Анют? – бархатистый голос забрался под кожу и плавно, как тает сливочное масло на сковороде, забрался в сознание. Тяжесть мужских рук легла на плечи. – Анют?
С трудом сфокусировала взгляд на глазах напротив. Обеспокоен, надо же! Как натурально выглядит!
- Что в этот раз? – выдавила я сухо. – На что теперь ты спорил? Кому проиграл?
- Ань! – темные глаза шокировано расширились. Актерское искусство за двенадцать лет он прокачал на отлично. – О чем ты? Я не… - осекся и торопливо бросил взгляд себе за спину, снова вернув внимание моему лицу. Секундное промедление и его глаз коснулось что-то похожее на осознание. – Придурок! Прости, Анют. Я не подумал, что это станет для тебя таким триггером. Всё совсем не так, как ты видишь. Абсолютно не так, - бормотал он, мягко поглаживая мои каменные плечи, пока я мысленно готовилась зарядить ему коленом туда, куда двенадцать лет назад попала своим коленом Алёна. – Я собрал парней для игры. Через час тренировка. Иван Степанович предложил устроить соревнования между старой сборной и новой. Парни согласились. Вот и всё. Масёл с семьёй даже из другого города приехал на неделю, чтобы сыграть. Анют, маленькая, - мягко тряхнул он меня, чтобы я снова сфокусировала на его лице взгляд. – Я же говорил тебе, что не просру этот шанс.
- Они всё знают, - собственный голос казался механическим.
- Они знают и вторую сторону. И от некоторых из них я когда здорово получил по шапке за ту сцену у этого же крыльца, - его губ коснулась лёгкая улыбка, но тут же померкла, когда я не ответила ему взаимностью. – Пойдём, - потянул он меня за руку.
- Куда? Зачем? Я не хочу, - вполголоса, едва шевеля губами, говорила ему, стараясь сохранять на лице невозмутимость. Сегодня я не дам этим парням повода для злорадной улыбки. А еще, возможно, сегодня дети узнают пару новых матерных слов от своей учительницы.
- Все помнят Аню Литвинову? – спросил Матвей, подведя меня к кругу своей сборной. Демонстративно переплел наши пальцы и притянул меня к своему боку.
- Анька! – лицо Маслова озарилось широкой неподдельной улыбкой. Внезапные объятия выбили из-под моих ног почву и, если бы не Матвей, стоящий рядом, я бы точно рухнула на асфальт сразу после того, как ручищи его друга перестали меня сжимать до хруста ребер. – Как её можно не узнать? Ты же нам всем плешь выел своей Анькой.
- Пошёл ты, - усмехнулся Матвей, привычно почесав затылок ладонью, что свидетельствовало о его неподдельном смущении.
- А чё это пошёл я?! – возмущался Маслов, руки которого были украшены татуировками, уходящими под короткие рукава футболки. – Если бы не тот спор, что я тебе предложил когда-то, ты бы так и пускал на Анютку слюни со стороны.
- Спор, - дернула я бровями и невесело хохотнула, с силой сжав ремешки сумочки.
- Кстати, об этом, Ань, - в миг стал серьёзен Маслов. – Я знаю, что Козырь уже наверняка извинился как мог, и ему до сих пор стыдно, но хочу еще попросить у тебя прощения лично за себя. Я хотел как лучше для друга, чтобы у него, наконец, был повод тебя куда-нибудь пригласить, но я не думал, что его старик решит всё так переиграть и вправит пацану мозг задом наперед. Короче, все мы желторотые дебилы. Особенно он, - указал мужчина пальцем в сторону Матвея.
Другие мужчины активно закивали и стали трепать Козырского по плечами – типичная мужская поддержка. Видимо, ему и правда не сладко пришлось, либо сейчас его лицо показывает гораздо больше, чем моё.
- Ладно, парни, - начал он. – Я свожу Анюту в садик за сыном, а потом вернусь. Как раз Степаныч должен скоро подойти.
- За сыном? – округлились глаза одного из так называемых парней. – Ты когда успел, Козырь?
- Это мой сын, - вклинилась я, как ни странно, уже не чувствуя какого-либо раздражения или страха перед всеми ними. Похоже, волшебным успокаивающим образом на меня действовал тот факт, что Матвей всё ещё держал меня за руку и мягко поглаживал пальцем тыльную стороны ладони.
- Твой? – выпучил глаза Маслов. – Поздравляю, Ань! Красава! – а затем обратился к Матвею. – Я думал, ты со своими тормозами Анькиных внуков дождешься, а тут…
- Заткнись, Масёл! – протянул Матвей и возвёл глаза к небу. – Просто заткнись.
- Да, молодца, дружище! Поздравляем! Со свадьбой не затягивайте, – подбодрил его друг, шлепнув ладонью по плечу.
Да, чтобы быть мужчиной нужной иметь титановый скелет, иначе подобные физические проявления мужской дружбы и поддержки могут проломить несколько десятков костей.
- Нам пора, - потянул меня за собой Матвей к своей машине. – Через час вернусь, постарайтесь не сдохнуть от разминки Степаныча.
- Пока, Ань! – окликнул меня голос одного из мужчин.
- Приходи с малым болеть за своего, - добавил другой.
- Ему нужен его любимый талисман, - с хитрой улыбочкой произнес Маслов, чем вызвал на моём лице улыбку, а у Матвея тяжкий вздох, при котором его секреты раскрывались один за другим.
- Засранцы! – из-за куста черемухи вышел всеми нами любимый физрук Иван Степанович со спортивной сумкой наперевес. – Вы куда такие вымахали? В зале высоты потолков для ваших бестолковок не хватит.
- О-о, Иван Степанович! – загалдели те, переведя всё внимание на мужчину, двинувшись ему навстречу с распахнутыми объятиями.
- Поедем? – спросил Матвей, удерживая для меня открытой дверь своего черного пикапа.
- Поедем, - согласна кивнула и с его поддержкой устроилась на сиденье.
Дверь захлопнулась, Матвей обошел машину и устроился за рулём, заведя двигатель.
- Всё хорошо? – спросил он. Мягко подхватил мою руку, сжимающую ремешок сумочки, снова переплел наши пальцы и поднёс к своим губам, мягко коснувшись губами тыльной стороны ладони.
Темные глаза смотрели выжидающе и с робкой надеждой на лучшее.
- Ну, - выдохнула я, наконец, спокойно, позволив плечам расслабиться. – Если честно, мне очень не хватало сейчас какого-нибудь кирпича или камня потяжелее. Или Алёнки… Дежавю было неслабое.
- Прости ещё раз, Анют, - прижал он мою ладонь к своей щеке с легкой щетиной. Приятная щекотка вызвала шквал мурашек по коже.
- Всё хорошо, Матвей. Поехали за Ваней.
- Поехали, - облегченный выдох и почти невесомый поцелуй в ладонь.
