– Я буду заниматься воспитанием нашего ребенка, по-моему, это не менее важный и нужный процесс. Ты у нас светлая голова, ты и учись, – отмахивалась Света, когда Георгий вновь заводил разговор о ее восстановлении в университете.
– Ты просто неисправимая лентяйка! Прекрасно знаешь, что баба Люба дала бы тебе возможность учиться даже без академки. Ты не хочешь, так и скажи!
– Легче тебе станет, что ли? Я ведь предупреждала тебя, что лень родилась раньше меня. Теоретически я способна горы свернуть, но практически – увы, – прижимаясь к Мартову, пропела Светлана. Ее зеленые глаза хитро сощурились, она заискивающе посмотрела на мужа. – Моя лень пока никак не сказывается на тебе, правда?
– Конечно, если учесть, что баба Люба вкалывает за двоих.
– Она делает это с удовольствием. Не будем ее лишать этого.
– Светка, ничто не вечно под Луной.
– Оставь свою поэзию. Все хорошо. Мы вместе, у нас скоро родится ребенок, чего еще желать? – Она опять подняла на Георгия глаза и прижала его ладони к огромному животу. Почувствовав очередной толчок еще не родившегося, беспокойного существа, Мартов не стал продолжать этот разговор. Он поцеловал жену в пахнущую молоком щеку. Желал он еще многого, только вряд ли он станет сейчас говорить об этом с нею. Может, когда-нибудь.
Рождение ребенка внесло перемены в жизнь обоих. Мартов был горд, что стал отцом мальчика-богатыря. Вес пять с половиной килограммов, рост пятьдесят пять сантиметров. Он с удовольствием принимал поздравления сокурсников. В университетской столовой по этому поводу вечером состоялась молодежная пьянка. Георгий не терял контроля над собой даже сейчас. Ведь завтра ему нужна будет свежая голова, чтобы после занятий отправиться за покупкой коляски и других необходимых вещей для малыша и молодой мамы.
В день выписки приехали родители Светланы. Появление в доме маленького крикуна воспринималось всеми необычайно трогательно. Полетели дни, недели, месяцы, когда жизнь перешла на график потребностей маленького Ванечки. Меньше всех забот доставалось молодому отцу. Баба Люба помогала, как могла, физически, Борзовы регулярно слали денежные переводы. Света, наконец, пережила слезливую пору страха и апатии и теперь могла говорить не только о роддоме и режиме кормления. Она постепенно входила в роль матери, а Георгий, проводя большую часть дня в университете, видел сына рано утром и поздно вечером.
– Жорка, Ваня уже не такой беспокойный, как в первые месяцы. Я думаю, что ты сможешь спокойно заниматься дома, а не сидеть до ночи в библиотеке, – собираясь гулять с ребенком, как-то сказала Света. Она скучала по мужу, злилась, что он совершенно безболезненно для себя столько времени проводит вдали от нее, ребенка, дома. – Лето начинается. Моя любимая пора, и, если бы ты был чаще рядом, я чувствовала бы себя счастливой.
– Человек так устроен, милая, ему всегда что-то нужно для самоуспокоения, – не поднимая головы от конспектов, ответил Георгий. – У меня послезавтра первый экзамен. В библиотеке сегодня выходной, продемонстрируй мне ту обстановку, в которой я смогу нормально заниматься.
Светлана молча вышла из кабинета отца, ставшего пристанищем Георгия, и тихо прикрыла за собой двери. Мартов подумал, что поступил по-свински, но тут же отбросил эти мысли. Ему нужны отличные оценки в зачетке, а потом он сможет на время расслабиться, но только на время.
Время пролетело незаметно. Будучи уже отцом двоих детей, руководителем отдела, Мартов не дал себе возможности расслабиться. Его беспрерывная работа над собой была бесконечной. Светлана поняла, что говорить с ним бесполезно. Он находит время только на то, что связано с его продвижением по служебной лестнице. Баба Люба не видела в этом стремлении ничего дурного.
– Будешь жить как за каменной стеной. Такие мужики, у которых мыслительный аппарат находится не в штанах, а на месте, – редкость.
– Я уже не знаю, что у него где находится, бабушка, – пожаловалась Светлана, но в ответ услышала только добродушный негромкий смех.
– Двоих детей выносила, а такие разговоры ведешь.
– Ты не понимаешь меня, бабуля.
– Очень даже понимаю, только жизнь так устроена, внученька. Всегда, когда что-то одно получаешь, другим приходится жертвовать.
– Как это несправедливо и жестоко! – воскликнула Света, обнимая старушку.
– Не гневи Бога, милая, не надо. – Перекрестилась баба Люба. – Ты ведь сама знаешь, что жизнь без сучков и задоринок не бывает. Пока я рядом, я буду во всем помогать тебе.
– Знаю, бабуля, знаю, только что же я без тебя делать стану.
Когда баба Люба умерла, Светлана задалась этим вопросом вновь. Мартов вскоре почувствовал, что жена не справляется ни с чем. Она стала раздражительной. Ваня и Мила могли остаться без еды, потому что, засмотревшись телевизор, их мама превращала кашу в черное, дымящееся месиво. Его рубашки утратили белизну, он старался помогать жене, но каждый раз натыкался на ее противостояние. Мартов в глубине души посмеивался над неумехой. Сколько раз он предупреждал ее, что нельзя во всем надеяться на других. И вот результат. Такое положение вещей его не устраивало. Нервозная обстановка, неухоженные дети и суетящаяся на месте жена – это не то, о чем можно мечтать. Светлана пыталась доказать ему и себе, что способна со всем справиться сама, но реально все превращалось в ежедневную изматывающую гонку без определенного результата. Мартов решил для себя, что к концу месяца подыщет домработницу. Пусть хотя бы приготовлением еды и уборкой займется человек, знающий в этом толк. Говорить об этом с женой Георгий не стал. Пусть помучается, белоручка.
Но, разговаривая по телефону с матерью, Света разрыдалась прямо в трубку. Увидев плачущую мать, к ней присоединилась маленькая Мила, а потом и Ваня. Таких стенаний бабушка выдержать не могла. Ее сердце разрывалось, но переехать к дочери она тоже не могла. Нужно было найти другой выход. Пообещав что-нибудь придумать, она посоветовалась с мужем. Через два дня, показавшиеся Светлане вечностью, вновь позвонила дочери, предложив услуги одной молодой женщины, которая сможет в бытовом плане стать хорошей заменой бабе Любе.
– Ее зовут Елена Стеблова, двадцать девять лет, чуть старше тебя. Зачем тебе пожилая? Заодно будет с кем поболтать, в пределах разумного, конечно. Работает она в ***нском агентстве «Хозяюшка» пять лет. Пользуется отличной репутацией, отец навел справки. В личном плане у нее полная свобода, значит, загрузить ты ее сможешь по полной программе. Деньги на оплату ее услуг мы будем высылать, – кратко рассказала Ирина Федоровна о возможном выходе из неприятного положения.
