на бок и тянет меня на себя.
- Иди сюда, тут пока сухо… Кончай реветь. Хорошо же всё… Ну? Лиз… Что не так?
- Не знаю… Просто плачется.
Сама себя не понимаю. Но ужасное напряжение окончательно отпускает.
Павел наконец снимает с меня платье. Я, как безвольная кукла, позволяю с собой любые манипуляции.
- Останешься?
- Ваня проснётся…
- Мы услышим, если он тебя звать начнёт.
Что толку спорить? Слышимость тут хорошая, балконные двери открыты.
- Меня оперировал гинеколог, – говорю тихо после продолжительного молчания. – Немолодой дядька, опытный. Обещал, что постарался зашить как можно лучше. И что я, возможно, смогу ещё родить.
- Это, конечно, вселяет оптимизм и многое меняет, – Павел комментирует неожиданно мягко. – Но не главное. В любом случае сперва мы должны обследовать рубец, чтобы понимать ситуацию.
- А если скажут, что он не выдержит? – задаю больной вопрос.
- Значит, будет у нас только один ребёнок. Твоим здоровьем мы однозначно рисковать не станем, даже не думай.
Я не возражаю. Мне очень нравится, как Паша говорит “мы”. Можно помечтать…
Весь вечер я будто под кайфом. Ощущение эйфории. Даже Ваня замечает:
- Мама, а ты знаешь, что смех без причины – признак дурачины?
- Ага. А я разве без причины? Ну смешно же! Сам посмотри, как эта собачонка скачет, – показываю в сторону забавной зверушки, которую лишь условно можно назвать собакой.
- Мама, это – кошка, – с видом знатока серьёзно отвечает сын.
Теперь уже смеётся Паша…
На кошку этот лысый зверёк похож ещё меньше.
- Ты совсем в животных не разбираешься, – глубокомысленно замечает Ваня. – Надо тебя на выставку кошек сводить. Я вчера видел рекламу…
Кошки – так кошки… Снова смеюсь…
* * *
- Мама! Так вот ты куда делась! – просыпаюсь от требовательного голоса сына.
- Что случилось? – подскакиваю, прикрываясь простыней.
- Я тебя зову-зову, а ты никак не отзываешься!
Боже… Мы с Павлом полночи такое вытворяли, что вспомнить стыдно. Вырубились потом и даже не подумали, что Ваня может проснуться раньше нас.
- Уже восемь часов! Завтрак начался! Я проголодался. А тебя всё нет и нет. Что ты тут делаешь без меня?
Окидывает Пашину комнату подозрительным взглядом. Мне так не по себе, что я не знаю, куда спрятать глаза…
- Ты что, у папы спала? – наконец догадывается ребёнок, и я не нахожусь, что ответить.
- Да, мама тут спала. Надеюсь, ты не против? – перехватывает инициативу Павел.
- Как самые настоящие мама с папой? – радостно переспрашивает сын.
Мы с Пашей переглядываемся. Я ведь так и не поговорила с ребёнком об этом.
- Почему “как”? – удивляется бывший муж. – Мы и есть самые настоящие твои родители, независимо от того, где мы спим!
- А мама всегда теперь будет спать тут? – с мордахи сына не сходит довольная улыбка.
- Пока мы будем в этом отеле, то да, – Павел нагло принимает решение за меня.
- А потом? Где ты будешь спать потом?
О “потом” мы не говорили и даже не думали пока… И ответа ни у одного из нас нет.
- Ванюша, как ты сюда попал? – холодею от мысли, что ему для этого нужно было перелезать через перегородку на балконе!
- Через балкон. Я подтянулся на руках и перелез. Я ловкий!
Сердце останавливается… Он ведь мог оступиться, сорваться…
- Стоп! Не нервничай, – Паша шепчет мне на ухо, обнимает и гладит по спине. – Всё хорошо.
- Ваня, давай договоримся с тобой на будущее, что ты больше никогда не будешь этого делать без меня, – обращается строгим голосом к сыну. – Я буду тебя подстраховывать. Ни один супергерой не выполняет своих трюков без подстраховки.
А меня начинает трясти. Как подумаю, чем это могло закончиться из-за моей безответственности…
-------------------------
[1] Закон всемирного тяготения Ньютона гласит: “Между всеми телами во Вселенной действует сила взаимного притяжения”.
Паша арендует кабриолет, и после завтрака и воспитательной беседы мы отправляемся в поездку по окрестностям. Длительные пешие прогулки нам пока недоступны, потому посещение водопадов и других местных достопримечательностей приходится отложить на будущее. Зато непродолжительные вылазки из машины Ване уже вполне под силу, чем мы и пользуемся с огромным удовольствием по мере возможности.
Едем вдоль моря. С одной стороны периодически открывается бескрайняя водная гладь с красивыми бухтами и белоснежными яхтами, с другой – живописные горы. Заезжаем в небольшой ресторанчик и лакомимся местной кухней. Она очень отличается от того, что нам подают в отеле.
Я не ценитель мясных блюд, но чобанац производит на меня большое впечатление. С виду это блюдо немного похоже на похлёбку. Оно состоит из нескольких видов мяса, которые тушатся вместе с овощами и специями. Непривычно, но очень вкусно.
На обратном пути Ваня засыпает в машине. Я тоже порядком уставшая, хоть нам и не пришлось много ходить. Оказывается, положительные впечатления могут тоже изматывать. Зато я почти счастлива…
Берём от отпуска по максимуму: море, прогулки по окрестностям, выставка кошек и горячие ночи. То ли навёрстываем упущенное за годы разлуки, то ли запасаемся впечатлениями наперёд.
Больше не говорим о том, что ждёт нас по возвращении домой. Все мысли об этом я гоню от себя прочь. Зачем омрачать чудесный отпуск? Лишь когда самолёт поднимает нас в небо, дразня с высоты фантастическими видами побережья, наваливается грусть… Хорошее имеет свойство заканчиваться быстро и надолго оставаться в нашей памяти.
Паша зевает – полночи, пока я спала, он просидел за ноутбуком. Весь перелёт он дремлет, не обращая внимание на снующих туда-сюда стюардесс, шумного соседа сзади и Ванину болтовню. Сын крутится и не даёт мне ни на мгновение прикрыть глаза, расстреливая вопросами, будто из пулемёта.
Паша довозит нас на такси до дома. Вот и всё… Нестерпимо хочется плакать, но я держусь. Мне бы только до квартиры добраться…
- Я оставлю пока тут свой чемодан? У меня есть кое-какие дела. Ладно?
Хочется спросить, когда он уезжает и какие у него планы. Но он торопится, и я остаюсь в неведении. Ваня ожидаемо начинает плакать… Вместо того, чтобы отвлечь его и как-то успокоить, сажусь реветь вместе с ним. На душе паршиво…
Звонит телефон. Поначалу даже трубку брать не хочу. Но заставляю себя
