было не до узнавания.
Остановила жеребца и, отдав приветствие судьям опущенной вниз рукой, дождалась колокола. Мишка взял хороший старт — галоп легкий, приятный, среднего темпа. И на флажок, означавший начало исчисления времени, Михмалли внимания почти не обратил — только слегка прижал уши.
— Давай, мой золотой, — прошептала я и направила буланого на первое препятствие.
Чисто! Мишка птицей взлетел над красными жердями, даря незабываемое ощущение полета. Я мягко уперлась коленями в крылья седла. Кажется, я полностью растворилась в движениях, полетах и толчках сильных ног лошади. Мы взмывали над разноцветными препятствиями, будто не имея веса.
Дыхание уже давно сбилось с непривычки, и я старалась его выровнять. Помня наставления Натальи, ехала не на время, а на чистоту — чтобы не сбить ни одну из планок. Потому и широко заходила в повороты, не срезая их. Не было нужды экономить драгоценные секунды.
Прыгая одно препятствие, искала глазами другое и, стоило только приземлиться, направляла буланого на него. Так, сложную систему из нескольких препятствий практически друг за другом прошли вполне сносно, лишь чуть — чуть задели копытами планку. Судя по звуку — не упала. И то хлеб.
А вот на пятом я сплоховала — не успела замедлить Мишку, и тот оттолкнулся слишком рано, пролетая еще несколько метров до препятствия. Я, к своему стыду, вцепилась в Мишку ногами — и не успела подняться. Вперед меня швырнуло так, будто за шкирку кто — то вздернул. Едва удержалась, и то благодаря только жеребцу, который шел довольно ровно. Метнись он в сторону — и полетела бы я дальше.
Сглазила.
Шестые брусья мне не понравились заранее. Еще проезжая первый круг галопом, косилась на них с подозрением. Они стояли практически возле VIP — шатров, как самое зрелищное препятствие. И ехали мы на них криво, косо и совершенно не попадая в нужный темп. Мельком посчитала — не впишемся, а, значит, надо тормозить.
А тормозилки и не было. Тормозилка сломалась. Михмалли летел стрелой. Да так, что ветер в ушах свистел. Повод не слышал, не отзывался… удалось мне сбавить его скорость только за несколько шагов перед брусьями. Зря. Лучше бы ехала, как ехалось. Мишка прыгнул, опять оттолкнувшись слишком рано. И в этот раз сообразить ничего не успела. Создалось ощущение, будто меня вместо снаряда из катапульты запустили.
Почувствовала только, что мы летим оба. Причем я лечу слишком высоко от седла.
Мысль «Ща упаду» пришла как раз вовремя. Михмалли уже приземлился на передние ноги, а я еще нет. Страха не было, только недовольство. Угораздило же! Вытянув руки с поводом, просвистела чуть сбоку от шарахнувшегося жеребца и, успев сжаться, вгрызлась в песок плаца, прямиком под копыта.
Падение занимает доли секунд, но всегда кажется, будто ты летишь в замедленной съемке. И потому успеваешь подумать о многом. Например, о том, что отстирывать влажный песок от белоснежных бриджей — удовольствие то еще. Или о том, что уплаченные стартовые жалко. Или о том, что конь испугался летающей неведомой штуки, что плюхнулась ему на пути.
К чести Мишки вставать на меня он не стал — наверное, успел присесть на зада, резко останавливаясь. Упала хорошо — сгруппировавшись, не больно и удачно. Но обидно до жути. Впрочем, разлеживаться тоже не стоит. А то вон с трибун уже кричат: «Коня ловите!». А зачем его ловить, если Мишка приучен ждать всадника?
Кстати, прилетела я животом и мордой лица вниз. Спасли козырек шлема и чуть согнутая шея — а то мое лицо красовалось бы еще долго. А так только песка в рот набрала. Нет, все-таки вставать надо. Вон уже и за шкирку кто — то зубами прихватывает. Кстати, грунтом служил не просто песок, а смесь специальная, а потому падать мягко, комфортно и без ссадин. Учитывая, что я в рубашке с коротким рукавом, — свойство хорошее.
Оттолкнулась руками, медленно вставая. Голова на месте? На месте. Руки — ноги целы? Целы. Живая и ладно. Повела плечами, проверяя спину — нормально. Отлично упала!
Что-то заставило повернуться к шатрам. А там Воронцов с Державиным бледные стоят, вскочили видимо… Ни живы, ни мертвы. И страх на лицах. Слабонервные какие — то они сегодня. И решила — таки добить их.
Под шокированными взглядами выплюнула изо рта песок и плечами пожала, мол, ну что теперь? Бывает.
А затем быстро вскочила на Мишку и снова подняла руку.
— Препятствие прыгнуть разрешается!
После падения главное снова сесть в седло, сразу же. Иначе потом никогда не сможешь, страх липкой паутиной будет окутывать. А если при прыжке упал, то и прыгнуть надо. Вот и я выбрала препятствие пониже и выслала жеребца на него — Миша отозвался быстро, видимо совесть проснулась.
На подходе к самому прыжку закрыла глаза — страшно. Но Миша вывез сам — неплохо взлетел, самостоятельно заставляя мои опасения исчезнуть. Ну все, можно и домой ехать…
— Всадник дисквалифицирован за падение с лошади, — безразлично прошелестел голос, а я пожала плечами.
Ничего, у нас еще сто десять есть! Спасибо Свете!
***
Михмалли отшагала сама чуть в отдалении от конюшен. Не хотела, чтобы меня нашли Воронцов и Державин. А то судя по их лицам, долгие нотации мне обеспечены. Прибежавшая Света посочувствовала, но я только отшутилась.
— Красиво упала, — рассмеялся Александр, взявшийся непонятно откуда. — И Михмалли молодец. Сначала подумал, что его ловить придется. Мой — то соловый любитель свободного полета.
— Иногда бывает, — хмыкнула я. — Я еще сто десять еду. Только в таком виде…
— Ой, да ладно тебе. Нормальный вид. Это еще что. Пару лет назад я в Аахене выступал, в дождь, мы с Манчесто после прыжка поскользнулись. Ты бы видела, на кого я похож был!
— Представляю, — загадочно улыбнулась.
— Не думала посмотреть на других всадников? Полезно.
— Думала, — кивнула я. — Но мне еще сто десять ехать. Хотела с мыслями собраться. Что-то страшно.
— Да ладно тебе, — поддержал Шерн. — Ты же прыгнула.
— Прыгнула, — не стала спорить. — Но Михмалли сегодня горячий очень. Нервничает.
— Ты, главное, сама успокойся. Проедешь — никуда не денешься.
Александр дал мне то, чего больше сейчас не хватало. Обычную человеческую поддержку. Мне не нужна была жалость, страх или сожаление, которое обрушилось бы на меня, не уйди я подальше. Простые слова, что не случилось ничего страшного, отлично помогали. Пусть я и сама это знала, но услышать что-то подобное от другого — отличная помощь.
С Шерном мы разговорились. Оказалось, что он приехал в «Легион» не только на Кубок, но и был
