– Что они говорят? – осведомилась она дрожащим голосом. – Отдых и покой, да? Солдаты отправляются в увольнение и снимают женщин.
– Перестань!
Она с отчаянием взглянула на него.
– Не волнуйся, я не боюсь правды. Я буду здесь, когда ты вернешься в следующий раз, я буду ждать тебя, пока ты не найдешь подходящую женщину или пока тебя не убьют… – Ее голос затих.
– Или что? – требовательно спросил он. – Пока ты не найдешь джентльмена?
– Пока я не перестану любить тебя, – сказала она срывающимся голосом. – Кто бы ты ни был, как бы тебя ни звали на самом деле.
Выражение его лица смягчилось, и голос стал другим. Он снова потянулся к ней и зарылся губами ей в волосы.
– Любимая, – шептал Корд, – сказал ли тебе что-нибудь Блю вообще? Я обратился с просьбой об отставке сразу после того, как мы были близки. Я знал, что ты мне нужна, и я знал, что моя работа сделает тебя несчастной. – Он коротко засмеялся. – И я не мог остаться. Слишком много сражений.
Рейн долго, неверяще смотрела в блестящие глаза Корда.
– Почему ты не сказал мне?
– Я не мог уйти немедленно. Моя отставка была делом времени. – Он на миг закрыл глаза, вспомнив схватку с Барракудой. – Я собирался ждать до окончания твоих соревнований. Мне не хотелось волновать тебя перед самой опасной операцией в моей жизни.
У Рейн перехватило дыхание. Она коснулась его губ дрожащей рукой.
– Мне очень жаль, что я не смог увидеть твой триумфальный выезд и награждение, – проговорил он. Лицо Корда стало гневным и печальным.
– Что не так? Ты скоро должен возвращаться? Разве дело не закончено?
– Закончено.
Он вновь закрыл глаза, вспомнив погибшего друга.
Боннер никогда больше не будет корежить испанские фразы и спрашивать насчет игры в шахматы. Но Корд отомстил за Боннера. Его убийца отправился следом за своей последней жертвой…
– Террорист тоже мертв, – сказал Корд ровным голосом. – Мой друг умер от его руки. Прекрасный человек. И мы похоронили его с моим удостоверением личности.
– Я не понимаю.
– Согласно официальным документам, Роберт Джонстоун и неопознанный пассажир трагически погибли в авиа-. катастрофе в пустыне Мохаве.
Рейн поняла, что ее отец передал монету с госпожой Удачей Роберту Джонстоуну, которого она знала под псевдонимом Корд Эллиот. Неудивительно, что отец не сказал ей ничего. Если Корд не упоминал своего настоящего имени в разговорах с ней, ее отец никогда бы его не рассекретил.
– Кто ты? – спросила она как можно спокойнее.
– Корд Эллиот, – быстро ответил он, – человек, который любит тебя и который собирается жениться на тебе.
Рейн смотрела на него во все глаза.
– – Ты уверен?
Он криво улыбнулся.
– Я люблю тебя. Я собираюсь жениться на тебе.
Мое имя – Корд Эллиот. У меня куча бумаг, доказывающих это.
Рейн улыбнулась сквозь слезы, которые внезапно навернулись на глаза.
– На них уже высохли чернила?
– Конечно. Я работал на парня, у которого свой станок. – Его улыбка исчезла. – Ты выйдешь замуж за человека без прошлого, человека, который умеет только спутывать лошадей? Нет, нам не придется голодать. Я почти не тратил денег все эти годы.
Она улыбнулась.
– Я выйду за тебя при одном условии.
Корд вздернул брови:
– Что за условие?
– Ты разрешишь мне купить это ранчо для нас.
Он изменился в лице.
– Тебе нравится тут? – быстро спросила Рейн. – Здесь так красиво. И Деву нравится. Мы могли бы купить несколько кобыл и обучать жеребят и… Что не так?
– Тебе на самом деле здесь нравится?
– Я как будто вернулась домой, – просто сказала она. – Этот покой, эти горы исцелили мою душевную боль. Ты понимаешь?
– О да, – нежно сказал он. – Именно потому я и купил это ранчо пять лет назад. Оно спасало меня, пока я не нашел тебя, Ты будешь жить со мной, растить жеребят?
Рейн склонилась над Кордом и поцеловала его. Снова опустившись возле него, она увидела мертвенно-бледный шрам и осторожно коснулась его ноги.
– Ты сможешь ездить верхом?
Он засмеялся.
– Через несколько месяцев я буду в норме. Да нет, гораздо лучше. Потому что у меня будешь ты. – Он уткнулся ей в щеку и пощекотал ухо кончиком языка.
– Мы будем проводить много времени верхом, – сказала Рейн мечтательно.
– Да. – Он улыбнулся.
– Иногда даже на лошадях.
Заливисто рассмеявшись, она дотронулась до пульсирующей жилки на шее Корда.
– Иди ко мне, моя любовь. Мне нужно местечко у твоего огня.
– Оно твое. И всегда было твоим. И всегда будет. – Она прижалась к нему всем телом. – Наконец-то завтрашний день принадлежит нам.
