Очевидно, сильно торопился.
— Где ты был?
— Я только из аэропорта, Маша!
— Какого аэропорта? Ты должен был прилететь утром!
— Пришлось задержаться, у нас линия из строя вышла, я твое сообщение в Бельском аэропорту увидел.
Упираюсь обеими ладонями в его плечи и пытаюсь выбраться из объятий. Не отпускает.
— Почему не предупредил?! Мог сказать, что сегодня не получиться!
— Не получиться? — вскрикивает он, — чтобы потом еще неделю ждать, Маша?! Я не семижильный!
Внезапно я сдуваюсь. Злость и обида лопаются как мыльные пузыри. По венам растекается что-то теплое и щемящее.
— Мог бы предупредить, чтобы я не нервничала, — понижаю тон, сгребая в кулак воротник черного пальто.
— Прости… — выдыхает он, — если бы я предупредил, ты бы не стала ждать.
— Дурак, — подтянувшись к нему, подставляю губы для поцелуя.
Руслан накидывается как голодный зверь. Вжимается в мой рот и толкается языком внутрь. Я тут же вступаю в игру. Обвив руками его шею, пылко отвечаю на поцелуй.
— Маша… девочка, я торопился, как мог… не злись.
— Хватит болтать…
Начинаю стягивать с его плеч пальто, пиджак, дергаю пряжку ремня. Лебедев расстегивает молнию на моем платье. Через пару минут мы, голые, падаем на кровать.
Руслан берет жадно, размашисто двигаясь во мне, смотрит четко в глаза, потом, закинув мои ноги на плечи, меняет угол проникновения и давит подушечкой большого пальца на клитор.
Я взрываюсь первой. Потом он. Кончает бурно, содрогаясь всем телом.
— Что случилось?.. На твоем заводе?.. — спрашиваю спустя пять минут.
Я в коконе его рук. Мои волосы цепляются за колючий подбородок.
— Вакуумный ковш вышел из строя, один рабочий получил ожоги…
— О, Господи! — порываюсь встать, но Руслан лишь сильнее вжимается в меня, — он жив?
— Да… в больнице… жить будет, ему щеку и шею с одной стороны паром обожгло.
— У тебя будут проблемы?
— Нет, Маша. Все решаемо… не волнуйся.
Меня это вообще не касается, но отчего-то волнует. Проблемы бывшего мужа воспринимаются как свои собственные.
Черт!
— Мне домой пора, поздно… — шепчу, задрав голову к его лицу.
Руслан смотрит на меня из-под тяжелых век. Отрицательно качает головой.
— Ты устал, тебе отдых нужен.
— Останься.
Я очень хочу остаться. Спать с ним в обнимку, разговаривать. Но каждая проведенная с ним лишняя минута приходится ударом по моему самоуважению и воспринимается как слабость. Каждый раз, уступая ему, наступаю на горло своим принципам.
Я никогда его за это не прощу.
— Чего тебе не хватало, Руслан? — спрашиваю внезапно охрипшим голосом.
— Ты о чем?
— Чего. Тебе. Не. Хватало.
Обнимающие меня руки ослабевают, и у меня получается отстраниться. Усевшись на кровати, я обнимаю колени. Руслан продолжает лежать, но взгляд его становится мрачным и болезненным.
— Чего?! — выкрикиваю глухо.
Он тоже поднимается и садится, согнув ноги в коленях.
— Мне всего хватало, Маша… дело не в тебе… во мне, — проговаривает тихо.
— Я не понимаю… объясни мне, зачем ты сделал это?! — шепчу истерично, — что такого в ней?.. Чем она взяла тебя?..
— Ничего… нет там ничего и не было… — подается ко мне и собирается обнять, но я, замахнувшись, бью его ладонью, куда придется. Попадаю по плечу. Запястье обжигает болью.
— Ничего не было?! Тогда зачем?!
— Маша, — делает еще одну попытку, и мы оба валимся на подушки.
Прижавшись к моей спине, он обездвиживает меня.
— Пусти… Руслан! Слезь с меня!
— Маша! Тише… успокойся! Послушай меня…
— Зачем?! Скажи мне, я хочу знать! — продолжаю выкрикивать я.
Сатин под моей щекой быстро намокает, горло дерет от рыданий, но я твердо намерена услышать его оправдания.
Пусть скажет! Я имею право знать! Я готова услышать правду!
— Маша… я виноват… Я, бл*дь… я тогда потерял связь с реальностью, я возомнил себя всесильным.
