Если фигура Топаз была похожа на гладильную доску, то Белль, казалось, состояла из плавных изгибов, выпуклостей и теней. Фоби видела, как бармен затрепетал от волнения под взглядом жгучих черных глаз. Не прийти на вечеринку с Феликсом уже было смелым поступком, но не приклеиться к Фаллосу, словно жевательная резинка к подошве ботинка, — такого история еще не знала. Фоби хотела пожать ее руку, но она опасалась длинных красных ногтей.
Сквозь облако сигаретного дыма, которое сгущалось вокруг нее, Белль внезапно посмотрела на Фоби, заметив ее пристальный взгляд.
Фоби смущенно отступила и не успела отвести глаза. Белль мрачно посмотрела на нее, но потом ее настроение изменилось, и она быстро улыбнулась. Эта улыбка излучала столько чувственного тепла, что Фоби неожиданно обнаружила, что улыбается в ответ, ощущая прилив бодрости и радостное волнение.
Причиной плохого настроения Белль был Феликс, который умышленно позвонил ей в самую последнюю минуту. Он с самого начала не собирался с ней идти, но он был таким отъявленным мерзавцем, что всячески старался помешать ей привлечь к себе дополнительное внимание, которое Белль требовалось для рекламы своего нового фильма «Великий дым с юга». Когда у Феликса портилось настроение, от его вида могло скиснуть молоко в румынском приюте.
Белль устроила такой скандал, что ее агенту пришлось подергать за самые длинные ниточки, и к ней на помощь был призван сам великий Фаллос.
В это время Фаллос находился с концертами в Париже, одновременно наслаждаясь жаркой любовной связью с новоиспеченной французской звездой. Ему пришлось пересечь Английский канал и предстать перед Белль, словно рыцарь в сверкающих доспехах. Его появление на вечеринке предназначалось только для фотокамер, и Белль была далека от того, чтобы бросить Фаллоса у двери — она лишь освободила его на пару часов от своих обязанностей. Когда-то давно они пережили очень короткий, бурный и аморальный роман, который, по счастливой случайности, остался незамеченным прессой, и Фаллос до сих пор испытывал к ней глубокое уважение за то, что она ничего не рассказала журналистам.
— Привет, красавица, — раздался у нее над ухом протяжный гнусавый голос, и под платье скользнула рука, нащупывая трусики. Там их не оказалось. Рука пошарила еще несколько секунд, чтобы проверить, что их действительно нет, царапая кожу дешевым кольцом по мере продвижения.
— Убирайся к черту, ублюдок! — огрызнулась Белль, хватая бутылку текилы и хладнокровно выливая часть ее содержимого на голову наглецу, прежде чем направиться к одному из продюсеров «Разоблачения», который кивал ей из группы спонсоров.
Фоби оказалась зажатой в углу Малколмом, исполнительным продюсером шоу и гостеприимным организатором торжества.
Неопределенно обозначив свой статус как «свободная журналистка», Фоби встретила некоторые сложности в том, чтобы поддерживать эту неопределенность и дальше.
— С кем ты работала в последний раз? — спросил Малколм, часто моргая.
— Э-э-э… — Она запнулась. — Прошлый год я провела в Новой Зеландии, куда меня пригласили поработать над парой проектов. Сейчас я рассылаю мое портфолио по редакциям. Полагаю, сегодня оно должно быть в редакции газеты «Санди таймс».
Флисс, королева лжецов, учила ее тому, что все факты выдуманной биографии должны быть очень короткими, простыми и в меру туманными.
— Мне бы тоже хотелось на него взглянуть, — пробормотал Малколм, заглядывая в глубокий вырез ее платья, для чего ему потребовалось встать на носочки.
— Что? — выпалила она, непривычная к такой наглости.
— Твое портфолио, — засмеялся Малколм, весело посмотрев в ее глаза. — У кого оно? У Майка Фрила?
— Э-э-э… так сразу не могу вспомнить. — Фоби попыталась пожать плечами, но обнаружила, что они уже поднялись до самых ушей от охватившего ее напряжения.
— Завтра я позвоню ему и попрошу отправить твое портфолио ко мне в офис. Вот моя визитка. Позвони мне. У тебя есть с собой визитные карточки?
Фоби сглотнула, зная, что от волнения она выглядит так, словно у нее косоглазие.
— Визитные карточки? — глупо промямлила она. — Нет… То есть они дома. В моем «Филофаксе». — Она поморщилась.
— Не проблема. — Малколм выудил ручку из внутреннего кармана пиджака и снял колпачок. — Я слушаю.
Фоби несколько раз повторила свой номер телефона монотонным голосом. Она пребывала в таком нервном напряжении, что забыла изменить последнюю цифру номера, как она обычно поступала в подобных случаях.
— Это твой домашний номер, так? — Малколм продолжал пожирать ее глазами.
По счастливой случайности, в этот момент у двери поднялась необыкновенная суматоха, когда в клуб вошли Феликс и Фании.
Фоби позволила себе бросить беглый взгляд на высокого мужчину с блестящими светлыми волосами и его спутницу. Лица вновь прибывших гостей казались ошеломленными, оба были одеты крайне небрежно. Затем она отошла от Малколма, посылая ему извиняющуюся улыбку, и направилась прямо к Феликсу, что являлось частью плана. Феликс был застигнут врасплох отвратительным телеведущим с ливерпульским диалектом, который хотел взять у него короткое интервью. Фании с раздражением прислонилась к колонне, мрачно осматривая присутствующих кошачьими глазами. На ней была детская футболка и короткая джинсовая юбка, такая рваная и поношенная, словно в ней принимали участие в военных действиях.
Пытаясь не кусать губы, Фоби очень медленно шла в их сторону, нервничая, словно модель на своем первом показе, заставляя себя держать глаза открытыми и считая неторопливые, вымеренные шаги — раз… два… раз… два…
Как только Фоби поравнялась с группой людей у двери, она посмотрела вперед и медленно прошла в нескольких дюймах от носа Феликса, напряженно ожидая его реакции. Ее глаза увлажнились. Она заметила, что может наблюдать в зеркале за произведенным эффектом, и увидела, что Феликс действительно проводил ее взглядом, но его лицо ничего не выражало. Однако вместо того, чтобы равнодушно отвести взгляд в сторону, он продолжал смотреть на нее, игнорируя качающийся перед ним микрофон.
Ура! Фоби чуть не сделала стойку на руках от облегчения. Все шло в соответствии с полученными инструкциями.
Не позволяя выдать лицом охвативших ее чувств, Фоби поступила в точности, как ей сказала Саския, — она повернулась, будто не в силах противостоять притягательности его взгляда. Затем она посмотрела в эти жестокие голубые глаза и сосчитала до пяти, прежде чем сверкнуть уверенной улыбкой и отойти в сторону, отдавая отчет в том, что он следил за каждым шагом ее подгибающихся ног. Она совсем не испытывала восторженной радости, наоборот, ей чуть не стало плохо от нервного перенапряжения. Теперь ей следовало направиться к Стэну, но она не смогла нигде его обнаружить. Видимо, он ушел в туалет.
