— Что? — Пропускаю мимо ушей возглас отчима — нас к столу зовут, но мне сейчас совсем не до еды. — Ты о чем вообще?
— О том, что я тебя всегда здесь жду. У нас огромная квартира, можешь забрать себе весь второй этаж. У отца Антона собственная сеть фитнес-центров, если захочешь, ты легко найдешь там себе работу… Я не настаиваю, ты просто подумай. А влюбленность — она пройдет, долго не выдержит без подпитки.
— Влюбленность? Мам, я его люблю!
— Уверена? — Мама недоверчиво улыбается. — Тогда к чему этот разговор? Пойдем, нас заждались.
Вечером, уже вернувшись в квартиру отчима и мамы, кручу мобильный в руке.
— Да, — отрывисто произносит Дымов после второго гудка.
— Привет… занят?
— Я слушаю тебя, Петра, — спокойно произносит Дима. — Как твой отпуск?
— Все отлично, спасибо. Я… ты извини, что я сбросила твой звонок, мне было не очень удобно…
— Я хотел узнать, все ли с тобой в порядке. Как я понял, у тебя все хорошо.
— Да, я... — Слушаю тишину, хотя сейчас самое время поблагодарить его за то, что меня все это время охраняли, и нажать на отбой.
— Петра, у меня самолет в Лондон, — негромко произносит Дымов. — Но я буду в городе, когда ты вернешься из отпуска.
— Хорошо… тогда… увидимся.
Я никогда не делаю так, как хочет мама.
Глава 48
— Может, все-таки подождешь один день? Он особой роли не сыграет, и тогда Антон может сам отвезти тебя на машине домой. — Мама предпринимает еще одну попытку отсрочить мой отъезд. — Или ты просто не хочешь ехать с ним?
— Ну ты о чем? Если бы Антон мне не нравился, я бы с ним не пропадала почти каждый день! — возмущаюсь я. — Он чудесный, и я его просто обожаю. Серьезно. Просто домой хочу. Я дико соскучилась по своей обычной жизни.
Мама не спорит, желает мне хорошего отдыха и прикрывает за собой дверь. Она и отчим редко когда посягают на мою территорию по вечерам, а значит, точно не помешают. На улице уже давно темно. Да, Антон, ночная жизнь в Воронеже крута, и я очень доверяю тебе, но сегодня точно без меня. Как и во все оставшиеся мои вечера здесь.
Когда в Воронеже десять, в Лондоне еще восемь вечера. Да, я теперь много чего знаю про этот город, и не только про временные пояса.
Не знаю, как так получилось. Само собой? Верчу в руках свой мобильник и поудобнее устраиваюсь на кровати. Почему я это делаю? Потому что не могу по-другому?
Я не знаю, для себя еще ничего не решила, но когда на следующий день после нашего с ним разговора по телефону Дымов прислал фото, как солнце садится над Темзой, то я не стала его удалять. Вышла на балкон своей комнаты и сфотографировала ночной город. И отправила ему…
Мы ни о чем специально не договаривались, ничего такого не обсуждали, никаких серьезных разговоров о нас и о том, что будет, когда мы оба вернемся домой. Он больше не говорил, что любит меня, а я... ведь наша проблема никуда не исчезла. Но каждый вечер мы переписываемся.
Просто так.
«Как прошел день?» — первой спрашиваю его, зная, что сегодня его переговоры должны были закончиться в семь вечера. Он мне сам об этом говорил.
Ответ приходит через секунды. И еще я знаю: он тоже никуда не пошел сегодня отдыхать, хотя в Лондоне определенно больше интересных мест, чем в Воронеже. Но Дима там бывает часто, поэтому у него нет такого восторга от города, как у меня.
И это я тоже поняла из нашей переписки пару дней назад.
«Отлично, подписали еще одного крупного клиента. Мне сейчас это очень важно».
«Почему? Есть проблемы?»
Как же просто вот так писать в «Ватсапе». И знать, что он не видит моего лица.
«Намного меньше. Все изменилось после твоего звонка».
Как такое вообще можно писать?!
Прикрываю глаза и отбрасываю мобильный на подушку. На словах порвать с Дымовым — это одно, а перестать думать о нем, тянуться к нему, малодушно используя любой шанс, — совсем другое.
