Четверг подходил к концу, и Сара поехала на посиделки Мастериц запутанной паутины. Снова одна.
В пятницу миссис Компсон велела вырезать из фонового текстиля длинные, широкие полосы и сделать из них кайму. Все утро Сара развешивала шторы, у нее болели шея и плечи даже теперь, когда она сидела за швейной машинкой. Пятое августа стремительно приближалось, а она даже не приступила к стежке одеяла.
За спиной открылась крышка кедрового сундука, зашуршала бумага.
— Сара! — окликнула миссис Компсон.
— Сейчас, секундочку. Я заканчиваю последнюю полосу. — Сара прострочила чуть–чуть в обратном направлении, чтобы закрепить шов, и обрезала нитки. — Все. — Она взяла в руки верх квилта, стряхнула прилипшие нитки. — И все–таки, по–моему, величина недостаточная. Ну, почти такая, как нужно, но не совсем…
— Может, вот это поможет.
Сара повернулась вместе с креслом. Миссис Компсон раскладывала на диване четыре широких полосы, сшитые из лоскутов.
— Что это?
— О, безделица. Я шила вечерами после твоего отъезда. Неужели ты думаешь, что я сижу тут сложа руки и жду, когда ты вернешься утром?
Сара подошла к дивану и вгляделась в полосы.
— Ткань походит на мою.
— Твоя и есть.
Сара взяла в руки одну полосу, напоминавшую красивый, маленький квилт. Может, это дорожки на стол? Две полосы были длинные, а две покороче; у всех одинаковый рисунок — параллелограммы и квадраты на фоновой ткани.
Тут Сару осенило:
— Они похожи на кайму в виде витой ленты, которую мы видели на квилт–шоу.
— Ты тогда восхитилась этим узором, и я подумала, что он подойдет к твоему одеялу. — Миссис Компсон немного замялась, потом торопливо добавила: — Впрочем, это если ты хочешь. Я позволила себе вольность и сшила полосы для тебя, чтобы квилт получился двуспальным, но это еще не означает, что ты не можешь от них отказаться.
— Так они для моего квилта? Правда? — Сара схватила одеяло и поднесла его к одной из полос, пытаясь представить, как будет выглядеть готовое изделие. — Ой, спасибо!
— Еще раз говорю — ты не обязана их брать. Может, ты хотела сшить все одеяло своими руками. Мне понятно такое желание. Не думай, что должна их взять, чтобы не обидеть старушку.
— Вы шутите? Да я немедленно пришью их, даже не пытайтесь меня остановить!
В ответ миссис Компсон улыбнулась. Сара быстро пришила кайму в виде витой ленты и подняла на вытянутых руках готовый верх.
— Что скажете?
Миссис Компсон подняла повыше другой край квилта.
— Симпатично. Ты молодец.
Сара с восторгом посмотрела на наставницу.
— Просто не верится, что я это сшила — ну, конечно, кроме каймы.
— Поверь, работы еще очень много.
— Что теперь?
— Мы должны наметить линии простежки. — Миссис Компсон пошарила в коробке и достала карандаш.
Сара прижала квилт к груди.
— Вы хотите что–то рисовать на нем? Не дам!
Миссис Компсон только возвела очи к потолку.
— Она сшила один верх квилта и уже вообразила себя экспертом. — Старая леди протянула руку к одеялу. — Ты успокоишься или нет? Я делала это тысячу раз.
Сара с неохотой отдала ткань.
— Хорошо, но только… аккуратнее.
Он расстелили верх квилта на столе и подвинули два стула. Миссис Компсон дала Саре карандаш и велела рассмотреть его. Потом терпеливо объяснила, что это специальный карандаш для текстиля и что его следы легко смываются, если делать их без нажима. Вслед за этим она рассказала, как отметить на квилте рисунок: либо с помощью трафарета, либо перенести узор из книги или журнала на листок бумаги, подложить его под ткань и прорисовать. На темной материи узор рисуют не карандашом, а портновским мелком.
Иногда стежка бывает простой, например, прямые линии, проходящие в четверти дюйма от швов. Это традиционная стежка. Но бывает она и более сложной, особенно если позволяет место. К облегчению Сары, рисунок был не такой сложный, как те, которые она видела на квилтах миссис Компсон. Она сомневалась, что ей по силам такие премудрости.
К концу дня Сара решила взять одеяло домой и за выходные нанести весь рисунок целиком.
— Ладно, — согласилась миссис Компсон. — Но ты не боишься, что Мэтт увидит твой подарок?
Сара нахмурилась. Ей хотелось, чтобы квилт стал сюрпризом для мужа, но время поджимало.
Миссис Компсон похлопала ее по плечу.
— Я поработаю над квилтом. Не уверена, что закончу к понедельнику, но постараюсь.
— Я не хочу доставлять вам столько хлопот.
— Хлопот? — рассмеялась миссис Компсон. — Я не помню, когда последний раз получала такое удовольствие. Как приятно ощущать, что ты снова при деле. — Она поторопила Сару, чтобы та ждала Мэтта на улице; иначе он войдет в дом и увидит лежащий на столе квилт.
Все выходные Сара возвращалась мыслями в Элм — Крик. Она не могла отделаться от ощущения, что ее время быстро истекает, а она так и не придумала, как вернуть жизнь в особняк.
К сожалению, Мэтт, как ни старался, все равно не мог ей помочь в поисках решения. Он не понимал, как это можно не общаться со своей семьей лишь потому, что ты много лет назад не стала подружкой невесты. И если даже миссис Компсон до сих пор хранила обиду, ее сестра умерла, так зачем же злиться?
— Редко можно встретить такую злопамятность, — заключил он, удивленно качая головой.
— Ты забываешь про главное, — возразила Сара. — Вспомни все, что ей пришлось пережить. Она сердилась на Клаудию и Агнес, но еще больше досадовала на себя за то, что нуждалась в них. Сильвия уехала из родного дома вместо того, чтобы остаться и перенести боль. Я могу понять, почему она уехала, но теперь она смотрит на это как на предательство родного дома. — Внезапно ее озарило: — История с подружкой невесты — чепуха. Они поссорились из–за этого, хотя на самом деле их мучило другое — соперничество, утрата доверия. Им было слишком больно это признавать.
Мэтт пристально посмотрел на Сару.
— Примерно так, как вы с матерью ссоритесь из–за ее бойфрендов?
Сара застыла.
— Там совсем другое.
— А я уверен, что так и есть, если взглянуть…
— Нет!
— Ладно, ладно, — поскорее согласился Мэтт. — Ты знаешь свою мать лучше.
— Сейчас мы говорим о миссис Компсон, а не обо мне.
— Хорошо, раз ты этого хочешь.
В голове Сары все перемешалось. Она не хотела думать о матери, не хотела тратить на это драгоценное время, ей надо было срочно спасать Элм — Крик.
Но тут внезапно в сознании вспыхнула картинка — как она, уже старушка, наводит порядок в родном доме, разбирает вещи умершей матери и, отказываясь ее простить, все еще испытывает гнев, неприязнь и боль.
