class="p1">Хэнк с Ли пошли с нами и немного поприсутствовали, затем, когда Том прикатил мамино кресло и отдал ей ключи от машины Трикси, все они уединились в коридоре, сбившись в мужскую компанию с Малкольмом во главе, тихо переговаривались, и с их лиц не сходило напряженное выражение.
Затем Хэнк и Ли отделились от компании и исчезли. Малкольм и Том забрали Китти Сью и тоже ушли.
Я замечала это мельком, главным образом потому, что была занята попыткой рассказать маме о беспорядке, в который угодила, не вызвав у нее нового удара. Я сидела на коленях на полу перед ней, она сидела на диване, а Эдди стоял рядом со мной.
Я рассказала ей историю своей недели.
Мама побледнела.
Затем ее взгляд стал жестким.
Когда я закончила, она сказала:
— Твой ё*аный отец.
Ого.
Не думала, что когда-нибудь услышу, как мама произносит такое слово на букву «ё».
— Мам, успокойся, — попросила я.
— Я спокойна. Я достаточно спокойна, чтобы сказать, что когда меня посадят за убийство твоего отца, они поймут, что это было преднамеренно. Одной рукой или нет, но я убью засранца. — Она посмотрела на Эдди. — Извини, Эдди.
Он слегка кивнул, показывая, что пока не собирается надевать на нее наручники.
Мамины глаза снова обратились ко мне.
— Почему ты ничего мне не рассказывала?
— Я не… — начала я, но она меня перебила.
— Я знаю причину, — огрызнулась она голосом матери, разговаривающей с дочерью-идиоткой, — ты не хотела, чтобы мне снова стало плохо. Джет, ради Бога, я же не стеклянная. Ты не можешь обращаться со мной всю оставшуюся жизнь так, словно я вот-вот разобьюсь вдребезги.
— Тебе легко говорить, — прошептала я и уставилась на нее.
Она не видела себя на больничной койке после того, как случился удар; вся ее левая сторона обмякла и обвисла, даже лицо, речь звучала невнятно, а глаза были расфокусированными. Это было ужасно.
Я не собиралась этого говорить, но мне и не нужно было.
Мама коснулась моей щеки.
— Спасибо, куколка, — тихо сказала она, и я прижалась щекой к ее ладони, когда слезы сдавили горло. — Но с этого момента ты свободна от дежурства.
Мой взгляд метнулся к ней, но она смотрела на Эдди.
— Я переезжаю к Трикси, — объявила она.
Я ахнула.
— Сегодня вы останетесь с моей мамой. Завтра переедете к нашему другу, который сможет обеспечить вам безопасность. Не знаю, что будет дальше, и не собираюсь рисковать. Когда все закончится, вы сможете переехать к Трикси, — сказал Эдди голосом, с которым шутки плохи.
— Хорошо, — тут же согласилась мама, решив не шутить.
— Но… — Я вздрогнула, чувствуя несколько отчаянную потребность бросить вызов.
Эдди поднял меня за руку и заговорил:
— Трикси, вы возвращаетесь с нами, соберите сумку для Нэнси, чтобы вещей хватило на неделю. — Он повернулся ко мне. — Ты тоже соберешь сумку.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Эдди продолжал отдавать приказы, глядя на Трикси.
— Вы можете привезти сумку Нэнси, но я не хочу, чтобы вы куда-то уходили одни, если нет договоренности, что с вас кто-то сопровождает. Понимаете, о чем я?
Трикси кивнула, ее глаза были круглыми, как блюдца.
— Инди, навести Текса. Скажи ему, что у него будет компания.
Инди тоже кивнула.
Эдди потащил меня к двери.
— Уходим, — сказал он.
Я посмотрела на Бланку.
— Простите, — сказала я ей на бегу, потому что Эдди все тащил меня.
— Я позабочусь о твоей маме, — пообещала она.
* * * * *
Мы отправились с нашим мини-конвоем в мою квартиру; Ада ехала с Трикси. Прежде чем войти к себе, Ада крепко обняла меня.
— Ты хорошая девочка, — сказала она, ее глаза блестели. Она кивнула Эдди, вероятно, слишком боясь его в этот момент, чтобы обнять, и вошла в свою дверь.
Я приказала себе не плакать, и, к счастью, мое «я» послушалось.
Трикси собрала вещи для мамы и еще раз крепко обняла меня.
Она посмотрела на Эдди, потом на меня.
— Все будет хорошо, — сказала она.
Хотелось бы мне ей верить.
Трикси уехала, я собрала вещи, и мы с Эдди направились к нему домой.
Мы не разговаривали. Эдди был не в том настроении.
По правде говоря, я тоже, но держала свое настроение при себе.
И мое настроение вращалось вокруг моего гребаного отца.
Где он?
Не важно, я собиралась отыскать его и сказать все, что о нем думала.
И даже сверх этого. Я не хочу больше так пугаться, как этим вечером.
Никогда.
Я не знала, как мне взять под контроль свою жизнь, но, так или иначе, я собиралась это сделать.
Никто больше не заставит маму произнести это слово на букву «ё».
Эдди отнес мою сумку в свой дом и бросил на пол спальни. Затем обошел дом, закрыв все жалюзи и убедившись, что все двери надежно заперты. Я стояла посреди гостиной, медленно поворачиваясь кругом, наблюдая за его движениями.
Его лицо было суровым, и я могла сказать, что он едва держал себя в руках.
Как только он закончил отгораживать нас от посторонних глаз и запирать все замки, то схватил меня за руку и потащил в спальню. Там он отпустил меня и отвернулся, стягивая с себя свитер.
— Эдди, — позвала я.
Он взглянул на меня, когда сел на край кровати, стягивая сапоги.
— Я должна тебе кое-что сказать, и ты должен пообещать, что не будешь злиться.
Или, скорее, злиться еще сильнее.
Его глаза блеснули, и в животе у меня затрепетало.
Он сбросил второй сапог, встал и подошел ближе.
— Что? — его голос был таким же напряженным, как и лицо.
Я перевела дыхание.
— Я видела Винса прошлой ночью у Смити, прямо перед тем, как заметила парня с пистолетом. Тогда он высказал свою угрозу. Я не говорила тебе, потому что, ну, парень с пистолетом, вроде как, перетянул одеяло на себя.
Ладно, я была наполовину честна. Сейчас не время говорить Эдди о том, что я, в принципе, не собиралась рассказывать ему о Винсе. Но у Эдди должна быть вся необходимая информация, чтобы он смог предпринять то, что хотел… чем бы это ни было.
— Он сказал, что из-за тебя Маркус даст ему зеленый свет, чтобы достать меня. Сказал, что вы с Маркусом ненавидите друг друга. Что Маркус даже пойдет войной на Ли, чтобы добраться до тебя. Что бы это ни значило.
Желваки на челюсти Эдди задвигались.
Затем он спросил:
— Он сказал что-нибудь еще?
Я покачала головой, но отвела взгляд и призналась:
— Просто какую-то чушь о том, что
