я его взглядами насквозь пропиталась, и осталась без сил.
Он открыл дверь, уже одетый, в брюках и водолазке. На стиральную машину положил сложенную стопочкой одежду.
— Тут моя футболка. Брюки тебе большие, но если с ремнем. Проходи на кухню.
Скрутила волосы на макушке и наспех оделась, натянула на нос воротник. Ткань пахнет им, так знакомо, так вкусно.
На кухне Демьян выставил бутерброды с сыром, рассеянно оглядел полки в холодильнике и повернулся.
— Есть еще какая-то крупа, кажется. А вечером нормально поужинаем, хорошо? – он прошел мимо меня, губами коснулся щеки. — Ложись, отдыхай. Я скоро.
— В смысле, а ты куда? – пошла за ним в коридор.
— Алина, здесь оставаться нельзя, – он набросил куртку на плечи, открыл шкаф и чем-то загремел. — Я сразу вернусь. Как только до телефона доберусь и предупрежу людей. Мой ты разбила. Сотовый. Если помнишь.
Помню. Как со злости долбанула по его руке, и трубка выпала, а я потом сапогами по ней прошлась.
— А если они все еще там? – шагнула к двери, заслонила ее спиной. — Ждут тебя?
— Наверняка. К окну тоже не подходи.
— Демьян, – ногой толкнула его ботинки, ладонью надавила на дверь шкафа, заставляя отвлечься и посмотреть на меня. — Я одна тут не останусь. А если тебе помощь нужна будет?
— Я мужчина, Алина, – он запахнул куртку, под которой в кобуре пристроился пистолет. — Как-нибудь разберусь.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Мы спорить будем? – он приблизился.
Даже душ не смыл запах секса, от меня, от него, еще полчаса назад все так хорошо было, и вот.
— Не надо как-нибудь разбираться, Демьян, – коснулась его груди, обтянутой водолазкой, пальцами пробежалась по кубикам пресса под тонкой тканью.
Я трогала его в душе, и там на диване, и выпуклый шрам, я его видела, когда он ко мне спиной поворачивался, но поцеловать не решилась.
Он бы оттолкнул, наверное.
И я бы все испортила.
–— Я не слабая, Демьян, – напомнила и встала на носочки, заглянула в глаза. — И оставаться здесь одна не хочу. Я лезть вперед не буду. Но должна быть рядом. Понимаешь?
Он понял. Спустя долгих несколько секунд, которые смотрел на меня в ответ. Снова повернулся к шкафу, брякнул там чем–то.
— На всякий случай, Алина, – он выпрямился, и я увидела в его руках второй пистолет. Который он вложил мне в ладонь.
Спокойно. Без всякой мысли о том, что я еще хоть когда-то использую против него оружие.
Он верит мне.
Еще чуть-чуть, и мы выберемся, из всего этого.
Я тоже верю.
Что это за мир, в котором за телефоном приходится идти вооруженными?
Что это за мир, в котором я боюсь остаться одна и оставить одного своего мужчину?
Это наш мир. Тот, к которому я привыкла, и не хочу, чтобы в нем рос мой ребенок. Наш с Демьяном малыш должен расти в спокойствии и безопасности, он будет знать, что с родителями все в порядке, что мама и папа никуда не денутся.
Что нас не найдут убитыми.
Мы будем жить в маленьком городке у моря. В уютном, будто игрушечном домике. Там будет светлая большая кухня, где я смогу хозяйничать. Будет прелестная детская с миллионом игрушек. И будет наша с Демьяном спальня.
Это будет дом, а не очередное временное пристанище. И никаких казино, никаких перестрелок. Мы будем обычной чинной парой, где жена утром провожает мужа на работу, а по вечерам и в выходные мы будем гулять в парке, или по набережной. В кино ходить, а когда малыш подрастет – в кафе-мороженое. Будем кататься на роллердроме, прыгать на батутах с ребенком. И я отдам малыша или малышку на секции, а потом мы вместе с Демьяном будем ходить на выступления нашего ребенка.
Все будет. Все это обязательно будет, нужно только выбраться!
— Алин, купить что-то нужно? Пока мы на улице.
— Нет, – торопливо покачала головой.
И мы пошли домой. Демьян каким-то чудом умудрялся заслонять меня своим телом. Мы шли дворами, и он успевал и поддерживать меня разговором, и поглядывать на крыши домов, и в приоткрытые окна, и в машины. Цепко следил.
— Сначала я, – он первым зашел в подъезд, прислушался, и кивнул мне.
Как раз завизжала шинами подъехавшая машина, и я буквально вбежала домой.
— Что теперь? – спросила, когда мы вошли в квартиру.
Я будто марафон бежала, так меня вымотал этот поход до салона связи. И не физически я устала, а морально. Все время прокручивала в голове самое страшное, что может случиться. Как девочка из сказки, расплакавшаяся при виде висящего топора в сарае. Плакала она, потому что представила, что вырастет, замуж выйдет, родит ребенка, и этот ребенок войдет в сарай, и висящий топор упадет, и погубит ее малыша.
Раньше эта сказка мне бредом казалась, а сейчас… сейчас в каждом прохожем я вижу убийцу. Из каждого окна на нас целится снайпер. И каждую секунду я видела, как раздается выстрел, и Демьян погибает.
— Демьян, что дальше? – я отлепилась от стены, к которой привалилась, едва мы вошли. — На выходе из дома нас не поджидали… почему?
— Решили, что я не скоро выйду. Но город маленький, я на виду, – он вставил симкарту. — Еще встретимся.
— И?
— И Марат умрет. А мы уедем. Сейчас мне нужно позвонить, а тебе, – Демьян отложил телефон, сел, и начал помогать мне разуться, — тебе нужно отдохнуть, маленькая. Я все улажу, своим только позвоню.
Я нервно кивнула. Не время для любопытства, мне даже не хотелось приставать с вопросами. Мне воды хотелось, и прилечь.
Поплелась на кухню, слушая как Демьян тихо и быстро разговаривает по телефону, взяла бутылку воды, и вошла в спальню, где просто свалилась на кровать, и заснула, так и не выпив воды.
Сны были мутные. Я от кого-то бежала, боясь. Все время бежала, а потом меня обняли, и вдруг стало спокойно. Я осознавала, что это всего лишь сон – туманный, бредовый, бессюжетный. Просто сон.
Главное, что Демьян рядом со мной. Мы наладим все, я сумела простить, он тоже простил. Или простит. Мы вместе, и переживем все это вместе, только крепче любить друг друга станем. Ведь если бы чувств было