— Но с ней-то зачем?..
— Я решил, что мне все можно… даже это… Я виноват, девочка… я не подумал о главном — какую боль причиняю тебе… Я не продумал и то, как это обернется и для меня самого… — говорит торопливо, — я рассчитывал, что верну тебя в любой момент, когда захочу…
— Что?..
— Представляешь, какой дебил? Я никогда не отказывался от тебя…
— Ты развелся со мной.
— Даже после развода не собирался отпускать… и не отпущу!.. — целует в висок, ухо, носом зарывается в растрепанные волосы, — я заигрался, Маша… подсел на адреналин. Кто-то ныряет, с парашютом прыгает, а я вот — с тобой развелся… Решил пройтись по краю и оступился…
Затихаю, осмысливая услышанное. Примерно это я и предполагала. Слишком быстро он взбирался на вершину. Слишком стремительно менялся.
— Я не знаю, как это исправить, Маша… я в тупике.
— Никак.
— Но я хочу вернуть твое доверие, хочу, чтобы ты простила…
— Я не смогу, — зажмуриваюсь сильно.
— Давай попробуем, — просит он.
— Нет смысла, я не верю в «долго и счастливо» после измены.
Руслан молчит с минуту, а потом переворачивает меня на спину и утыкается своим лбом в мой.
Смотрит в глаза, дышим дыханием друг друга.
— Я знаю, что ты чувствовала тогда, — произносит он, — это страшные мучения, Маша. Адские. Прости…
Разве? Он не прочувствовал и сотой доли того ада, который я прошла. С чего он решил, что понимает меня?
— Если бы у тебя с Волковым что-то было, я бы… я бы не справился…
Воздух застревает на выходе из горла, по ногам и плечам тянет морозом. Смотрю в глаза бывшего мужа, не мигая.
— Маша?..
Язык намертво присыхает к небу, в ушах начинает шуметь.
Руслан каменеет.
— Почему ты молчишь, Маш?..
— Отпусти меня домой.
Руслан отводит взгляд и смотрит в стену поверх моей головы. Дышит тяжело, через рот. Пальцы на моем плече превращаются в плоскогубцы.
Горло забивает паникой и жалостью.
— Руслан…
— Ничего не было. Скажи…
— Тебе это не нужно, — шевелю неслышно губами.
— Маша! — взрывается он.
Глава 65
В глазах неверие и шок. Кожа стремительно бледнеет.
Мое сердце разрывается на части. Слишком хорошо я знаю, что творится сейчас в его душе, потому что прекрасно помню те ощущения, каждый оттенок той боли. От острой, заставляющей задыхаться, до сводящей с ума своим муторным нытьем.
Но врать и юлить, чтобы успокоить самолюбие бывшего мужа, я не стану.
Пользуясь его оцепенением, осторожно выбираюсь и начинаю одеваться. Слышу скрип матраса, а потом тишина.
Я надеваю белье, кое-как, непослушными пальцами застегиваю бюстгальтер и натягиваю чулки.
Руслан молчит. Сидя на кровати спиной ко мне, обнимает голову руками.
Боже… теперь все.
Точно конец.
Чувствуя, как глаза наполняются слезами, ускоряюсь. Натягиваю на себя платье, молнию застегиваю только наполовину. Обматываю шею шарфом и хватаюсь за пальто.
— Когда? — доносится до меня безжизненный голос Руслана.
— Что?..
— Когда это случилось, сколько раз?..
— Зачем тебе? Я же у тебя не спрашивала…
— Ответь!
— Один, — выдавливаю с трудом.
Горло осипло. Сильно хочется воды или прокашляться.
— Когда?
— Я не помню, Руслан.
Всовываю руки в рукава и беру свою сумку.
— До закрытого клуба или после?
В голове всего за мгновение нарастает давление и начинает шуметь. В глазах черные точки, а в животе болезненный вакуум. Я могла бы сказать, что до, но…
— После.
Сидя ко мне спиной, он вздрагивает всем телом.
— Иди.
Не помню, как я очутилась на улице. Проношусь мимо стоянки и бегу по заснеженной аллее.
Останавливаюсь, когда кто-то в спину кричит, что я потеряла шарф. Забираю его из рук пожилого мужчины и мотаю вокруг шеи. Он весь в снегу, соприкасаясь с моей кожей, моментально становится мокрым.
Приходится застегнуться и поднять воротник пальто. Повесив сумку на плечо и спрятав руки в карманы, шагаю на свет дорожных фонарей.
