— Почему?
— Динара, готовит вечеринку-сюрприз, чтобы узнать пол.
— Так она уже в курсе?
— Да, но Кемаль не знает. Она хочет ему устроить сюрприз. Там такое дело…
Дамир не слушает, замечая, что она стала еще красивее. Щечки порозовели, глаза блестели, а губы, которые она прикусывала, опухали, делая ее личико невероятно красивым и живым.
И сейчас она казалось ему еще ранимей и нежнее, чем раньше. Такая хрупкая и беззащитная, она прожила целых три месяца без него, испытывая тревогу и бесконечное волнение.
И теперь он должен восполнить это, сделав так, чтобы она больше никогда не боялась. Он нежно дотрагивается до ее лица и поглаживает подушечками пальцев скулы, улыбаясь и наконец-то включаясь в разговор.
— … поэтому я прошу тебя, сделай удивленное лицо, хорошо?
— Как скажешь. К тому же он уже наверняка привык к ее выкидонам. Кстати, она рассказывала тебе, как подала объявление в газету, написав, что Кемаль ищет проститутку, для женитьбы?
— Что⁈
— Да. Твоя подружка настоящая оторва. Клянусь, я даже не хочу думать, что будет, если у него родится дочь, точная копия матери. Они же с ней хапнут горя?
— Дамир, не говор глупости, — заступилась Лиля. — К тому же у них мальчик.
— Да будут длинными и радостными его дни.
— Да будет так, — улыбнулась Лиля, прижимаясь к нему.
— И после того, как ты ловко свернула с нашей темы, скажи мне. Какой у нас срок?
— Небольшой. Четыре месяца.
— Что? То есть когда моя мать устроила все, ты была беременна?
— Я тогда не знала.
— Лиля! — его голос зазвенел от злости и она, обхватив его лицо ладонями, прижалась к губам.
— Не злись, пожалуйста. Я тогда не думала об этом. Всего лишь задержка на пару дней, я же не думала, что все так быстро повторится?
— А если бы я не успел? — тихо спросил он, обхватив в ответ ее лицо. — Аллах всемогущий! Не хочу даже думать об этом.
— Кстати, о маме. Когда ты звонил ей?
— Вчера утром.
— Как она? — спросила Лиля, замечая, как он сразу отодвинулся от нее и будто закрылся. — С ней хорошо обращаются?
— Да. Это же не тюрьма, а больница. Она хорошо себя ведет, потому что надеется на встречу.
— И ты сдержишь обещание, да? — настойчиво спрашивала Лиля и он, сжав челюсти отвернулся. — Дамир? Ты же сдержишь слово и навестишь ее?
— Да. Потом.
— Когда? Твоя мама перепугалась не меньше меня, увидев кровь, поэтому не будь бездушным палачом. Она и без этого корит себя. Будь ее сыном. Она нуждается в тебе сейчас больше всего на свете.
— Лиля!
— Не пытайся отвертеться от этого разговора Дамир. Ты обещал мне! Поклялся, что сдержишь свое обещание. Ты обещал навещать ее. Я больше не злюсь на нее. Я никогда не приму ее объяснение тем действиям, но я не злюсь больше. И мне хочется для нее прощения. Она просто очень сильно боялась потерять тебя и чуть не потеряла…
Лиля замолчала, видя как Дамир напрягся, вспоминая тот день.
— Ты бы видел ее, когда тебя увозила скорая. Она хотела покончить с собой. Хорошо, что Марат Фаритович приехал вовремя и увез ее. Я не хочу такой грех на душу. Я хочу растить своих детей в любви. А ненависть… Ее так много в нашем мире, что глупо поддаваться ей, когда рядом с тобой любящая семья и дети, не считаешь?
— Тебя мне послал Аллах, невеличка. Не иначе, — шепнул он ей, улыбаясь и пряча глаза, в которых стояли слезы.
— Я люблю тебя, — ответила Лиля, чувствуя, как его нежные руки накрывают ее теплом.
62
62
Спустя пару недель, когда Дамир пришел в норму, они с Кемалем навестили мать в частной больнице, куда ее определили после того, что она устроила. У нее была своя палата, и даже небольшой садик, куда она выходила, чтобы подышать воздухом.
Сообщив ей последние новости о том, что скоро она станет бабушкой, она расплакалась и пообещала хорошо вести себя, чтобы увидеть внука. Дамир решил не говорить о том, что у него скоро тоже будет малыш, боясь, что в ее состоянии это может быть чревато последствиями.
