— Красавица моя, — рядом оказывается мама, когда я оценивающе себя разглядываю в зеркало. — Самая-самая.
— Мам, только давай без слез, ладно? — оборачиваюсь к ней и отираю слезинку, одиноко скатывающуюся по щеке. — У тебя макияж, испортишь.
— Да ну, — отмахивается она и отступает, часто моргая.
— Девочки, карета подана, — доносится голос отца.
Папа помогает мне забраться в машину и садится рядом, предварительно успев что-то шепнуть маме, и та, кивнув, пошла в другую машину, куда забралась уже Крис.
— Как ты? — заговорил он, как только тронулась машина.
— Отлично, — натягиваю улыбку.
Папа немного сдал за это время. Вся та заваруха не прошла бесследно. Вот и морщинки у глаз, лоб избороздило пару продольных морщин. Седина в висках и чуть в бороде. Папуля…
Положила свою руку на его, слегка сжав. Как я только могла подумать, что у меня может быть другой отец?! Нет. Мой отец Золотарев Роман Георгиевич. От и до.
— Люблю тебя, пап.
— И я тебя, малышка, — улыбается в ответ.
Так и едем всю дорогу, держась за руки. И это больше слов.
Чем ближе мы подъезжали к зданию загса, тем сильнее я волновалась. Отец приободряюще подмигнул и, как только машина остановилась, помог мне выйти.
— Ну что? Пойдем искать жениха, — тут же появляется Крис и, подхватив меня под руку, повела внутрь. Следом двинулись гости, что уже приехали с нами.
Я жуть как соскучилась по своему будущему мужу. Ведь я его не слышала почти сутки. Мы договорились, что никаких звонков и сообщений. У него там должен был быть какой-то маленький междусобойчик с другом. А мы с Крис и мамой посидели на кухне с соком и фруктами, поболтав до полуночи.
Крис открывает дверь передо мной, и я вхожу в просторный холл, где уже несколько пар томится в ожидании. Я глазами ищу Тимура. И нервно сглатываю ком, когда нахожу его. Моего Тимура. В костюме темно-серого цвета с белой рубашкой и галстуком-бабочкой. На ней, кстати, настояла я. Хотя мой упрямый Абашев был настолько категорически против, что я уже и не думала, что он ее наденет.
Мы, не сговариваясь, как только наши глаза встретились, пошли навстречу друг другу.
— Тим, — влетаю в руки любимого.
— Принцесса, — обнимает меня так крепко. Только в его руках я чувствую себя так спокойно, что и отпускать его не хочется. — Соскучился безумно! — целует в висок.
— И я.
— Ты самая красивая, боже, — он чуть отошел, чтобы разглядеть мой наряд. — Как там наш малыш? — снова обвивает меня за талию руками и одной поглаживает живот. — Папка соскучился, слышишь? — усмехнулся он.
А я в этот момент почувствовала ощутимый толчок. Удивляюсь, как малыш реагирует на его голос. Такая связь…
— Так, все в сборе. Вроде все по плану. После росписи сразу в ресторан. Я ужасно проголодалась уже. А еще лучше, поехала бы уже домой, — выдыхаю с пониманием, что, возможно, переоценила свои силы.
— Златуня! — до меня донесся довольный возглас моей любимой Евы. — Вы шикарная пара! — приближается к нам похорошевшая Ева с мужем.
Мужчины обнялись и пожали друг другу руки.
— Все поздравления после росписи, — усмехнулся Дам. — Так что…
В огромный зал, в котором проводили роспись, открылась дверь и показалась женщина-регистратор.
— Молодые Золотарева-Абашев прошу, — проговорила она, а мое сердце снова пустилось вскачь.
Первыми в зал стали проходить гости. Папа махнул мне рукой, широко улыбаясь и поддерживая маму под руку. Ева вся светилась, прижавшись к Дамиру. Все были счастливы. А я? А я парила на седьмом небе от понимания, что сегодня Тимур Абашев, этот наглый засранец, станет моим мужем.
Тим подставил мне свой локоть, за который я тут же ухватилась. Вручил маленький букет и, кивнув друг другу, мы вошли в зал.
