всерьёз опасаясь, что Денис силой повезёт сразу в роддом, он тот ещё паникёр. Раз двести спросил «ты уверена?», «мы точно успеем?». Откуда я, блин, знаю? Но не ехать же без вещей, как оборванка какая-то! Закрылась в ванной и попыталась перетерпеть очередную схватку. А вот эта уже становится ощутимей… Так, где мой дорогущий крем от растяжек? Твою ж мать, всегда здесь стоял. Может, Денис видел? Нет, сказал, что не видел. Аааай, чёртов крем, где же ты?
Ощущая себя огромным шаром, прокатилась из ванной в нашу спальню, стараясь, чтобы Денис, мерящий нервными шагами коридор и готовый в любой момент схватить меня и нестись вниз по лестнице, не заметил, как перекосилось лицо от новой схватки.
Ну, наконец-то, вот ты где, дурацкий крем! На туалетном столике, точно! Кряхтя, переоделась в спортивный костюм. Вернулась в ванную, смыла вечерний макияж, расплела причёску и вышла, наконец, в коридор. В одной руке Денис держал мою сумку с вещами, второй взялся за дверную ручку. Испуганно посмотрел на меня:
— Выходим?
— Ага, вот это ещё положи! — протянула ему органайзер с косметикой и злосчастным кремом.
Денис с трудом запихал сумку в сумку и быстро вышел, придерживая для меня дверь.
Задержалась на пороге, пытаясь продышать сильную схватку, и вдруг подумала: как интересно, а ведь в следующий раз мы вернёмся уже втроём.
Когда добрались до роддома, я уже с трудом шла. Боль усиливалась, промежутки между схватками становились меньше, а глаза Дениса — всё больше от ужаса. К счастью, врач уже ждал меня. Вот это сервис! Хвала контракту на роды!
Пожилой доктор в синем халате и шапочке поправил очки:
— Обменная карта и паспорт с собой?
— Что? А, да!
Словно в тумане — чистые светлые коридоры. Бесконечные коридоры, твою ж мааать! Остановилась прямо у стены, не в силах сдержать крик и сдавив, что было сил, руку Дениса, лицо которого стало белее мела.
Наконец-то пришли!
— Супруг будет присутствовать на родах? — дежурным тоном уточнил врач, на ходу заполняя бумаги.
— Нет! — уверенно сказала я.
— Да! — одновременно со мной сказал Денис.
Врач кивнул:
— Ну, вы тогда определяйтесь, и проходите на кушеточку, — и скрылся в палате.
Я повернулась к Денису:
— С ума сошёл? Ты что придумал?
— Вдруг я тебе понадоблюсь, вдруг помогу…
— Чеем? — согнулась пополам, морщась от боли. — Чем ты мне поможешь?
— Я… я не знаю!
— Зато я знаю! Лучше не мешай! Ещё не хватало, чтобы ты меня запомнил… такой, — неопределённо махнула рукой. — Короче, езжай домой, я позвоню.
— Нет уж! Я буду здесь ждать! Если что — зови.
— Хрен с тобой, Аристов! Всё, мне некогда!
Денис.
Время тянулось бесконечно, вязкое, неспешное. Скользкий страх и чувство собственного бессилия выворачивали наизнанку и заставляли ходить по коридору взад и вперёд. Тридцать восемь шагов, я уже выучил наизусть эту цифру.
Остановился возле окна и рвано выдохнул. Сколько сейчас времени? Часа три прошло, а кажется, вечность. Небо на востоке начало светлеть. Скоро рассвет. По громкой связи что-то объявили. Позади началась суета.
Сразу несколько человек в медицинской одежде вбежали в Викину палату. Гадство! Что-то не так? Боже, пусть всё будет хорошо! С надеждой посмотрел на небо. Пожалуйста, пусть всё будет хорошо!
Крики, суета за приоткрытой дверью палаты. А я стоял, словно приклеенный к полу, в конце коридора возле окна, боясь дышать. А затем — громкий детский крик. Такой непривычный, Господи!
Сам не заметил, как оказался рядом с дверью. Выглянула медсестра или акушерка — хрен их разберёт в этих одинаковых халатах:
— Заходите, папа, знакомьтесь с дочкой!
Дочка! У меня дочка! Вот этот малюсенький комочек бордового цвета, лежащий у Вики на груди? Боже, какое чудо! Какие крохотные пальчики, разве такие бывают?
Провёл рукой по волосам Вики и поцеловал в уголок рта. Вика отвернулась и сказала:
— Не надо, я вся вспотела и некрасивая сейчас!
— Глупости, любимая! — прошептал, рассматривая дочку. — Прекрасней тебя нет никого на свете. Разве что…
Лукаво посмотрел на напрягшуюся Вику и улыбнулся:
— Разве что твоя маленькая копия.
— Ей можно, — кивнула Вика, — и даже нужно. Пусть будет красивей, умнее и счастливей. Хотя с последним явно непросто, потому что счастливей уже некуда.
— Я люблю тебя, — сказал серьёзно, глядя в любимое лицо.
— И я тебя, — ответила она так же серьёзно.
Поцеловал Вику, которая наконец-то расслабилась и убрала свои колючки, а потом мы одновременно коснулись губами детской макушки, покрытой мягким тёмным пушком волос. И я был уверен, что она думает о том же, о чём я. Что это один из самых счастливых дней в нашей жизни, но точно не последний.
Год спустя.
Вика.
Просторную столовую заливал солнечный свет. Поправила шёлковый халатик и продолжила кормить Лерочку, сидящую в детском стульчике. Тот ещё квест — успеть пихнуть кашу, пока она доносит до рта сжатую в кулачке ложечку, из которой всё нещадно валится.
Рядом Денис в костюме допивал кофе, просматривая на планшете биржевые сводки. Вдруг у него зазвонил телефон.
— Да? Доброе! Да ты что? Серьёзно? Это так вовремя! Когда? Уже сегодня? Отлично! Да, увидимся!
— Кто это? — прищурилась подозрительно, наблюдая, как он сияет, будто новенький бриллиант.
— Да никто, — махнул рукой, — так, по работе. Тебе это не интересно.
Так-так, секретики?
— Мне всё интересно! — развернулась к нему, забыв про тарелку с дочкиной кашей.
— Катерина сегодня выходит. И это очень вовремя, потому что неделю назад Илью назначили начальником отдела.
— Да, я помню, ты говорил, — протянула задумчиво, продолжая наблюдать за реакцией мужа. — Катерина, значит, твоя новая секретарша, угу.
— Не новая, а старая! — Денис допил кофе и встал из-за стола. — Она ещё до тебя была! Всё, я побежал. Хорошего дня, девочки!
Чмокнул в макушку меня и Леру. Хлопнула входная дверь и в квартире стало тихо. Докормила дочку и подмигнула ей:
— Нет, ты это слышала? Стоило только этой Катерине нарисоваться, и папочка убежал, роняя тапки! Ладно, ладно.
Прибрала посуду, накрасилась. Похвалила себя за то, что тёмно-синее платье-футляр из дородового гардероба наконец-то свободно застегнулось. Надела любимые шпильки и подхватила дочку.
Заехала в офис, который занимало наше с Наташей агентство по организации праздников. Сегодня у меня выходной, но очень уж хотелось взглянуть на образцы тканей и новые каталоги, которые доставили вчера вечером, когда меня уже не было.
Ближе к обеду пересеклись с Люськой в кафе. Покормила Леру куриным супчиком с фрикадельками, перемыли косточки всем знакомым, как в старые добрые времена.
Пока поправляла макияж, Люська спросила:
— Куда сейчас?
