домой, хорошо?
— Ты собираешься не спать до утра?
— Ну да.
— Подожди, я перейду на кресло.
— У меня не получилось его разложить, а тебе надо поберечь силы.
— Да что ты из меня больного делаешь, — возмутился парень.
Он все-таки встал с кровати, правда не без труда, все же резкий скачок температуры не мог пройти бесследно. Подошел к креслу, потрогал его и вдруг хлопнул себя по лбу:
— Какой же я дурак!
С этим не поспоришь. Взять хотя бы Диану… Ладно, не буду об этом.
— Что случилось?
— У нас же уже сто лет как нет этого кресла — кровати. Оно разломалось еще когда мы с Любавой прыгали на нем. Здесь обычное кресло, оно не раскладывается. Почему я подумал, что оно…
— Ладно тебе, с такой температурой еще не о том подумаешь. Я посижу на кухне, все хорошо.
— Давай спать по очереди, — предложил Елисей, — ты ляжешь сейчас, а я пойду на кухню.
— Ну уж нет, тебе нужно выздороветь, а сон лучшее лекарство.
— Тогда, — чуть помолчав произнес парень, — Анисья, я ни на что не намекаю, тут вообще никакого подтекста. Давай ляжем на одной кровати. Не волнуйся, мы будем по разные края кровати.
Я задумалась. Спать хотелось жутко. Да и в то, что Елисей будет вести себя прилично, я верила. Как никак, он еще болен. Да и у него ведь Диана…
— Хорошо, — все-таки согласилась я.
Мы легли. Какое-то время молчали. Я успела подумать, что Елисей уже уснул, однако он тихонько прошептал:
— Анисья, ты спишь?
— Нет, а ты.
— И я не сплю.
— А почему?
— Не спится, а ты почему?
— И мне не спится.
— Понятно, — он вздохнул. — Спасибо тебе за помощь.
— И тебе спасибо.
— За что?
— За помощь, — я улыбнулась. Забавный разговор получается. — Ты меня ведь выхаживал, статью отвез. Декан тебя хвалила, говорила, какой хороший мальчик статью привез.
— Что еще говорила?
— Она решила, что мы встречаемся. Мне пришлось ее переубеждать.
— Понятно, — резко ответил Елисей. — Переубедила?
— Да.
— Вот и хорошо.
Мне стало больно. Почему он так со мной? Почему не объяснит ничего? Я повернулась на другой бок, показывая, что разговор закончен. Впрочем, Елисей ничего больше не говорил.
Утром он измерил температуру, градусник показывал 36.6.
— Как себя чувствуешь? — спросила я у парня.
— Отлично, — кивнул Елисей, — хоть в космос лети.
— И давно ты заболел?
— Да как от тебя ушел, почувствовал в горле что-то неприятное. А ночью уже температура подскочила.
— И ты эти дни лежал один?
— Ну да, — он пожал плечами.
— И никто не пришел?
— А кто должен?
— Ну как же…
— О чем ты, Анисья? Тебя, кстати, тоже ведь никто больше не навещал, почему?
— Я ведь говорила, что Машка уехала, а родители не в курсе.
— Я ведь не о них говорю.
— А о ком еще?
— Не важно, Анисья.
Мне стало обидно. Почему он ведет себя так, словно это я сделала ему больно? Хотя это он при всех обнимался со своей Дианочкой.
— Ладно, Елисей, поправляйся, я пойду домой. Еда в холодильнике еще есть, так что, голодным не останешься.
— Спасибо тебе, — тихо пробормотал парень.
— На здоровье, — я выдавила улыбку. — Закрой, пожалуйста, за мной дверь.
Оказавшись на улице, я не выдержала и расплакалась. Благо бдительные старушки в этот раз на своем посту не сидели. Может быть, по телевизору шла серия их любимого сериала? Не знаю. Впрочем, мне было все равно. Я постаралась как можно скорее уйти подальше от дома, в котором мне было так хорошо и плохо одновременно. От дома, в котором я скорее всего никогда больше не окажусь. По крайней мере, в квартире Светловых уж точно.
Жизнь потекла своим чередом. Настал выходной день. Машка наконец-то вернулась с отдыха. Мы договорились встретиться у меня, чтобы обсудить все то, что происходило в наших жизнях за это время.
— Нися, я так рада тебя видеть, — счастливая подруга вбежала в квартиру и обняла меня. — Я тебе сувенир привезла, и Елисею тоже, кстати. Это парный сувенир. Браслетики парные. Может, конечно, он посчитает, что ерунда все это, но ты его не слушай, это крутая штука. Смотри.
Она достала из сумки два браслета разного размера. На каждом из них было прикреплено сердечко с надписью: на большом браслете гравировка гласила «В сердце лишь она», а на браслете поменьше «в сердце лишь он».
— Это действительно милая штука, но увы, она мне больше не нужна.
— В смысле? Что случилось?!
Я рассказала подруге все, что происходило со мной с момента поездки на дачу.
— Нися, обалдеть! Я даже и не думала, что ты столько тут переживаешь всего! Прости, что не была с тобой рядом, прости, — обняла меня Машка.
— Маш, ну чего ты?
— Надо было мне постараться найти связь, чтобы поговорить с тобой. А я на все забила, прости, так отдыхом увлеклась!
— Машка, я тебе ни за что не рассказала бы о том, что со мной происходит, пока ты с Никитой отдыхала. Зачем тебе портить это время?
— Ну что значит — портить? Как ты тут одна все это пережила?
— Все уже хорошо, не переживай, — я улыбнулась. — Лучше рассказывай, как съездили, что было? Как там тема со свадьбой?
Машка еще какое-то время не могла успокоиться. Но все-таки ей удалось переключиться, и она начала свой рассказ:
— Нися, отдохнули мы, конечно, классно. Неделю без связи с внешним миром, вокруг только природа: лес, речка, свежий воздух. В общем, красота!
— Ну здорово. Как у вас с Никитой?
— Да все хорошо вроде как. Поначалу он все еще был напряженным, но потом расслабился. Про свадьбу не говорили, я не стала затрагивать эту тему, он тоже. Ну пока так. Может мы и правда поторопились, куда нам? Еще учебу не закончили ведь даже.
— Может и так, — согласилась я, — переполошили вы всех знатно, конечно.
— Это все Никита! Ну зачем он вообще про свадьбу заговорил, непонятно. — пожала плечами подруга.
— Скажи честно, расстроилась?
— Трудно сказать, — вздохнула Машка, — мне кажется, мы правда еще не доросли до этого. Просто за это время я успела принять на себя образ будущей невесты, а теперь нужно про это забывать.
— Но ведь только на время.
— Да, надеюсь, что только на время.
— Все хорошо будет. Если Никита правда твой человек, то вы обязательно поженитесь, когда вам будет это необходимо. Если вы оба этого захотите. Не переживай.
Остаток дня мы с Машкой провели за просмотром фильмов, поеданием разных вкусностей и легкими непринужденными
