что я понял это слишком поздно.
Я специально не сообщал тебе о своей болезни — это мой крест, и я его заслужил. Надеюсь, и Диана не будет в обиде, когда узнает правду. Я не хотел видеть грусть на ее лице, ведь только ее улыбка грела мою душу. Я скрывал как мог, пока все не стало очевидным.
И о Диане я не мог тебе рассказать. Полагаю, это будет для вас обоих большим сюрпризом, и вы, надеюсь, не поубиваете друг друга при первой встрече. Зная вас лучше вас самих, мне всегда казалось, что вы влюбитесь с первого взгляда. И тогда я не смогу удержать своего рыжика возле себя.
На это есть свои причины, и они серьезные. Никто в Москве не должен знать, что девочка выжила в том пожаре после взрыва. Она не должна расплачиваться за мои грехи. Ее безопасность была на моих плечах до последнего вздоха, и я боюсь оставлять ее одну. Успокаивает, что Диана полюбила Португалию не меньше, чем я, и что она добровольно не захочет возвращаться на родину.
Я должен быть уверен, что ты осознаешь, как Диана дорога мне. И хочу, чтобы ты понимал: ты не должен обидеть ее никоим образом. Не поступай с ней, как с очередной обычной проходящей девушкой в твоей жизни. Она этого не заслуживает. Ей и так пришлось нелегко. Боль предательства много времени разъедала ее светлую душу. Я много лет пытался вернуть ей улыбку. Не добивай в ней последние крупицы веры в людей и в настоящую любовь.
Помоги ей всем, чем сможешь, а если понадобится — защити! Не допусти, чтобы невинное дитя пострадало от рук мстительного психопата. Это моя единственная и последняя просьба.
И никогда не забывай: я люблю тебя, племянник, и буду присматривать за вами с небес, если это возможно… Хотя вряд ли я туда попаду.
Виктор.
P.S. Ослушаешься — вернусь с того света и не дам тебе жизни!»
Что можно сказать после такого письма? Дядя в своем репертуаре! Он даже с небес пытается шутить и мудрить. Я и половины из письма не понял. Какие грехи? Какая безопасность? От кого скрывали Диану и почему? Я нахмурился, пытаясь понять, что он имел в виду, особенно про историю с психопатом.
Вложив письмо обратно в конверт, я по пути закинул его в верхний ящик комода в своей комнате. Обсуждать его сейчас с Дианой нет смысла. Она в таком состоянии, что не услышит, а даже если и прочитает много раз подряд, все равно не поймет, впрочем, как и я.
Когда я спустился на первый этаж, я аж выругался, заметив девушку на кухне, с босыми ногами и лишь в моей футболке. Раньше такая женская привычка казалась мне глупой, сейчас вид сексуальных ножек очень порадовал. Вот только босых, на холодном полу, — разозлил!
И тут я поймал я себя на новой мысли, что я, пожалуй, незаметно для себя, свихнулся на безопасности и здоровье Дианы.
— Диана, ты почему поднялась с постели? — попытался я произнести чуть мягче, чем хотелось бы.
— Я пить хочу. У меня вода закончилась. Кажется, у меня похмелье.
— При похмелье не бывает температуры.
Я подошел ближе, положил руку ей на лоб и с недовольством понял, что жар продолжает расти. Приложив к ее лбу градусник, я перепроверил, и результат 39.7 уже начал пугать.
— Пошли, тебе нужен прохладный душ. Температура растет очень быстро. Съешь кусочек булочки, а потом выпьешь таблетки.
— Так хочется с тобой поспорить, — прохныкала она, морща носик, — но мне действительно плохо.
Взяв Диану на руки, я понес ее прямиком в ванную комнату. Душа заликовала от нежности, когда девушка прильнула ко мне, словно маленький котенок. В душевой мне скрепя сердце пришлось отпустить ее, снять с нее футболку и включить прохладную воду. А отойти я не смог — так и остался под струйками воды вместе с ней.
Какое-то сумасшествие! Все мое нутро сжимается от беспокойства, но я не могу перестать наслаждаться красотой этой лисички. Диана, прижав руки к груди, стоит с закрытыми глазами, а я сглатываю слюни, глядя, как вода эротично стекает по ее сексуальному телу. Попытался отогнать пошлые мысли, но не вышло.
— Ты намокнешь тоже, — произнесла она и слегка оттолкнула меня.
— Ничего, я еще не акклиматизировался. Меня холодный душ и местная погода не проберет.
— Я тоже так думала, — буркнула девушка, цокоча зубами и дрожа всем телом, — но, как видишь…
Выключив воду, я накинул на нее полотенце, вытер насухо и понес обратно в постель. Дал ей таблетки и предложил лечь поспать еще чуть-чуть. Уже хотел уйти, предоставив ей возможность отдохнуть, но она схватила меня за руку и с печальными глазами прошептала:
— Не уходи.
— Не уйду, — заверил я ее, мечтая о другом смысле.
Сняв мокрые шорты, я прилег рядом с ней. Наслаждаясь ее близостью, я начал поглаживать ее плечи и спину.
Я боялся, что, протрезвев, Диана может пожалеть о сегодняшней ночи. Будет кричать и посылать меня куда подальше. Но этого не произошло, и ее настроение не могло не радовать, жаль только, что при этом она заболела.
Девушка заснула очень быстро и крепко, но беспокойно. Я решил подняться и пойти приготовить обед, но она вдруг захныкала, как маленькая девочка, и сквозь дрему стала повторять одну и ту же фразу: «Она их забирает, забирает у меня», а затем неожиданно села на кровати и заплакала. А когда, укладывая ее обратно и успокаивая, я спросил, кто забирает, Диана коротко шепнула: «Смерть».
Я онемел, не зная, как реагировать, но стало понятно: она очень сильно переживает потерю близких. Гораздо сильней, чем показывает.
Высокую цену я заплатила за одну ночь веселья. Три дня с повышенной температурой, бредом и болями в теле. Яну пришлось вызвать доктора на дом. Тот, конечно же, по голове меня не погладил. Выписал таблеток и отчитал за мое плохое питание и загруженность на работе, из-за чего организм сильно ослаб. Мы давно знакомы с этим приятным пожилым мужчиной, который приходился Виктору лечащим семейным врачом. Он оказывал нам огромную поддержку и был в курсе того, что я последнее время себя не щадила. Болезнь дорогого мне человека протекала очень быстро, и я не могла не страдать вместе с ним. Хоть и по-иному. Потом его смерть отняла у меня любое желание следить за собой. Единственное, что я могла делать, это работать, не видя
