– Я согласна, – наконец произнесла Верка.
Пётр её обнял и поцеловал, а Рита захлопала в ладоши.
– Ура! Мы больше не будем пухнуть с голода! Мы будем пухнуть от обжорства!
– Скоро мы накопим денег и купим большую кооперативную квартиру! – добавил Пётр.
Эти слова вызвали ещё большее ликование. Теперь уж Верка совсем не сомневалась. Ради того, чтобы выбраться из барака, она пошла бы сейчас на что угодно.
Это раньше она была такая дура, что ради каких-то принципов отказалась от размена легушовской квартиры, от алиментов Вадима, а потом отказалась от покровительства большого начальника. Как она потом жалела и проклинала себя! Но было уже поздно. Её подруги, что поумнее, живут сейчас припеваючи. А она долго влачила нищенское существование. После этого все её принципы исчезли один за другим. Но, увы, упущенного не вернёшь. Так что теперь она не упустит своего шанса вырваться из нищеты!
– А всё-таки жалко, – вздохнула Рита.
– Что тебе жалко? – удивился Пётр. – Не хочешь отсюда уезжать?
– Да нет, мне жалко, что это не волшебная коробка. Я-то думала, что там чудесная удочка, которую ты мне подаришь!
– Купим мы тебе удочку. Вот мама денег заработает, и всё у нас будет: и квартира, и удочка, и на юг обязательно поедем. Ты была хоть раз на море?
– Нет, не была, – замотала головой Рита.
– И я не была ни разу, – вздохнула Верка.
Пётр обнял одной рукой Верку, второй подхватил Риту и закружил их по комнате.
– Поедем, поедем на море! Обязательно поедем!
Все засмеялись. Пётр отпустил их. А Рита взяла за руки маму с Петушком и завела хоровод. Она запела, а все подхватили: «Мы едем, едем, едем в далёкие края. Хорошие соседи, весёлые друзья. Нам солнышко смеётся, мы весело поём. А в песенке поётся о том, как мы живём…»
Все кружились, кружились, а потом отпустили руки и разлетелись в разные стороны. Рита плюхнулась на стул, а мамочка с Петушком упали на кровать. Петушок поцеловал Верку в губы. Рита засмущалась, закрыла глаза. Правда, не совсем. Она в щёлочку подсматривала, как взрослые целуются. Интересно!!!
– Приготовь на обед что-нибудь вкусное, – наконец произнёс Пётр. – Скоро придёт мой друг. Он поживёт у нас несколько дней.
– Будет жить у нас? – удивилась Верка. – А зачем? У него что, своего дома нет?
– Он из другого города.
– Но у нас же некуда его положить.
– Ничего, он неприхотливый, постелешь ему на полу.
– Петенька, а как долго он у нас будет жить?
– Пока мы всё не продадим, – Пётр начал опять злиться. – Мы же договорились, что ты меня ни о чём не спрашиваешь. Так надо. Я именно у него одолжил денег, поэтому пока я с ним не рассчитаюсь, он не уедет.
Рита задумалась.
«Какой он, друг волшебника? Он тоже умеет колдовать? Посмотрим…»
Друг волшебника оказался на вид вполне обыкновенным молчаливым хмурым мужчиной. Правда, когда он открыл рот, чтобы что-то сказать, Рита чуть не вскрикнула от удивления и восторга! Все зубы у него были золотые!
«Вот это да! Вот ведь как здорово дружить с волшебниками! А я-то даже лучше, чем друг. Я же его дочь! Надо мне тоже у Петушка что-нибудь этакое, такое же замечательное заказать. Может, тоже золотые зубы попросить? Как улыбнусь, все мальчишки охренеют! Все будут меня звать не Лягушкой, а Золотозубкой. Хотя нет, мне нельзя золотые зубы носить. Они же у меня молочные, часто выпадают. Ещё растеряю всё семейное богатство! Не, нельзя. А может, стать Златовлаской? Не, тоже нельзя. Мне мальчишки тогда от зависти все золотые космы повыдёргивают. И придётся лысой ходить. А может, ногти золотые попросить? И царапаться удобнее будет! Хотя нет, в носу золотым ногтем поковыряешь – сразу полноса расковыряешь! Нет, тут впопыхах просить нельзя. Всё-таки первое желание – вещь серьёзная. Вдруг он мне всего три желания за всю жизнь исполнит? Надо всё обдумать как следует».
Друг, которого звали Иван, всё время молчал. А Рите так хотелось его золотыми зубами вдоволь налюбоваться!
После обеда мамочка с Петушком пошли на кухню мыть посуду. Вернее, мамочка мыла, а Петушок вытирал тарелки и складывал их стопочкой. Они всегда так делали, при этом обнимались и целовались украдкой.
В комнате остались только Рита и Иван. Мужчина сел на Ритину кровать. Днём все использовали её кроватку как диван. На неё даже стелили коврик с нарисованными лебедями. Рита взяла стул, поставила его напротив, села и с интересом уставилась на мужчину, желая ещё раз насладиться прекрасным видом его зубов. Мужчина хмуро взглянул на девочку, а потом вдруг улыбнулся.
– Совсем забыл! – произнёс он, на мгновение сверкнув зубами.
Он залез в карман своего пиджака и достал оттуда шоколадку. На обёртке была нарисована девочка в платочке.
– «Алёнка»! – ахнула Рита.
Она обожала шоколад. Раньше, в той жизни, без Петушка, Рита пробовала шоколад лишь два раза, когда её тётя Райка угощала. Теперь, конечно, она ест его гораздо чаще. Но разве можно такой прелестью наесться? Невозможно! Шоколад – он всегда в радость.
– Хочешь шоколадку? – подмигнул он.
– Хочу!
Рита протянула руку, но друг волшебника почему-то положил шоколадку обратно в карман. Рита чуть не заплакала. Он что, издевается над ней? Он решил посмеяться?
– Тогда возьми, – сказал он невозмутимо и сложил руки на груди.
Рита непонимающе уставилась на мужчину.
«Нет, он не друг, он полудурок!»
– Ты издеваешься? – набычилась Рита.
– Нет. Ты хочешь подарок? – спросил мужчина. Рита кивнула. – Но подарков в жизни не бывает. Нужно всё брать самой. Хочешь – возьми.
– Как это? – не поняла Рита.
– Очень просто. Залезь в карман и возьми. Только сделай это так, чтобы я не заметил. Замечу – ударю по руке. Не замечу – шоколадка твоя.
– А! Это игра?! Ты хочешь со мной поиграть?! – обрадовалась девочка.
– Угадала, – криво усмехнулся мужчина.
– Но как же я незаметно вытащу, если ты на меня смотришь?
– А я не буду смотреть. Иди садись рядом.
Рита проворно запрыгнула на кровать. Иван опять скрестил руки на груди и стал смотреть в окно.
– Можно уже? – спросила Рита.
Иван кивнул. Рита осторожно полезла в карман, но тут же получила сильный удар по руке.
– Ты что, офонарел?! – взвизгнула она. – Больно же!
– А ты как хотела? Такие правила. Постараешься незаметно взять – шоколадка твоя. Попадёшься – будет больно.
Рита опять попробовала, но снова получила сильный удар по руке. Губа у неё задрожала, она еле сдерживала слёзы. Девочка отвернулась, не желая больше играть в эту дурацкую игру.
– Что, струсила? – презрительно скривил рот мужчина. – Не думал, что у Петра дочь такая трусиха. Слабо тебе!
