кому-то другому, а не нам с Максом.
— Ничего, мне есть чем прижать Лауру. Раз она сама решила играть грязно, то и у меня руки развязаны.
— Что ты собираешься делать?
— Увидишь, — подмигнул Макс. — А теперь хватит плакать, Алён. Улыбнись мне, и пойдем в гостиную, а то дети разгромят наш дом.
— Почему ты глустная? — Алиса взобралась на диван, но этого ей оказалось мало и малышка уселась на мои колени. — Ты заболела?
— Всё хорошо, Лисёнок.
— Но ты глустная. Почему?
— Ох, ребёнок, — я чмокнула её в лоб, но отвечать не стала.
А что на это ответить? Почему я грустная? Потому что люди, на которых мне по большому счету плевать, обливают меня грязью. Они мне не друзья, мне не крестить с ними детей, и я точно знаю что скоро эта история забудется. Мне должно быть фиолетово на то, кем меня считают незнакомцы. Но мне не плевать. Меня словно в дерьме изваляли. И даже сообщения от приятелей меня не ободрили, а ведь знакомые люди меня поддержали и в травлю не включились. Хотя некоторая поддержка оказалась с душком.
Пришло пуш-уведомление, я краем глаза взглянула на дисплей, и закатила глаза.
«Привет. Алёна, я на твоей стороне. За своё счастье нужно бороться, а ты умеешь это делать. Пошла эта Лаура вместе с нагулёнышем! Ты же беременна, Интернет не врет? И ты невеста? Тогда твой ребенок в приоритете, он родится в законном браке. И Максим прав что требует аборт. Незачем плодить безотцовщину, ничего этой блогерше не обломится. Держись!»
— Фу, гадость, — скривилась я от этого сообщения. И оно не первое. Те девушки, которым я помогла найти мужей, примерно одно и то же мне отправляют: восхищаются женихом, которого я себе «урвала», благословляют на принудительный аборт для Лауры. То есть, они тоже верят тому что есть в Интернете, и от этого мне мерзко.
— Почему ты не на лаботе?
— Алис, ты как моя мама, — фыркнула я. — Она тоже раньше задавала мне такие вопросы: почему ты не на работе? Почему ты до сих пор не помолвлена?
— Ты помолвлена. Но не на лаботе. Папа на лаботе, ты ланьше была на лаботе, а сейчас ты не на лаботе, — логично заметила Алиса.
— Я пока отдохну от работы, побуду дома.
— А где Яна?
— Яна? Алис, — я провела пальцами по подбородку малышки, чтобы она подняла голову, — а ты сильно расстроишься если Яна перестанет быть твоей няней? Будешь скучать по ней, если вы перестанете видеться?
Алиса пожала плечами, не ответив ни да, ни нет.
— Я дала Яне отгулы, чтобы побыть с тобой. Алис, Яна с тобой играет?
— Навелное.
— Что Яна вообще делает, когда папа на работе? Опиши ваш день, пожалуйста.
— Поднимает с кловатки, умывает, чистит зубки, пловеляет, заставляет отклыть лот вот так, — Алиса оттянула щеки пальцами. — Колмит. Сидит со мной.
— А еще?
— Мы гуляем. Она высокая, говолит чтобы я дельзала ее за луку, а я не дотягиваюсь. Лука потом болит.
— Рука болит? — немного запуталась я в рассказе.
— Да. Мы долго гуляем. Тяжело луку поднятой делжать, — вздохнула Алиса.
— А сказки она тебе читает? Показывает как она пишет, учит чему-нибудь?
— Сказки читает иногда. Я видела как папа писал, — прошептала Лиска. — Давно. Взяла лучку… р-р-ручку, — умилительно прорычала Алиса, у которой иногда получается выговорить эту трудную букву. — Взяла и пыталась писать. Но Яна отоблала у меня книжку.
— Ты взяла книгу и пыталась писать в ней?
— Да, — закивала девочка. — Я не знала что это плохо, я не специально. Яна холосая, она всегда радуется плиходу папы, встлечает его, класится, губками делает вот так.
И Алиса показала как делает Яна.
А я уверилась в том что Яна у нас больше не работает.
Может, она и не самая плохая няня на свете, хотя Макс с его деньгами мог и получше найти — ту, которая ребенком будет реально заниматься. Но он мужчина, купился на то как Яна делает губы уточкой. Надеюсь, Яна его этими губами не… так, не буду об этом думать! Не буду!
— Алис, пока что я буду с тобой, хорошо? А Яна будет воспитывать другого ребенка. Няня у тебя будет, но другая. Лучше. Договорились?
Алиса снова не ответила. Она смешно нахмурилась, и принялась задумчиво рассматривать мой кулон.
— Ты не на лаботе. А папа может быть не на лаботе? Можно чтобы не было Яны, но были вы?
— Ты скучаешь по папе? — спросила я и Алиса кивнула зажмурившись.
— Папа холосий, я его люблю. Он доблый, — ринулась защищать Макса малышка.
Она даже сформулировать не может — что именно не так.
— Алис, папа не сможет бросить работу и постоянно быть с тобой.
— Почему?
— Потому что работа — это деньги. А еще… он любит работать, он долго шел к этому, учился, строил карьеру. Но я могу поговорить с твоим папой, чтобы он понял чего тебе не хватает. Что ты хочешь чтобы твой папа сделал?
Я замялась, решив что для такой маленькой девочки мой вопрос может быть непонятен и мне придется долго вытаскивать из Лиски самое важное. Но малышка оказалась умненькой.
— Хочу гулять с папой. Кататься на коньках. На санках. Хочу в садик. Хочу чтобы читал мне сказки. Хочу к нему на лаботу. Хочу… вот, — выдохлась она.
— А хочешь мы перекрасим твою детскую из розового в другой цвет? — спросила я с надеждой.
— Неть.
А жаль.
— Я поговорю с ним. Будем часто гулять вместе, и на санках он тебя покатает. Меня мама знаешь как в детстве катала? — я вдруг вспомнила милый момент из раннего детства. — Санки старые были, нам соседи отдали. Мама привязала к ним веревку, что-то вроде каната, усаживала меня на сани и бежала по улице. Это весело: снег в лицо, я визжала на поворотах, иногда падала, но было классно. Потом сестра подросла и мама наказывала чтобы я крепко держала Женю, и катала нас обеих.
— Я тозе так хочу, — выпятила Алиса нижнюю губу. — Я люблю папу.
— И он тебя
