контейнер со своим любимым десертом мне на колени и приводит в действие свой чудовищный автомобиль.
— Знаешь, теперь в этой совершенно нелепой машине много смысла.
Он смеется надо мной, вдавливая педаль акселератора в пол, и колесо, вращаясь, вырывается из пространства.
— Так где же ты живешь?
— Это недалеко.
— Это какой-то сумасшедший пентхаус или что-то в этом роде, не так ли?
— На самом деле, нет. Я не живу в пентхаусе. Нико живет в нем.
Смех вырывается у меня из горла. — Не могу сказать, что я удивлена. Значит, он вроде как третий в очереди на пост главного или что-то в этом роде?
Тоби смотрит на меня, и в его глазах играет веселье.
— Как много исследований ты провела, Демон?
— Это была Бри, в основном. Это она сбросила на меня бомбу.
Он кивает, явно чем-то довольный. — Что?
Он протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими. — Мне нравится, что ты достаточно доверяла мне, чтобы не искать меня.
— Серьезно? В сети о тебе ничего нет. Если бы я не знала, что ты на самом деле существуете, я бы подумала, что ты недавно перевоплотился.
— Тут ты не совсем не права, — бормочет он.
— Что это значит? — Спрашиваю я, прищурив на него взгляд.
— Не волнуйся, Демон. Все будет раскрыто.
— Не уверена, что мне нравится, как это звучит.
Он смотрит на меня и подмигивает.
— Слишком поздно. Добро пожаловать на темную сторону, детка. Поверь мне, жизнь никогда не бывает скучной.
27
ТОБИ
— И все это здание в вашем полном распоряжении? — Спрашивает Джоди, когда я заезжаю на внешнюю парковку перед нашим зданием, и она смотрит в окно, ее глаза бегают по его высоте.
— Ага. У нас два верхних этажа.
— Ты ведь отдаешь себе отчет в том, насколько это безумно, верно? Вы все должны быть дома со своими родителями.
— Мы не обычные дети, — говорю я в качестве объяснения.
— И не говори, — бормочет она, наполовину забавляясь, наполовину в шоке.
Я подъезжаю к зданию, дверь в охраняемый подземный гараж открывается, когда я приближаюсь.
Джоди продолжает таращиться, но это ничто по сравнению с тем, как расширяются ее глаза при виде машин, припаркованных здесь.
— Это хранилище для чужих машин, верно?
— Конечно, ты можешь в это поверить, если хочешь.
— И насколько же вы все, блядь, богаты?
— У меня нет для тебя точной цифры, но поверь мне, когда я говорю тебе, что, если бы ты осталась здесь, тебе никогда в жизни больше не пришлось бы беспокоиться ни о пенни. Я не хочу, чтобы это звучало высокомерно, это просто правда.
Джонас, возможно, сделал все, что мог, чтобы попытаться лишить меня и маму всего, на что мы должны были иметь право в случае его безвременной кончины, но благодаря Дэмиену и некоторым действительно впечатляющим работам Харона, человека, которого я считал своим дедушкой, вполне вероятно, что мама получит все, чего она заслуживает.
Честно говоря, я мог бы прожить остаток своей жизни, не имея больше ни пенни из его денег. Я более чем способен сам зарабатывать на жизнь. Черт возьми, я занимался этим в течение многих лет в надежде, что однажды мы, возможно, смогли бы вырваться на свободу. Наверное, я выдавал желаемое за действительное, но, по крайней мере, если бы все пошло не так, как пошло, и у мамы не было Галена, на которого можно было бы положиться, у меня было бы достаточно средств, чтобы поддерживать нас какое-то время.
— Вау, — выдыхает она. — Это как будто совершенно другой мир.
Занимая свое место, я не слоняюсь без дела из страха, что появится кто-то еще и попытается украсть у меня мою девушку. У меня есть планы, и ни один из них не предполагает тусоваться с моими друзьями и позволять им познакомиться с ней поближе, копать слишком глубоко и разрушить все до того, как это осуществится.
Вылезая из машины, я смотрю на дверной проем, который ведет вниз, в наш секретный подвал. Я не могу не задаваться вопросом, насколько сильно Джонас, должно быть, сожалеет о своем жизненном выборе прямо сейчас.
Это действительно печально, что все станет еще хуже, прежде чем станет лучше.
Жаждущая все осмотреть, Джоди уже вылезает из машины к тому времени, как я подхожу к пассажирскому сиденью, ее взгляд перебегает с машины на машину, в то время как мой задерживается на ней.
Черное платье с запахом, которое на ней надето, самым аппетитным образом облегает ее изгибы. Глубокий V-образный вырез спереди демонстрирует идеальное количество кожи, дразня меня тем, что, я знаю, скрывается под ним, а юбка целует верхнюю часть ее коленей. Это скромно, но сногсшибательно.
— Я не могу налюбоваться тобой, — честно говорю я ей, подходя к ней и беря ее руку в одну из своих, а контейнер — в другую.
— Это чувство полностью взаимно, — мурлычет она, проводя свободной рукой по моей груди, вызывая дрожь желания направиться прямо к моему члену.
Она обхватывает меня сзади за шею и тянется, чтобы коснуться своими губами моих, но в последнюю минуту я делаю шаг назад и тяну ее за собой.
— Если ты позволишь мне поцеловать тебя прямо сейчас, мы никогда не доберемся до моей квартиры, прежде чем ты будешь голой и насаженной на мой член, — говорю я через плечо, двигаясь быстрее через гараж.
— А еще говорят, что романтика мертва, — невозмутимо говорит она.
Меньше чем через минуту двери лифта закрываются за нами, и я прижимаю ее спиной к стене, мои предплечья находятся по обе стороны от ее головы, когда я смотрю ей в глаза.
Моя грудь вздымается почти так же быстро, как и ее, наше дыхание смешивается, пока мы боремся с магнетическим притяжением между нами.
— Тоби, — шепчет она, прикусывая нижнюю губу и искушая меня, словно демон, которым она и является.
— Я не должен был этого делать, Джоди, — честно говорю я ей, и мое сердце сжимается в груди. — Ты слишком хороша для этой жизни, для меня.
Вокруг нас воцаряется тишина, пока она впитывает мои слова.
— Это может быть правдой. И я более чем осознаю, что могу пожалеть об этом решении. Но прямо сейчас, на самом деле, другого выхода нет.
Лифт плавно поднимается по зданию, мое предвкушение растет с каждым этажом, который мы проезжаем.
— Я рад, что ты так думаешь. И ты права. В какой-то момент ты, вероятно, в конечном итоге пожалеешь об этом.
— Ты не высокого мнения о себе, — говорит она, склонив голову набок и