С Лехой было проще. Там была Виола, но даже без ее скандала у меня ни разу не возникло бы сомнения, что я правильно его отшила, да еще и голым заставила побегать по двору.
Из головы не выходят мамины вопросы: какой он для тебя? как ты его любишь? ты теряешь душу без него, Петра?
Я дышать не могу без него, мама. Сначала легче было, когда злилась на него, когда считала последним мерзавцем, но на гневе и ярости долго не продержишься. Обида отошла в сторону, а любовь… любовь никуда не делась, мам. Вот в чем беда. И Воронеж с его красотами, и чудесный Антон не спасают.
«Завтра возвращаешься домой?»
Наконец, направляю ему совершенно нейтральное сообщение. Я снова чувствую себя сапером: передо мной минное поле, и, чтобы двигаться дальше, мне нужно его перейти, но каждый шаг может стать последним, я потеряю себя.
Либо без него, либо с ним.
«Сегодня улетаю ночным рейсом. Планы изменились».
Интересно, почему так? Уже не первый раз за эти дни ловлю себя на мысли, что сейчас, когда мы не вместе, я стала больше интересоваться его делами. Так безопаснее, чем говорить о том, к чему я пока не могу подступиться.
«Почему изменились?»
«Улетаю вместе с новым клиентом, возможно, удастся подписать на большую сумму».
Мне нравится, что он сразу отвечает на мои вопросы. Пусть лаконично и без подробностей, но это же Дымов.
«Как у тебя прошел день? Понравилось на корабле?»
В Воронеже, оказывается, зарождался военно-морской флот России, о чем с гордостью мне сообщил Антон на следующий день после моего приезда. Но вот на музей-корабль посмотреть предложил Дымов. И он не знает, что ходила я туда не одна. Я решила не рассказывать ему про Антона.
«Очень интересно, но, по мне, лучше музей автомобилей».
Обычная болтовня, ни к чему не обязывающая, однако почему-то она так важна для меня, как будто это мостик между нами, тонкий и непрочный, но живой.
«Хочешь, я встречу тебя, когда вернешься?»
«Нет».
Пишу быстрее, чем успеваю подумать. Однозначно нет.
«Я сама доберусь. Увидимся в офисе, хорошо?»
«Ок».
Немного обидно, но я знала, что не будет настаивать. Он ведь тоже сапер на минном поле. Стучу пальцем по клавиатуре, потом все же убираю телефон в сторону и спрыгиваю с кровати. В комнате прохладно, но я горю изнутри. Та самая мина, на которой я боюсь подорваться, она не снаружи, она внутри меня и вот-вот готова разорваться.
«А ты уверена, что он тебе рассказал правду? Очень драматичная история получается». Мамины вопросы выворачивают наизнанку, заставляют злиться и нервничать. Но я ведь действительно все знаю только с его слов. А что на самом деле? Мне точно нужно это знать? Да. Я хочу знать все о том, в кого влюбилась.
«Я хочу познакомиться с Таисией. Это возможно?»
Я думала, ему потребуется время, чтобы решить. Но ответ приходит мгновенно.
«Да. Когда захочешь».
Глава 49
Дом, милый дом.
Я снова в нашей квартире. Швецова горной козочкой скачет вокруг меня и радостно вываливает все новости про общих знакомых, про ребят из нашего бывшего ивент-агентства, с которыми по-прежнему поддерживает связь.
— Ты только представь, у старого хрыча Палыча оказалась жена! Мы-то думали, что у него роман с Марго! — Наташка расставляет тарелки для ужина. — Короче, они разводятся, и жена претендует на половину агентства. В общем, там такой треш! Она на Марго чуть ли не матом орала — типа, чего мужиков чужих уводишь? А сама с Палычем уже лет пять вместе не жила, а все равно жена.
Чувствую, как липкий мерзкий холод сковывает душу, а противный голосок шепчет прямо в сердце: «Привыкай, Петра. Такое и с тобой будет, если решишься. Вот так будешь ходить и оглядываться, потому что знаешь, что он все равно не твой, а она имеет на него все права».
А еще хочется взять в руки толкушку для картошки и постучать ею кое-кому по лбу! Хотя при чем тут Швецова, да и не знает она, что Дымов стал мне еще ближе за эти две недели, хоть мы и были за тысячи километров друг от друга.
