– Выброси все из головы, – поморщился Вениамин, – это мой сын. И поставим точку на этом.
– Послушай, если со мной что-нибудь случится, найди вот этого человека. – Она протянула ему номер журнала «Бурда», где ее фотография красовалась на обложке, перевернула страницу и показала портрет Омара. – Это знаменитый кутюрье, миллионер. У него несколько месяцев назад при странных обстоятельствах… умер отец… Омар – отец ребенка…
– Вот почему тебе пришлось изменить свою внешность, – догадался Вениамин. – О чем-то таком я догадывался… Ладно, забудь об этом. Все позади, любимая. Думай только о нашем ребенке.
– Вениамин, прошу тебя, если я умру, отдай ему сына.
– Ну, во-первых, ты не умрешь, а во-вторых, повторяю, это наш сын.
Сердце Вениамина болезненно сжалось, когда перед ним закрылась стеклянная дверь операционной.
Он сидел на скамейке у дверей клиники и курил одну сигарету за другой. Он не замечал, что по его лицу текут слезы. Вениамин неумело пытался молиться, просил у Господа милости и прощения. Мысли его лихорадочно перескакивали с одного на другое.
«Сколько боли я принес своим близким… И Соне, и Володе… Как там Варя… Какой-то миллионер… Но если бы мне снова пришлось выбирать, я сделал бы то же самое… Господи, прости меня…»
Время, казалось, остановилось.
Наконец на крыльцо выскочила медсестра.
– Поздравляю! Сын у вас – богатырь. Три шестьсот! Хорошо, что вовремя прооперировали. Идите, доктор ждет вас.
– А что с Вар… с Виолеттой?
– Доктор ждет вас, – уклончиво повторила сестра.
У Вениамина защемило сердце. Он шел по лестнице, словно поднимался на Голгофу. Вошел к врачу и молча посмотрел на него.
– Ну-ну… Не стоит так волноваться, – успокаивающе протянул хирург, – но должен сказать вам, что состояние роженицы критическое. Почечная недостаточность, знаете ли, батенька, это не шуточки…
– Она будет жить? Можете говорить мне прямо… Я врач.
– Сейчас трудно сказать…
– Может, что-то нужно?
– Только время. Организм молодой… Надеюсь, что справится. Идите, посмотрите на малыша.
Но Вениамин уже не слышал его, он набирал телефон Дмитрия, которому сбивчиво рассказал все.
– Я пошлю туда своего анестезиолога. Не волнуйся. Он и не таких выхаживал.
Приехавший вскоре анестезиолог предложил сделать гемодиализ.
– Почистим кровь, выведем все токсины… Ей сразу станет лучше.
И опять Вениамин нервно курил на скамейке, то и дело поглядывая на часы. Прошло три томительных часа, прежде чем его позвали.
– Все в порядке, – улыбнулся анестезиолог, – идите к ней, она ждет вас…
Вениамин летел к жене как на крыльях.
– Любимая, как ты?
– Спасибо тебе, дорогой, – слабо улыбнулась бледная, осунувшаяся Виолетта. – Теперь все будет хорошо. А сына ты видел?
– Еще нет, – виновато развел он руками, – ты была при смерти. Я безумно волновался. Вообще ни о чем не мог думать. Слава Богу, что теперь все позади.
– Навести, пожалуйста, Васеньку.
– Васеньку? – удивился Вениамин.
За всеми треволнениями они как-то не успели поговорить о том, как назовут мальчика.
– По-арабски Васим – красивый. Он должен быть красавцем. Васим, Васенька, – с нежностью сказала она. – Я хочу его видеть, – вдруг попросила она.
Вениамин вышел из реанимационной палаты и пошел договариваться с дежурным врачом.
– Как только роженицу переведут в палату, так сразу же и принесем ей малыша. А пока, извините, нет, – твердо отрезал дежурный, – слишком велика опасность заражения. И для ребенка, и для роженицы.
Пришлось Вениамину огорчить жену.
– Потерпи, родная. Главное, ты сама приходи в себя, поправляйся. И все наладится.
– Поезжай домой, отдохни. На тебе лица нет. А я посплю. Не беспокойся, я хорошо себя чувствую… – Она ласково улыбнулась. Самоотверженность Вениамина трогала ее, все-таки он такой замечательный. Хорошо, что она с ним встретилась. Это ее спасение. Господь послал его, чтобы спасти их с сыном…
Утром ее перевели в палату. Чувствовала она себя неплохо. Почки начали функционировать.
Ей, наконец, принесли малыша. Это была маленькая копия Омара. Возможно, ей это только казалось, но она так хотела, чтобы он был похож на своего отца. Ведь дни, проведенные с Омаром, были лучшими днями ее жизни.
Виолетта нянчилась с малышом, когда пришел Вениамин и буквально просиял от счастья, увидев их. Он так смотрел на мальчика, словно это был его собственный сын. Для него неважно было, что у ребенка другой отец. Он просто любил их – жену и сына. Вениамин даже не ожидал от себя такого.
«Вот что происходит, когда любишь по-настоящему…» – думал он и не мог насмотреться на них.
– Володя передает тебе поздравления, – наконец опомнился он.
– Мне? – удивилась Варя.
– Ну, Виолетте, моей жене, конечно.
– Спасибо. А доктор запретил мне кормить Васеньку грудью, – пожаловалась она.
– Ну, это и понятно, тебе влили столько лекарств, да и почки беречь надо. Ничего, сейчас есть прекрасные искусственные смеси. Наш Володя тоже был искусственником, а вон какой парень вымахал.
Он вспомнил, что Соня берегла фигуру и не хотела кормить ребенка грудью. Ребенок плакал, а она спала.
– У тебя совсем нет материнского инстинкта, – упрекал он ее.
– Главное, чтобы у тебя был отцовский, – отмахивалась она.
– Нам надо найти няню, – решительно заявил Вениамин. – Тебе после кесарева будет тяжело.
– Хорошо, – согласилась Виолетта, – но кроватку мы поставим к нам в спальню.
Он улыбнулся и решил, что купит две кроватки, ведь у Виолетты еще совсем не было опыта, и она не знает, что такое бессонные ночи.
Что ж, они, похоже, на пороге счастливой семейной жизни!
Вскоре Виолетту с малышом выписали из больницы, и они приехали домой.
К их приезду Вениамин приготовил все: купил пеленки-распашонки, кроватки, соски и прочие необходимые мелочи.
Виолетта быстро навела уют в доме. Она была еще слаба, похудела, волосы вылезали клочьями, но она быстро поправлялась и становилась прежней красавицей. С няней они подружились. Мария Петровна напоминала ей бабушку. И не только отчеством, а всем своим характером. Она долго проработала сестрой в клинике Вениамина, поэтому легко влилась в их семью. У сорокапятилетней Марии Петровны была своя тайна: несмотря на то что она была замужем и у нее были две взрослые дочери, она всю жизнь любила Вениамина. Она следила за собой и была ухоженной подтянутой женщиной. Ни Виолетта, ни Вениамин не замечали тайной любви Марии Петровны. Они были поглощены собой и ребенком и ничего не замечали вокруг. Вениамин любил Васю, как собственного сына. Неискушенная в таких делах Виолетта – ведь сама она росла без родителей – не понимала и не видела этого. Зато Мария Петровна видела и тихонько вздыхала по безответно любимому мужчине. Она стала незаменимым человеком в семье: растила Васеньку, стирала, убирала, готовила и как-то все успевала. Силы она черпала в любви, а этот источник неисчерпаем.
