— Ну и что? Ты будешь готовить, а я — тебе помогать.
Вот видите? Он уже запряг меня готовить, уже поставил меня в положение жены. Может, и правильно. В конце концов, это же естественно, что женщина должна уметь готовить. Я, конечно, не лучший повар в мире, как вы уже, наверное, поняли, но по рецепту-то любой дурак сможет.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Может быть.
— Я люблю тебя, Либби Мейсон, — говорит он и целует меня, прежде чем закрыть глаза.
— Я тоже тебя люблю.
Глава 22
— Ты точно знаешь, что делаешь?
— Ничего я не знаю, — постанываю я. — Мне вообще кажется, что оживает мой самый жуткий кошмар.
— Слава богу, не одной мне кажется, что ожил кошмар, — вздыхает Джулс.
Вчера к ней приходил Джейми. Она открыла дверь и первое, что почувствовала, — материнский инстинкт, ведь Джейми выглядел ужасно.
— Он так похудел, — говорит она. — Наверное, вообще ничего не ел.
У него был измученный и несчастный вид; он был полностью уничтожен. Джулс предложила ему войти и провела в кухню, где целый день готовила его любимое блюдо — рагу из бычьих хвостов, — чтобы воздух пропитался аппетитным запахом и он бы осознал, что потерял. Или еще нет. Она пока не решила.
Естественно, Джейми сказал, что пахнет вкусно, но Джулс не предложила ему поужинать. Вместо этого она налила ему чаю, хотя знала, что он любит кофе.
Он сидел на диване, обхватив голову руками, потом наконец поднял глаза и умоляюще посмотрел на нее.
— Я так скучаю по тебе, Джулс. Я очень тебя люблю и не хочу жить без тебя.
И это почему-то придало Джулс сил: она вдруг почувствовала, что контролирует ситуацию, что может быть сильной, посмотрела на него и решила, что заставит его страдать.
Она все еще не была уверена, примет ли его обратно, но зато точно знала, что, каково бы ни было ее решение, он ей за все заплатит.
Она сказала, что он причинил ей невыносимую боль, разрушил все ее представления о браке и растоптал мечты о будущем. Их будущем.
Джейми не проронил ни слова.
Она сказала, что еще слишком рано и она не может решить, позволит ли ему вернуться. Она даже не может решить, хочет ли вообще его видеть.
Джейми постоянно извинялся и со стыдом опускал голову.
Она сказала, что ей нужно время. Джейми кивнул и тихо ушел. Он повернулся, чтобы поцеловать ее, когда выходил из дверей, но она отдернула голову и вышел чмок в воздух.
— Господи, Либби! — закончив рассказывать, выпалила она. — Мы катим тележку по супермаркету «Сейнсбери» — я опять улизнула с работы чуть пораньше. Это было так тяжело, ужасно тяжело. Мне просто хотелось перевести часы назад, чтобы все было как прежде.
— Ты думаешь, это возможно?
— Кто знает? Но я уверена, что не готова принять его обратно, пока не заставлю страдать так, как я страдала. — Она замолкает. — А вечером мне надо идти на эту паршивую вечеринку на работе. Джейми тоже должен был прийти, и я умираю от страха.
— Тебе обязательно идти?
— К сожалению, да. Слишком много можно завязать полезных знакомств, я не могу упустить такое. В любом случае, — продолжает она, вздыхает и пытается улыбнуться, — скажи мне, что заставило тебя решиться на это?
«Это» — знакомство Эда с моими родителями.
— Все равно, Джулс, — с показным раздражением говорю я, — рано или поздно это случится, так лучше сразу отделаться, и все.
— Но это же твои родители!
Джулс знает моих родителей. Они оба обожают Джулс и думают, что она — идеальная женщина. Моя мать не раз сравнивала меня с ней, естественно не в мою пользу. И Джулс любит моих родителей, а как же иначе, ведь каждый раз, когда она к нам приходит, моя мать начинает кудахтать вокруг нее, как наседка, твердить, какая же она худенькая и как ей надо хорошо кушать.
Я пыталась рассказать ей, что моя мать просто катастрофа, но Джулс продолжает думать, что она очень даже славная. Наверное, я тоже бы так думала, не будь она моей матерью. Чужие родители всегда кажутся более вменяемыми.
— Ты же не думаешь, что Эд пригласит твоего отца прогуляться в саду и попросит твоей руки? — шутит она.
Я бросаю в корзинку упаковку шпината.
На самом деле именно этого я и боялась. Не могу поверить, что Джулс это тоже пришло в голову. Я в изумлении поворачиваюсь к ней.
— Неужели ты думаешь, он способен на такое? Правда?
Она пожимает плечами.
— А ты как думаешь?
— Это приходило мне в голову. Черт. Мне нужен шоколад для шоколадного мусса, но забыла какой.
— «Бурневилль», — говорит она и бросает в корзину пару больших плиток. — И что, ты бы согласилась?
И вдруг я понимаю, что точно согласилась бы.
— Думаю да.
Она ловит ртом воздух и застывает на месте.
— Да? Ты серьезно? Вы же едва знакомы!
— Но, как ты всегда говоришь, я бы почувствовала, что настало время.
— Я так никогда не говорила.
— Ну ладно. Значит, кто-то другой. И, по-моему, это правильно.
— Значит, секс с ним отвратителен, тебя безумно раздражает, когда он пытается говорить по-французски, а ты хочешь провести с ним остаток жизни?
— Джулс! — возмущенно восклицаю я. — Секс не отвратителен. Согласна, в первый раз это было ужасно, но теперь все намного лучше, — кстати, с воскресенья я ночевала у Эда каждый день и у нас была куча времени попрактиковаться, — а французский, конечно, слегка меня раздражает, но не так чтобы очень. Да, я готова провести с ним остаток жизни.
Естественно, это не совсем так: в своих фантазиях я дальше дня свадьбы не продвинулась, но зато какая у меня будет свадьба! Я уже все спланировала — и платье от Брюса Олдфилда, и наряды подружек невесты. И даже представила себе восхищенные взгляды своих знакомых, потому что это будет не скромная свадьба, а прямо-таки свадьба столетия.
Джулс качает головой.
— Слушай, Либби, я знаю, что с Джейми у нас ничего не вышло, но я по крайней мере его любила. Я действительно любила его. Ты уверена, что понимаешь, что ты делаешь?
— Ради бога, Джулс. Все равно он вряд ли сегодня сделает мне предложение, по-моему, мы слегка опережаем события. Даже если мы и обручимся, свадьба состоится еще не скоро.
— Когда же?
— Через год.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Джулс подбрасывает меня до дома, чтобы я забрала кулинарные книги. Когда она уходит, я звоню матери, чтобы проверить, верно ли она записала адрес. Судя по голосу, она прямо-таки умирает от любопытства и волнения.
— Мой зеленый костюм точно подойдет?
— Мам, какая разница, что ты наденешь, мы же никуда не идем.
