— Не знаю, дорогой. Честное слово, не знаю. Но если Хью ушел к другой женщине в сочельник — это серьезно.
— К другой женщине! Это он вам сказал? О Боже, Вивьен, я всегда говорила, что ты слишком доверчива! — На пороге стояла Серена и цепко всматривалась в сестру и зятя, пытаясь понять их реакцию на ранний уход Хью.
— Да, он так сказал, — нервно подтвердила Вивьен. — Сказал, что они встречались друг с другом около года и что это серьезно. Кроме того, он сказал, что ты подаешь на развод.
Голосом, в котором звучала ярость, Серена объявила:
— О да, серьезно! А насчет развода еще серьезнее. Ты бы, Вивьен, тоже подала на развод, если бы узнала, что твой муж гомосексуалист!
Выбравшись из машины Лауры, Салли вдохнула холодный воздух и прислушалась к колоколам, звавшим их на полуночную мессу.
— Чудесно, — промолвила она. — Ясная морозная ночь, звон церковных колоколов и…
— Три тучные женщины, пытающиеся вылезти из одной маленькой машинки, — прервала ее Лаура.
— Салли не тучная, — возразила Марион. — Она на сносях, вот и все.
— Угу. И судя по ее виду, если мы не остережемся, то в яслях вместо младенца Христа будет лежать наш собственный! — Лаура тряхнула абрикосовыми кудрями и посмотрела на Салли. — Ты уверена, что не сделала глупость?
— Абсолютно, — заявила Салли. — Сегодня мы будем праздновать только один день рождения — Иисуса. Может, войдем, пока еще есть свободные скамьи?
Лаура зябко поежилась, подняла воротник пальто и шепнула Марион:
— На всякий случай садись поближе к дверям!
В церкви было чудесно. Все электричество выключили; каждую колонну окружали молочно-белые свечи. Их яркое пламя начинало мигать, когда старинные деревянные двери открывались и пропускали новых прихожан. Рядом с кафедрой проповедника, у центрального прохода, Салли заметила украшенные ясли со слоем соломы и младенцем Иисусом в пеленках. Чувствуя, что слезы жгут ей веки, она с любовью вспоминала о том, как всего несколько часов назад взяла Хью за руку и подвела его к кроватке Стэнли в только что обставленной детской.
Марион тронула Салли за локоть и тихо прошептала:
— Салли, ты о'кей?
— Да, чудесно, спасибо… я просто задумалась.
В половине двенадцатого заиграл орган и открылась боковая дверь. В нее вошли тщательно умытые и причесанные мальчики из церковного хора. Они двинулись вперед со свечами в руках, и звонкий голос солиста завел "В городе царя Давида". Все прихожане встали и дружно подхватили псалом со второй строки.
Когда часы пробили двенадцать и все преклонили колени, Салли сидела, закрыв лицо руками, и беззвучно молилась: Милостивый Боже, ты уже знаешь, чего я желаю. Наверное, нельзя быть такой жадной, ведь у меня и без того много?
Снаружи снова звонили колокола, возвещая рождение Христа; веселый викарий приветствовал каждого уходящего улыбкой и пожатием руки. Увидев Салли, он улыбнулся еще шире и добавил:
— Рад, что вы тоже пришли на службу, моя дорогая. Правда, на мгновение мне показалось, что придется звать на помощь мою жену.
— Его жена работает в Красном Кресте, — объяснила Лаура, когда они поравнялись с кладбищенскими воротами, — и однажды помогла родиться младенцу прямо во время церковной службы. До сих пор вспоминает об этом. Думаю, она с удовольствием повторила бы данную процедуру.
— Ну, я рада, что не предоставила ей такую возможность, — сказала Салли, выйдя за ворота. — Ох!
— Салли! — схватила ее за руку Марион. — Что, началось?
— Нет! Просто я увидела Хью. Он стоит у машины Лауры. О Боже, что мне делать, Марион?
— Идти и поговорить с ним, дурочка! Возможно, ради этого он и приехал. Все равно скрываться больше нет смысла.
— А как же Лаура?
— За Лауру не беспокойся. — Марион оглянулась на подругу. — Кажется, ее загнала в угол жена викария. Наверное, хочет знать, где ты проведешь Рождество.
— Надеюсь, она проведет его со мной, — тихо сказал Хью, выступая вперед и подавая Салли руку.
— Иди, — велела Марион и поцеловала Салли в щеку. — Ступайте оба. Я все объясню Лауре.
Замешкавшаяся в воротах Лаура изумленно наблюдала за тем, как Салли садится в синий "ягуар".
— Куда это она?
— Едет встречать Рождество с отцом своего ребенка.
— Но ведь… — ахнула Лаура.
— Все верно, перед тобой Хью Баррингтон. Разве это не чудесно? — Марион возвела глаза к небу и еле слышно прошептала: — Спасибо тебе, Господи; наконец-то ты услышал мои молитвы.
Уютно устроившись в объятиях Хью, Салли слушала, как он рассказывает о фиаско, которым закончился ужин у Чарлза и Вивьен, последовавшем за этим взрыве Серены и ее требовании развода.
— Все еще не могу поверить, — тихонько вздохнула Салли. — Ты думаешь, она серьезно?
— Серьезнее не бывает.
— Но ведь это оттого, что она думает, будто ты и Джулия ну, ты понимаешь.
— Да, понимаю. Даже слишком хорошо.
— А ты так и не сказал ей, что она ошиблась.
— Салли, — заметил Хью. — когда Серена в таком состоянии, никто не может убедить ее, что она к двум прибавила два и получила пять. Однако…
— Что "однако"?
— Это сильно облегчает нам жизнь. Хотя бы на время. Позволяет подумать о нашем будущем. Салли, ты хочешь, чтобы мы были вместе?
Салли посмотрела Хью в глаза и поняла, что он говорит серьезно.
— О да, — прошептала она и ощутила прикосновение его губ.
Сварив какао, Салли поглядела на часы: почти два ночи.
— Что ты теперь будешь делать? Вернешься к Вивьен?
— Ни в коем случае! Как было сказано на церковной стоянке, я собираюсь провести Рождество с тобой. Не беспокойся, завтра утром я первым делом позвоню Чарлзу. Мне действительно не хочется портить им праздник. Без сомнения, Серена останется там, а я останусь здесь — все очень просто.
Неожиданно Салли рассмеялась и передала Хью чашку.
— Над чем смеешься? — слегка озадаченно спросил ее Хью.
— Над всей этой дурацкой ситуацией. Совсем недавно Роз была убеждена, что отец ребенка — Бернард. Когда она приехала сегодня, я решила, что шила в мешке не утаишь. Но она все еще думает, что ты не можешь иметь детей. Пока я волновалась, что подумает Роз, у тебя была в разгаре ссора с Сереной, которая решила, что ты гей. А тут еще бедная Лаура, которая раскрыв рот смотрела, как я уезжаю с тобой в ночь!
Хью с чашкой какао в руках вернулся на диван.
— Да, сейчас это кажется забавным, но в момент разговора с Сереной мне было не до смеха.
— Я скажу тебе еще одну смешную вещь. Мы остались без рождественского обеда! Ты понимаешь, что я собиралась провести Рождество с Лаурой и Марион? У меня в доме и еды-то нет, если не считать спагетти по-болонски, которое я поставила в холодильник на прошлой неделе.
