– Я решил, что вам понадобится поддержка, – хрипло сказал Том.
Это был высокий красивый юноша, похожий на отца в молодости, но только внешне. Том поужинал с ними, после чего молодые люди допоздна разговаривали, и Джон почувствовал себя лучше, когда смог поделиться своими мыслями. По крайней мере, Том вернулся домой. Это было единственным светлым пятном за последние дни. И Лиз поцеловала их всех, перед тем как уйти спать. Это были самые ужасные выходные в ее жизни, но все дети были с ней и, казалось, сблизились еще больше, объединившись против отца и встав на сторону матери.
Юноши выпили пива чуть больше, чем следовало, и дали две банки Линдсей. Она рассказывала по телефону друзьям о случившемся. Все были шокированы, хотя у многих родители также были в разводе, но Вестонов все считали такой счастливой семьей.
Приехав в Росс, Маршалл отправил Эшли эсэмэску со словами любви, но она не ответила, а он слишком устал, чтобы подумать об этом или позвонить ей, и сразу лег спать. Он был эмоционально истощен после этих кошмарных выходных. Перед тем как заснуть, он напомнил себе позвонить утром Конни Фейнберг и сообщить, что ситуация улажена, засыпая, размышлял о том, что его карьера спасена. Он не мог думать ни о чем другом.
Эту субботу Эшли и близняшки провели в пляжном клубе вместе с Джеффом. В течение часа они плавали, потом позавтракали у края бассейна. Кассия и Кендалл отправились обратно в воду почти сразу после того, как покончили с завтраком, а Эшли и Джефф лежали в шезлонгах на солнце и наблюдали, как дети ныряют и играют. Глядя на Джеффа, она думала, как быстро все меняется в это мире: он появился в ее жизни всего несколько дней назад, а сейчас уже кажется членом их семьи. Он работал над сценариями, но находил время побыть с ней и ее дочерьми. Складывалось ощущение, что все они ждали его появления, но не знали об этом, а сейчас то, что он постоянно проводил время с ними, казалось нормальным и даже близняшки общались с ним так, будто знали его всю жизнь. Он отличался удивительной покладистостью и уже научился их различать, хотя многим это долго не удавалось, и даже Маршалл временами путал дочерей. Джефф чувствовал себя с ними легко и непринужденно, как и с Эшли, словно никуда не уезжал и они оставались близкими друзьями все прошедшие восемнадцать лет.
И романтический подтекст их отношений казался до странности естественным. Эшли приходилось напоминать себе, что Маршалл скоро вернется и что наконец разведется с Лиз, чтобы жениться на ней. Она не испытывала тех чувств, которые предшествуют замужеству, и не чувствовала радости – только грусть. Она знала, что он наконец решил развестись с Лиз не из-за любви к ней, а из-за любви к своей работе.
Джефф дремал на солнце, пока она наблюдала за Кассией и Кендалл. Время от времени одна из них вылезала из бассейна и подбегала к Эшли что-нибудь сказать. Спустя некоторое время Джефф открыл один глаз, улыбнулся и посмотрел на Эшли.
– Я умер и попал в рай, верно? Между прочим, я просто проверяю, а не жалуюсь. Десять дней назад я обитал в жалкой квартирке в Лондоне, где жил в одиночестве четыре месяца после того, как моя лживая подружка бросила меня, и мне было очень жаль себя. И вот магическим образом все изменилось – замечательная работа, роскошные апартаменты в Восточном Голливуде за полцены. И я снова нашел школьную подругу и лежу с ней на солнце на клубном пляже, играю с ее очаровательными детьми и стараюсь забыть, что она, возможно, выходит замуж за другого, потому что сам влюбляюсь в нее. Честно говоря, уже влюбился.
Джеффри описал всю ситуацию в нескольких словах. Эшли посмотрела на него и улыбнулась.
– Обратная сторона медали заключается в том, что я плачу из-за своего женатого друга уже восемь лет и мне не с кем провести время в выходные.
Бонни все еще работала без отдыха над очередным фильмом.
– А теперь здесь ты, и я лежу с тобой на солнце, как ящерица, наблюдая за девочками, словно так всегда и было.
Эшли взяла Джеффри за руку, но не стала добавлять: «И я тоже влюбляюсь в тебя, но стараюсь не думать об этом, чтобы не чувствовать себя предательницей». Она все еще чувствовала себя в тупике. Маршалл в это время разбивает сердце Лиз, чтобы объявить хорошие новости в понедельник совету директоров и ей самой. Или, возможно, он снова изменил решение и прекрасно проводит время в Тахо, планируя бросить ее, что вполне возможно, зная его.
Чего она не знала сейчас, так это как вести себя. Должна ли она быть благодарной Маршаллу за то, что он готов разделить свою жизнь с ней и, возможно, даже жениться, чтобы удовлетворить совет директоров? Или должна принять во внимание тот факт, что он приехал в Малибу три дня назад и переспал с ней в последний раз, собираясь бросить ее, но не сделал этого? И он все еще может бросить ее в любое время, когда это будет ему выгодно. Она никогда еще не чувствовала себя в таком ненадежном положении ни с одним мужчиной и никогда прежде ставки не были так высоки. С ним Эшли висела на ниточке восемь лет, – а сейчас больше не могла лгать себе, что он любит ее и его обещания – правда. Он показал ей, что поступит так, как ему будет выгодно, и может дать ей отставку в любой момент, если ему это понадобится, невзирая ни на что. Она знала, что он на это способен.
И она не рассчитывала, что Джефф решит эту проблему, и не хотела этого. Они не знали друг друга достаточно близко, и он отсутствовал слишком долго. Но казалось странным, что он объявился в этот самый момент и им было так хорошо вместе. И она не переставала размышлять, что было бы, если бы он появился до того, как она встретила Маршалла. Получилось бы у них что-нибудь? Или его поцелуи и желание проводить время с ней были просто развлечением или желанием сбить ее с толку? Она не знала ответа на этот вопрос и понимала, что Джефф тоже не знает. Это случилось слишком рано или слишком поздно. И она не могла бросить все, чего ждала восемь лет, ради него. Он даже не просил ее об этом. Он ни о чем ее не просил. Они просто проводили вместе день за днем. Но находиться рядом с Джеффом было удивительно правильно, гораздо правильнее, чем когда-либо с Маршаллом.
– О чем ты сейчас думала? – спросил Джефф, посмотрев на нее.
На Эшли было крошечное розовое бикини, едва ли большее, чем на ее дочерях, и выглядела она в нем потрясающе. Нахмурившись, она смотрела в пустоту.
– Я просто думала, как запуталась, какой сумасшедшей себя чувствую иногда и как причудливо порой складывается жизнь. Ты ждешь восемь лет чего-то, это что-то почти убивает тебя, и вдруг оно падает тебе прямо в руки как большой, роскошный подарок, но ты замечаешь червяка в этом яблоке или видишь змея, который протягивает тебе его, и не знаешь, то ли съесть его и рискнуть умереть, то ли сбежать.
