Зачем она так?.. Из вежливости?
- Ден, ну, ты посмотри, как похож! Даже улыбается так же!
Тюменцев согласно кивает. Я опускаю взгляд на Богдана. Смотрю, жадно выискивая знакомые черты. Сердце разгоняется под двести. Звон в ушах.
А что, если… может ли такое быть?.. Чтобы мой?.. Может, она сама не знает?
- Здравствуйте, - голос Вики, затем чувствую ее запах. Выныриваю на поверхность.
- Привет! – бодро отвечает Соболенок, - я Эля.
Вика, не понимая, что происходит, представляется. Забирает из моих окаменевших рук ребенка.
- Мы знакомые Егора, - отвечает она на невысказанный вопрос, - и, если честно, слегка в шоке. Никто не знал, что у него ребенок. Да еще полная его копия.
Обратно мы едем молча. Богдан сразу же засыпает, а Егор, ведя машину, то и дело бросает на него задумчивые взгляды. Я сижу, как мышка. Ожидая главного вопроса, боюсь сделать лишнее движение.
Он думает сейчас над словами его знакомой. Чувствую, как его бомбит. Руки на руле напряжены до предела. Затылок и плечи – монолитный кусок гранита.
- Спасибо, - выдавливаю, когда мы приезжаем.
Выхожу из машины, и быстро ее обойдя, открываю дверь и начинаю отстегивать Богдана. Он так умаялся, что даже не просыпается.
Егор тоже выходит. Забирает с пассажирского сидения нашу сумку и идет следом. Я же шагаю, как на казнь.
Возможности и смысла скрывать дальше, больше нет. Да и права я не имею.
- Вика, - зовет тихо Егор, когда мы заходим в квартиру, - давай, сделаем ДНК.
Внутри все обрывается. Я останавливаюсь на пороге спальни и прислоняюсь плечом к дверному косяку.
- Зачем? – еле слышно, - я и так знаю, кто отец.
Переставляю непослушные ноги в сторону кровати и укладываю на нее спящего сына.
- Вика… кто?
Облизываю пересохшие губы, тяну воздух носом.
- Кто? Вика?.. – стоя позади, шепотом не перестает повторять.
Разворачиваюсь и, обойдя его, направляюсь к выходу. Не выяснять же отношения там, где спит малыш.
Егор настигает в коридоре, схватив за плечи, разворачивает к себе лицом. Я почти ничего не вижу, в глазах плотная пелена из слез.
- Он мой? – чуть ли не рычит Зверь, - Вика, отвечай! Мой?!
- Твой! – выкрикиваю я.
Егор словно каменеет. Смотрит мне в глаза невидящим полубезумным взглядом. Грудь ходит ходуном, ему словно воздуха не хватает.
- Прости…
- Как?.. Мой?..
Крутанувшись на месте, он снова летит в спальню. Я за ним, но подойти не решаюсь, останавливаюсь на пороге.
Присев на корточки у кровати, Егор смотрит на сына.
Я же, закрыв руками лицо, тихо плачу. Надо было сообщить. Надо было! Я не имела права скрывать. Богдан и его сын тоже!
Обернувшись, смотрит на меня болезненным взглядом.
- Почему? – читаю по губам.
Пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, прикрываю ладонью рот. Зачем он так смотрит?.. Как кожу заживо сдирает и бьет наотмашь по лицу.
Не могу… разворачиваюсь и выскакиваю из спальни. Егор догоняет меня в гостиной. Хватает за плечи и трясет так, что у меня волосы из прически рассыпаются.
- Почему?! Почему ты не рассказала, Вика?!
- Прости, Егор…
- Ты и не собиралась, да?
- Собиралась! Я, правда, собиралась!
- Когда? Прислала бы мне приглашение на его свадьбу?!
От него исходит такая ярость, что я зажмуриваю глаза от страха. Руки, меня удерживающие, сжимаются еще сильнее. Он просто не в себе.
- Почему, Вика?! Скажи, я хочу знать! Ты должна была сообщить сразу после родов, как только поняла, что он мой!
- Что?.. – выдыхаю неверяще, - ты дурак, Егор? Дурак, да?
В этот момент перед глазами встала яркая картинка того, как я, с двумя положительными тест – полосками спешу к нему, а натыкаюсь лишь на холодное пренебрежение и равнодушие.
Все то, что я чувствовала тогда, снова оживает в груди. Перемалывая внутренности, как в мясорубке, снова разрушает меня до основания.
- Убери руки! – толкаю ладонями в грудь, - отойди от меня!
Егор, видимо, не ожидавший такого, немного отстраняется.
- После каких родов, Егор?! – захлебываясь в обиде, кричу я – я с самого начала знала, что он твой!
- Откуда? – усмехается криво.
- Оттуда! Я не спала с Костей, пока была с тобой! – подлетаю к нему и толкаю в плечо, - ни разу! Я же говорила!
- Но тогда ты говорила совсем другое…
- А что я должна была сказать, Егор… Ты меня даже в квартиру не пустил, держал на пороге, как дворняжку…
- Я был зол.
- Зол? Я сбежала с юбилея Вахрушева. Притащилась к тебе и стояла под твоей дверью, пока ты праздновал свой день рождения с друзьями и… подругами…
- Я не знал…
- Ты бросил меня по телефону! А я просила всего несколько дней!
- А ты действительно собиралась от него уйти? – спрашивает, снова кладя свои руки на мои плечи.
- Я рассказала ему перед тем, как приехать к тебе, Егор. Я приехала сказать, что мы разводимся, и я везла тебе тесты на беременность… а у тебя там… Женя!
- Ты все равно должна была сказать, - цедит сквозь зубы.
- Ты тоже! Ты тоже должен был тогда сказать, что она делает в твоей квартире! Но ты промолчал! Ты сам позволил мне думать, что вы там… что ты с ней…
Убрав руки, он резко отворачивается. Запускает пальцы обеих рук в волосы и опускает голову вниз.
- Ничего не было… я же говорил… - проговаривает глухо.
- Ты должен был сказать это тогда! Ты мог хотя бы позвонить или написать спустя какое-то время…
- Куда звонить, Вика? Ты сказала, у вас там любовь – морковь и куча детишек в планах.
- Я хотела тебя задеть… хотела, чтобы тебе тоже было больно…
- У тебя получилось.
- Если бы ты… твою мать, Егор, ты ни разу не сказал о том, что чувствуешь…
- Но я же предлагал отношения.
- Но ты ни разу не сказал о чувствах! – повторяю с нажимом, - я не была в тебе уверена.
- Какие чувства, Вика?! – шипит, поворачиваясь ко мне лицом, - я, бл*дь, ждал, когда ты бросишь своего у*бка, чтобы быть с тобой!
- Ты не ждал…
- Я ждал! Я, бл*дь, потом еще полгода
