же, они с Джоном Уитакером устроили спор за ужином. Ваш отец утверждает, что лучше наших тыкв нет ничего в мире; сам понимаешь, как отреагировал на это Джон. Наверное, это никогда не закончится, но мне отрадно видеть, что оба старых упрямца, несмотря ни на что, поддерживают друг друга. Уитакерам сейчас приходится несладко: Джон все еще хромает после операции. Ты бы слышал, как он ругается из-за приезда Криса, даже сказал, что пустит в него заряд соли, если тот переступит границы его владений. Синтия же очень рада, она очень скучает по сыну. Мы с ней смотрим каждое ваше выступление. Я очень испугалась, когда с Эми произошел несчастный случай. Хорошо, что ты вовремя пришел на помощь. Мы с ней созвонились на следующий день, и я так счастлива за них с Митчем. Малыш – Божье благословение. Ваш отец, конечно, заявил, что сначала надо было пожениться: сам понимаешь, он старой закалки. Но он также рад за них, хоть и пытается выглядеть угрюмым. Знаешь, в последнее время он стал все больше ворчать, не представляю, что будет дальше. Ему шестьдесят в следующем году, а он вечно недоволен, словно ему девяносто. Кстати, забыла сказать, недавно я заходила в парикмахерскую и встретила миссис Эдвардс. Ты же знаешь, она все и обо всем знает, сидит в «Твиттере». Хоть что доказывай, но я никогда не смогу осилить эти современные технологии. Так вот, она сказала, что видела несколько твитов – поправь меня, если я ошибаюсь – о тебе и какой-то девушке, по-моему, ее зовут Алекс. Кэмерон Джеймс Райли, я тебя не так воспитывала, чтобы узнавать обо всем из интернета! Почему ты ничего мне о ней не рассказал? Я возмущена и очень надеюсь, что ты все же познакомишь меня с этой девушкой. Ох, пирог пригорел. Мне пора бежать, сынок, но я очень жду твоего ответа. Знаю, тебе непросто, но мы очень скучаем по тебе. Когда бы ты ни позвонил, я всегда отвечу тебе. Люблю тебя».
Третий раз переслушиваю голосовое сообщение от мамы. Ее бодрый и звонкий голос под конец рассказа становится все более грустным. Каждый раз она звонит мне и рассказывает обо всем, что происходит в городе, о спорах мистера Уитакера и отца, ярмарках, погоде и сплетнях. С каждым ее словом мою грудь все больше сдавливает от тоски по ним. Мама старается дать мне почувствовать, что, несмотря на мои редкие звонки и по большей части молчание, они все же рядом и ждут меня. А я – просто эгоист, который не может ответить на звонок и успокоить родителей тем, что у меня все хорошо. Дать им понять, что я рядом с ними и они мне очень нужны. Когда она говорила про Эми, я услышал, как дрогнул ее голос, ведь она очень дорога им.
Проведя ладонью по лицу, откидываю голову и смотрю на звездное небо. Крепче сжимаю в руке телефон, вновь и вновь вспоминая слова мамы. Даже по телефону она отругала меня за то, что я не рассказал ей об Алекс. На губах непроизвольно появляется улыбка. Если бы Брэнда Райли могла, то она бы уже появилась на пороге моего трейлера со своим фирменным пирогом из груши, посадила бы Алекс напротив себя и завалила ее вопросами. Но она не может этого сделать, потому что между нами слишком большое расстояние, а мне чертовски тяжело позвонить ей.
Разблокировав телефон, набираю маме и отхожу от трейлера, чтобы не разбудить Алекс. Сейчас десять вечера, значит, в Техасе полночь. Мама наверняка только собирается ложиться. Эта привычка выработалась у нее с тех пор, как мы с Трэвом стали убегать из дома и не возвращались допоздна.
И я оказываюсь прав. Проходит всего лишь два гудка, как она отвечает.
– Кэмерон? – в голосе мамы столько удивления и боли, что мне приходится перевести дыхание, прежде чем ответить.
– Привет, мам.
– У тебя все хорошо? – с тревогой в голосе спрашивает она. – Ты в больнице? Что-то случилось?
– Нет, – успокаиваю я. – Со мной все хорошо. Я просто прослушал твое сообщение и решил тебе набрать.
– О… ты как раз вовремя. Я уже собиралась ложиться.
– Знаю, – именно поэтому я избегал разговоров: чувствую себя на минном поле, не понимая, что лучше сказать. – Прости меня, мам. Я был ужасным сыном последний год.
У мамы вырывается тяжелый вздох.
– Все в порядке, – заверяет она дрожащим от эмоций голосом. – Я очень рада, что ты позвонил.
– Если вы не против, то я бы приехал на День благодарения.
Повисает молчание, и на мгновение мне кажется, что связь оборвалась, но потом раздается тихое и недоверчивое:
– Правда?
– Да, я приеду вместе с Крисом.
– Боже, Кэмерон, – всхлипывает она. – Это лучшее, что могло случиться в такой день.
Меня переполняют эмоции, и я несколько раз медленно выдыхаю.
– Ты приедешь вместе со своей девушкой? Мне необходимо знать заранее, чтобы подготовиться, – она быстро берет себя в руки, и я так и вижу улыбку на ее губах.
– Нет, я буду один. Алекс уезжает.
– Ничего не понимаю, но надеюсь, что ты мне все расскажешь.
– Обязательно. Думаю, ты мне даже не дашь переступить порог дома, как завалишь вопросами.
– Я не так воспитана. Сначала я посажу тебя за стол, а уже потом обо всем расспрошу, – в ее голосе столько теплоты.
Повисает пауза, и я начинаю паниковать из-за того, что разговор может пойти не в то русло, но мама все чувствует:
– Спокойной ночи, сынок. Мы с отцом будем ждать тебя. И ты можешь звонить в любое время.
– Я скучаю по вам.
– Мы тоже.
Она сбрасывает вызов, а я еще некоторое время стою и смотрю на океан.
– Мне так тебя не хватает…
Алекс
– Как думаешь, если Брайс чисто случайно упадет со сцены, когда будет проходить мимо меня, будет слишком заметно мое участие? – сквозь зубы спрашивает Марк.
– Нет, скорее, все подумают, что это сделала