Дамир держал ее руку, чувствуя, как она дрожит и цепляется за него холодными пальцами. И только когда они хотели уходить, она осторожно потянула его за руку.
— Сынок? Ты простил меня?
— Я все еще дико злюсь на тебя, но я пытаюсь забыть это.
— А Лиля? Она ненавидит меня?
— Нет. Она и не смогла бы, даже если бы сильно захотела. Видишь ли, мама, Лиля очень нежная и чуткая. Для нее видеть нас непримиримыми врагами хуже всего. А еще она очень хочет, чтобы ты увидела внуков, когда пройдешь курс лечения.
— Внуков?
Дамир скривился, но кивнул, понимая, что уже нет смысла скрывать.
— У нас скоро будет малыш. Возможно, это будет…
— Мальчик, — выдохнула она с улыбкой и слезы потекли из глаз, делая ее сейчас такой, какой он привык ее видеть.
Любящей, доброй и понимающей.
— Мам, я люблю ее больше жизни. Прошу, пойми это.
— Да, я поняла сынок. Поняла. Я люблю тебя.
Она ласково дотронулась до его щеки, улыбаясь и впервые видя, как сын улыбается ей. Видеть его улыбку и ласковые прикосновения к щеке, было приятно. Он осторожно обнял ее и она поняла, что давно не чувствовала себя так хорошо. Словно камень с души свалился.
— Простите меня сынок.
— Мам, не будем вспоминать это, хорошо?
— Я обещаю, что больше ничего не сделаю вам.
— Ну и хорошо. Значит, мы скоро увидимся.
Она подняла голову, а он, улыбаясь, поглаживал ее по голове, и она радовалась этому. Пусть ненадолго, но он сделал вид, что забыл и относился к ней, как к матери.
— Спасибо.
— За что?
— Ты пришел, как и обещал.
— Прости, что пришлось дать обещание под страхом смерти, — улыбнулся он и тут же стал серьезным. — Я не должен был так делать.
— Я сама виновата в том, что все так получилось.
— Мне пора, — Дамир бросил быстрый взгляд на телефон и, поцеловав ее руки, пошел на выход.
— Сынок?
Он остановился, повернувшись к ней, и она покачала головой.
— Ничего.
— Скоро увидимся.
Он набрал номер Лили, но долгие гудки заставили его нервничать.
— Дамир?
— Лиля? Ты где?
— Как где, — засмеялась она, — дома конечно. Асия носится по всему дому, я только и успеваю убирать все предметы повыше.
— Моя девочка, — рассмеялся он в ответ. — Я скоро буду невеличка.
— Как все прошло? Ты сказал ей?
— Да.
— Как она отреагировала? — в голосе Лилия сквозила неуверенность и нервозность.
— Обрадовалась.
— Правда? — с сомнением спросила Лиля, но было слышно, как на ее лице появляется улыбка. — Это же хорошие новости, да?
— Да. Лиля только ты…
— Да-да, я помню. Сильно не надеяться, чтобы потом не расстраиваться.
— Я просто не хочу потом еще раз разочароваться в ней. Поэтому верю, но остаюсь на стороже.
— И это уже говорит о многом Дамир. Ты готов перевернуть страницу и начать все с чистого листа.
— Я да. Не уверен, что она готова.
— Мы не узнаем, пока не попробуем.
— Откуда в тебе столько веры в нас?
Лиля громко рассмеялась, вызывая у него улыбку, и тут же ахнула, заставив его насторожиться, услышав грохот и ее возмущения.
— Дамир, кажется, в твоем баре стало на одну бутылку меньше. Главное, что она не успела пораниться, — голос Лили подрагивал от смеха и волнения. — Даже не представляю, что здесь будет твориться, когда вся банда соберется в одном месте.
— Ты думаешь, что близнецы брата способны затащить нашу малышку в банду?
— Дамир не хочу тебя расстраивать, но твоя дочь будет их главарем. И это она ведет себя так, будто ей все позволено.
— Так и есть.
— Думаешь, если не будешь баловать ее, она перестанет тебя любить? — усмехнулась она и он нахмурился.
— Нет. Я балую ее, потому что она этого заслуживает. Все девочки заслуживают отцовской любви и ласки. Я хотел бы видеть дочь уверенной, счастливой и любимой. Поэтому закладываю фундамент в будущее своей девочки. Я только надеюсь, она не будет похожа на Динару. Ту, хоть и любили, но слишком много позволяли. Теперь брат страдает.