Тимур
Сказать, что я соскучился, ничего не сказать. Я словно и ночь-то эту совсем не спал. Вертелся в постели, как уж на сковороде. Так мне не хватало моей принцессы. А обняв, наконец выдохнул спокойно. Теперь-то уж точно никуда от меня не денется.
Мы входим в зал под уже всем известный свадебный марш Мендельсона. Я чувствую, как Злата еще крепче ухватилась за меня, сжав свои пальчики. Мы останавливаемся у какой-то стойки и встаем лицом к гостям, рядом останавливается регистратор и начинает произносить торжественную речь.
— Дорогие жених и невеста! Дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на официальной церемонии бракосочетания. Дорогие молодые! Любовь — это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь, как песочные часы, два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы…
Я слышу, как Злата тяжело вдохнула и выдохнула. Так повторилось пару раз.
— Злата, — чуть повернулся к ней, замечая, как заострились черты лица. — Что такое? Ты плохо себя чувствуешь?
— Нет, — сдавленно отвечает.
А регистратор тем временем продолжает говорить.
— Тим, — еле слышно выдает Злата. — Кажется, наш малыш решил сегодня с нами познакомиться, — быстро проговорила она. — Кажется, воды отошли, — всхлипнула моя девочка.
У меня по позвоночнику прокатился холод.
— Извините, можно в самый конец речи, где подписи ставить надо, и там пара вопросов вроде для молодых, — попросил регистратора.
Женщина опешила от удивления и замолчала. В зале послышались шепотки.
— Ну, давайте, быстрее, мы, кажется, рожаем, — проговорил уже громче, и женщина тут же засуетилась.
— По собственному желанию вы вступаете в брак? — наконец оживает она.
— Да, — отвечаю.
— Да, — еле слышно следует ответ Златы.
— Прошу скрепить ваш брак подписями, — перед нами появляется большая книга, в которой мы со Златой по очереди оставляем свои подписи.
— Прошу обменяться кольцами, — нам подают кольца.
Мы делаем все четко и уверенно, если бы не тяжелое дыхание моей Златы, я бы и не заподозрил неладное. А она терпит, старается. На глазах, правда, замечаю слезы, которые еще не пролились.
— Объявляю вас мужем и женой.
— Спасибо, — говорю я, подхватываю Злату на руки. — Пап, нам машинку до клиники срочно! — смотрю на отца, который уже замер в полной готовности, явно сразу почуяв неладное. И тут же спохватился, помчал из зала, а отец Златки растолкал гостей. Нас пропускают вперед.
— Тише маленькая, тише, сейчас, — успокаиваю свою теперь уже жену.
Она тихо поскуливает, по щекам текут слезы.
— Я все испортила, — всхлипывает она.
— Ну, что ты такое говоришь? — стараюсь смотреть под ноги.
Мы выходим на улицу, перед нами открывают дверь автомобиля.
— Так, — тут же влезает откуда-то взявшаяся Ева. — Златунь, давай назад, и полулежа, во все сидение давай, — командует жена моего отца.
Злата послушно укладывается на сидение, я тут же закрываю дверь и сажусь рядом с водителем, успеваю крикнуть отцу.
— Вы там разрулите? Родители Златы в курсе, что за ресторан. Там уже всех ждут. Так что…
— Езжай, с гостями разберемся, — машет тот, я закрываю дверь, машина тут же срыввается с места.
В клинике нас уже ждали. Вадик тут как тут.
— Так, не нервничаем, все по плану, — говорит он, успокаивая то ли меня, то ли Злату. — Подготовить к родам, — командует он медперсоналу и останавливается так резко, что я на него налетаю.
— Мне надо к ней, — пытаюсь его обойти, но мне не дают, намеренно преграждая путь.
— Ага, на кресло вместо нее сядешь? — усмехается он, чем еще больше меня злит.
— Млять, Вадик, иди ты к черту, — ругаюсь я.
— Остынь. Сейчас Злату подготовят, и как только она будет в родильном зале, если ты захочешь расшатать свою психику, я пущу тебя к ней, — усмехается друг. — Но лучше не надо. Не мужское это дело, — разворачивается и уходит, оставив меня одного.
Я сажусь на диванчик и, склонив голову, запускаю пальцы в волосы. Этот день мы точно никогда не сможем забыть. Отвлечься не дает зазвонивший телефон.
