и тихонько сообщила:
– Думай, что хочешь, а я уверена – всё это представление было для тебя. Понятия не имею, что происходит, но, по-моему, она ревнует тебя к мужу.
– Они не женаты, – зачем-то заметила Ива.
Луна пожала плечами:
– Пусть так, но она явно ревнует. Интересно только, какие у неё для этого причины.
Ива вспомнила разговор в кабинете – может, это и есть причина? Могла ли София воспринять помощь Мэтта Иве на суде как личную угрозу? Могла.
После четырёх вечера резко похолодало, так что даже парни повыскакивали из воды и с развесёлыми криками «все в хоттаб» двинули домой.
Чтобы не вышло такой ситуации, как в прошлый раз, когда все на неё пялились, Ива решила запрыгнуть в хоттаб первой. Горячая вода мгновенно её расслабила, от удовольствия она даже закрыла глаза и подумала, как было бы хорошо, если бы у неё была возможность и дальше балдеть тут одной… или с Амиром, но чтобы никого больше рядом не было.
Ива почувствовал на себе взгляд, открыла глаза и едва не вскрикнула: напротив неё, тоже запрокинув на бортик голову, полулежал Мэтт, только его глаза не были закрыты – он смотрел прямо на неё. Их перекрёстный взгляд длился по ощущениям Ивы вечность. У неё не было желания оставаться тут с ним наедине, но и уходить, выставив своё полуобнажённое тело на его критическое обозрение – а он был тем ещё критиком, это она запомнила на всю жизнь – ей тоже не хотелось, а кроме того, был ещё принципиальный вопрос: с какой стати она должна менять свои планы? С чего он, вообще, решил, что у него есть право ломать ей кайф, когда вздумается? Ива даже разозлилась, что Амир позволил Мэтту торчать тут, когда у него имеется собственная фешенебельная жилплощадь, вот пусть там и околачивается вместе со своей семьёй.
И всё-таки первой в поединке взглядов сдалась Ива: она развернулась к Мэтту спиной и, уложив голову на сложенные на бортике руки, стала смотреть в сторону дома. Теперь она злилась на себя за слабость и ждала, когда же из дома выйдут остальные и присоединятся к ним. Когда в дверном проёме появился, наконец, Амир с полотенцем через плечо, Ива облегчённо выдохнула и выпрямилась. Однако её спаситель развернулся и шагнул обратно в дом с таким видом, словно что-то забыл. И Ива верила в это «забыл» ещё минут пять, пока не поняла, что из дома больше никто не выйдет. Она развернулась к Мэтту снова – тот, казалось, так и не отводил от неё взгляд – и тоже уставилась в его глаза. Только теперь её лицо было таким, какое Мэтт «любил» больше всего – непроницаемым.
Они проторчали так в хоттабе с полчаса, пока Иву не начало тошнить толи от хлорки, то ли от Мэтта, то ли от того и другого. Ей пришлось вылезти первой, но к своему удивлению она обнаружила, что Мэтт отвёл от её мокрого тела взгляд. «Теперь, вероятно, на его высокий вкус я слишком тощая», усмехнулась она про себя. «Ну и плевать. Пусть смотрит на Софи – у неё всё в полном порядке».
Глава 22. Круассаны с марципановой начинкой
С рассветом Ива поднялась, надела свою обычную одежду для бега и выскочила во двор.
Там её ждал сюрприз: Мэтт, неловко согнувшись, завязывал шнурки на своих кроссовках.
– Ты? – не успев скрыть раздражение, воскликнула она.
– Я, – спокойно ответил он.
– Я хотела сказать, ты что здесь делаешь?
– Собираюсь бегать. Ты тоже? Давай вместе. Вдвоём веселей.
Ива ошарашенно уставилась на него: ей совсем не была нужна компания для утренних пробежек, особенно такая.
А что это он постоянно ходит в бейсболке? Неужели стесняется шрама? Это было бы простым и лёгким объяснением, но… но Ива, как и её мать, была человеком с острым эмоциональным интеллектом и догадывалась, что причина куда сложнее. Мэтт потерял ощущение стабильности, почва перестала быть твёрдой под его ногами, а мир открытым и приветливым, но главное, желанным. Мэтт явно прятался не от взглядов, а от чего-то другого. Главное, чтобы не от самого себя.
Впрочем, её всё это не касается. Ива должна тревожиться только о себе. Ну, ещё о матери. И о Луне. И о Бене. Хорошо, и о его жене с детишками тоже, и о миссис Паттерсон, и о Мак, и уж, конечно, обо всех своих пациентах. Но точно не о Мэтте.
Едва они вышли за ворота, Ива направилась вдоль дороги.
– Нет, не туда! – окликнул её Мэтт. – Есть другой, более интересный путь – не по городу, а по туристической тропе вдоль скалы и дальше вниз до самого побережья. Тебе обязательно понравится. Там хорошо, красиво.
Ива замешкалась, и от недоверия на её лице Мэтту сделалось больно. Однако заострять на этом внимание ему было не на руку.
– Пойдём, – снова позвал её он. – Я тебя никогда не обижу, ты ведь это знаешь?
Конечно, Ива знала: что бы ни случилось между ними в прошлом, всё-таки это был Мэтт – тот самый Маттео Росси, её друг детства.
Тропинка петляла между кривых коротеньких сосен, составлявших довольно жиденький лесок, в котором, впрочем, так сильно пахло хвоей, как ни в одном дремучем канадском лесу. Иногда заросли расступались, и с обрыва открывался поистине завораживающий вид на просыпающееся море и розовеющий горизонт над ним.
Вскоре тропинка перестала быть ровной, устремилась к подножию склона, и, чтобы спускаться, приходилось прыгать с камня на камень, хватаясь то за ветки сосен, то за торчащие кусты.
– Тебе помочь? – то и дело спрашивал Мэтт.
– Нет, я в порядке, – всегда отвечала Ива.
Однако, в конце концов, они дошли до такого места, где без помощи спуститься было действительно тяжело. Мэтт сделал это первым, уцепившись обеими руками за свисающие ветки плюща, затем протянул Иве обе руки.
– Обопрись, я помогу! – предложил он.
Плечи Мэтта были не просто красивыми: любой женщине захотелось бы положить на них ладони и опереться. А потом прижаться к груди. Да что там, всё его тело словно обещало защиту, покой и… удовольствие. Иве категорически не понравилось то, что она почувствовала. Кому как не ей знать об обманчивости таких обещаний?
Ива приноровилась и спрыгнула сама. Мэтт на мгновение так и остался стоять с протянутыми руками. Ситуация была отвратительно неловкой, болезненной, даже какой-то постыдной.
