Тропа плавно поднималась по завалу камней. Водопад разбивался о скалы, поднимая в воздух игольчатый туман, который бахромой обрамлял все вокруг.
Пока они карабкались к водопаду, проходя мимо американских гор и каменистых насыпей, в лесу прятались ночные животные. Он слышал, как Лолли споткнулась.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Да. На мне шлепанцы. Я не думала, что мне ночью придется взбираться на гору.
— Тебе не обязательно идти.
— Ты думаешь, я пропущу это? — Она засмеялась знакомым фыркающим смехом.
Он знал, о чем она говорит. Лолли Беллами умела быть надоедливой, но она не была трусихой, что бы там ни говорила.
— Хватайся за меня, если почувствуешь, что падаешь.
— Ха, — отозвалась она. — Тебе просто хочется, чтобы кто-то ухватился за твою задницу.
— Да, таков мой план.
Они прекрасно себя чувствовали в своей обычной манере подшучивания друг над другом, она зародилась у них, когда им было по двенадцать лет. Коннор чувствовал себя так, словно натянул старую любимую рубаху.
Теперь Коннор мог различить на мосту два туманных силуэта. Один из них, казалось, был за оградой. Плохое предчувствие свело ему кишки.
— Ты глупое маленькое дерьмо, — побормотал он, задыхаясь.
— Что? — спросила Лолли.
— Джулиан! — Коннор перешел на бег.
В то же мгновение неудержимый крик разорвал ночь.
Лолли направила луч фонарика на мост, и они в ужасе смотрели, как маленькая фигурка оторвалась от каменной ограды и бросилась в темноту. Лолли ужасно закричала.
Длинный луч фонарика освещал маленькую фигурку на мосту — не Джулиан, но другой мальчишка, которого Коннор не узнал. Луч дрожал, пока Лолли освещала место под мостом.
— Джулиан, — выдохнул он.
Свет от фонаря пробежался по лесу, пока Лолли искала Джулиана. Паника охватила Коннора так глубоко, что он потерял слух. Затем он понял, что она говорит что-то, берет его за руку, чтобы успокоить, и наконец понял, что она пытается сказать.
— Все в порядке, — сглотнула она. — Я думаю, все в порядке.
Взрыв мальчишеского веселья донесся до них через ночной лес. Лолли взяла Коннора за руку и направила луч фонарика на длинный склон, прилегающий к мосту.
Его сердце замедлило бег, хотя кровь, казалось, вскипала в голове.
— Маленький сукин сын, — бормотал он, шагая по дорожке. — Глупый маленький сукин сын.
Мгновение позже он достиг края моста и схватил за воротник соучастника, мальчишку по имени Джордж из Техаса, который талдычил, как последний трус, что он ничего общего с этим не имеет, что Джулиан спрыгнул сам.
— Заткнись, — рявкнул Коннор, и юный Джордж умолк.
Лолли направила луч фонарика туда, где ограда была опущена. Она опустила фонарик на маленькую фигуру на конце того, что оказалось веревкой для прыганья.
— Ты арестован, — сказал он болтающемуся на веревке брату.
— Дерьмо, — ответил Джулиан.
Через полчаса, когда они подняли Джулиана на мост и провели его маршем через горы, Коннор выразил свое отношение к произошедшему.
— Ты сумасшедшая маленькая задница, — мрачно произнес он, расстегивая сложную систему веревок и карабинов, которыми пристегнул себя Джулиан.
— Не думаю, что ты должен меня так называть, — заявил Джулиан. — Правила «Киоги», пункт одиннадцатый. Ни при каких обстоятельствах не использовать вульгарные выражения в отношении скаутов и персонала.
— Да? А какое правило запрещает ругать тех, кто прыгает с мостов? — потребовал ответа Коннор.
— О чем, ради всего святого, ты думал? — спросила Лолли.
Джулиан посмотрел на нее, и в лунном свете глаза ребенка были невинны и ангельски чисты, словно глаза певчего в церковном хоре. Он улыбнулся ей сладкой, беззащитной улыбкой, и Коннору показалось, что сердце Лолли тает и превращается в лужицу на земле.
— Мадам, — сказал Джулиан, в его голосе звучала искренность. — Я хотел знать, что значит летать.
Коннор ожидал, что на Лолли подействует неотразимое обаяние его брата. Вместо этого она возразила:
— Ха. Это не полет. Это свободное падение.
Прошло еще полчаса, прежде чем они уложили мальчишек в кровати, предупредив, что обоих ждет дисциплинарное взыскание, даже, может быть, их выгонят из лагеря. Отлично, подумал Коннор, зная, что, если его брат уедет, Коннору в лагере тоже не остаться. Лето кончится раньше, чем началось. Когда они с Лолли покинули барак, он сказал:
— Прости за это. Тебе, наверное, стоило остаться на вечеринке.
— Ты шутишь? Не каждую ночь увидишь, как кто-то прыгает с моста Мирскил. Я бы ни за что на свете этого не пропустила.
— Что, черт побери, мне теперь делать?
— Поговори с ним о карьере каскадера.
Предполагалось, что вожатые будут докладывать о происшествиях начальнику лагеря. Коннор попытался разглядеть лицо Лолли, но было слишком темно, чтобы понять, о чем она думает.
— Тебе придется признать, что он достаточно изобретательный, способный мальчик.
Это была правда. Джулиан и Джордж сами придумали себе развлечение, нашли веревки, карабины, шнуры и оборудование. Они отыскали книгу и сконструировали по ней аппарат, приспособленный к прыжкам. Маленький брат Коннора оказался странной комбинацией детской одаренности, каскадера и идиота.
— Как говорит его отец, он начал прыгать с младенческого возраста. Он всегда обожал высоту.
— Давай дадим ему завтра урок прыжков в воду. Если он любит прыгать, он может делать это в безопасном месте. В лагере есть еще пристегивающиеся прокладки и горное снаряжение.
Его охватило сладостное облегчение. Коннор испытывал искушение поцеловать ее в эту минуту. Последнее, что он хотел, — это потерять своего брата снова.
— Это будет совершенно… потрясающе, — обрадовался он.
Она пожала плечами:
— Подумаешь. Я думаю, нужно следовать своим импульсам, даже если это заводит тебя в странные места.
— Я сделаю все, чтобы это не повторилось.
— Хорошо.
Он показал на столовую:
— Эй, не хочешь ли совершить набег на кухню?
— Всегда готова.
Кухню каждую ночь запирали, в основном для того, чтобы уберечь от енотов и медведей, но ключ всегда висел над дверной перемычкой, и они оказались внутри за секунды. Лагерная кухня, пахнущая специями, свежим хлебом, уставленная огромных размеров банками, с работающим стенным холодильником, казалась местом бесконечного изобилия.
Коннор схватил ломоть хлеба, выпеченный в булочной «Скай-Ривер», тот же, который они поставляли, когда он был скаутом. Ничего не менялось, год за годом. Ты всегда мог рассчитывать на хлеб из местной булочной, молоко, которое доставляли в стеклянных бутылях, и свежие продукты с ферм графства Ульстер.
