– Я люблю тебя, Ник. Но я не тороплю тебя и не жду ответных признаний… Я понимаю, что огорошила тебя, но слова вылетели быстрее, чем я подумала… я почувствовала это… так…
– Ладно, – вдруг грубо прервал молодой человек, поворачиваясь к девушке спиной, и быстрым шагом направляясь к дверям лифта.
Он нажал на кнопку вызова и застыл. В воцарившейся тишине, казалось, застыл и сам воздух, остановилось время, замер весь мир. Лишь сердце Наталии продолжало бешено биться, и девушка надеялась, что этот бешеный ритм уловит и окаменевшее сердце Ника. Но молодой человек сейчас был не тем, кем каких-то пять минут назад. Чужой, равнодушный, жестокий… И когда двери лифта открылись и Ник вошёл в кабину, он лишь молча дождался, когда Наталия сама догадается, что ей тоже надо идти, что вечер подошёл к концу.
Молодые люди в тяжёлом молчании спустились на первый этаж дома, у входа которого их продолжал дожидаться водитель в недремлющем Bentley.
Мысли Наталии путались. Глядя на непроницаемое лицо Ника, ей хотелось разрыдаться. Она не жалела о сказанном, но хотела вернуться назад в прошлое, чтобы не говорить их, чтобы сказать в другой раз… Голова шла кругом. Ей хотелось извиниться… возможно, сказать, что пошутила… Но поможет ли это снести с лица Ника защитную маску спокойного равнодушия и растопить оледеневшее сердце?
На протяжении всего пути они молчали, не проронив ни единого звука, но атмосфера, которую, казалось, можно было разрезать хорошо наточенным тесаком, говорила сама за себя. И Наталии уже начинало казаться, что у неё заканчивается воздух в лёгких, когда автомобиль, наконец, остановился напротив её подъезда.
Ник вновь вышел первым и галантно подал девушке руку, но впервые Наталии показалось, что его рука была словно выточена из камня – холодная и неживая. Они вновь оказались лицом к лицу и их глаза схлестнулись в молчаливой схватке. Но если девушка пыталась отыскать за остекленевшим взглядом родную душу, то Ник, казалось, вообще смотрел сквозь неё. И сколько бы они так стояли – сложно было сказать, если бы из соседнего подъезда не вышли не очень трезвые мужчины, державшиеся друг за друга, как за соломинку, и напевавшие себе под нос «Я встретил девушку…». Ник как будто очнулся. Он вздрогнул и поёжился. Несколько раз моргнув, молодой человек сфокусировал-таки взгляд и тут же отвёл его от девушки в сторону, как будто перед ним стояло безобразное чудовище.
– Тебе пора домой, – тихо произнёс он.
– Да, – согласилась Наталия, глотая слёзы и машинально направляясь к подъезду.
– Я тебе позвоню, – последнее, что услышала она, потому что когда обернулась, Ник уже сидел в машине, которая тут же тронулась с места и через секунду уже скрылась за поворотом.
Девушка тяжело вздохнула, не зная, что и думать о сложившейся ситуации. Была ли её вина в том, что произошло или вина лежит на Нике? Можно было ли как-то избежать произошедшее или, какое бы время для признания она бы не выбрала, всё, так или иначе, прошло бы по такому же сценарию? Единственное, в чём она была уверена, что никогда не отречётся от своих чувств. Даже несмотря на то, что будет жалеть, что испортила самый волшебный и незабываемый вечер в своей жизни, потому что, наконец, поняла, что любит. Очень сильно любит Ника.
* * *
Ник позвонил на следующий же день и предупредил, что заедет. Наталия ответила, что будет дома ждать, сколько потребуется, и повесила трубку. Но девушка и не думала, что часы растянуться на вечность. Она успела привести не только себя в порядок после бессонной ночи, но и убраться в квартире, приготовить ужин и испугаться, что Ник всё-таки решил не приходить. Но когда стрелка часов приблизились к шести вечера, по комнатам пронеслась долгожданная трель дверного звонка и Наталия метнулась от окна, у которого простояла всё время в ожидании, к двери.
Ник выглядел как обычно: дорогая одежда, от которой разило примесью морского бриза с цитрусовыми и древесными нотками, всклокоченная кудрявая голова, улыбка на устах и спокойствие в глазах. Всё было как обычно, вот только Наталия больше не чувствовала трепета и нежности к себе. Ник стал чужим. И это испугало девушку сильнее, чем, если бы он вовсе не пришёл к ней.
Наталия проводила Ника в комнату и предложила чай.
– Нет, спасибо, – отмахнулся Ник, – я ненадолго.
– Ясно, – кивнула девушка. – Тогда, может, присядем, – предложила она, опускаясь на самый краешек дивана.
Ник, хоть и не охотно, но сел рядом. Некоторое время он молча разглядывал профиль Наталии, но вскоре вскочил с места и подбежал к открытому окну, как будто его всё это время подогревали на раскалённой плите. Девушка в ужасе уставилась на спину молодому человеку, догадываясь, о чём он никак не может ей сообщить. И единственное, что она сейчас хотела это тоже вскочить и убежать далеко-далеко. Но ей в отличие от него бежать было некуда, и Наталия продолжала мужественно сидеть на своём месте, прямо глядя боли в глаза, когда Ник, наконец, повернулся к ней лицом. Благодаря неимоверным усилиям, она растянула на лице улыбку, чувствуя, как вокруг горла стянулась петля, а внутри что-то оборвалось. Цепляясь за соломинку, девушка инстинктивно поднялась на ноги и нетвёрдой поступью подошла к двери, взялась за ручку и замерла, когда Ник вдруг заговорил:
– Ты первая девушка, которую я боюсь потерять. С тобой я чувствую себя свободным. Мне не нужно притворяться и казаться тем, кем я не являюсь на самом деле. И я это ценю… очень ценю. Я не смогу без тебя, я уверен. Мне жизненно необходимо видеть и слышать тебя! Ты самое драгоценное, что есть в моей никчёмной жизни. И самое последнее, чтобы я хотел тебе сделать – это причинить боль… Я лучше откушу себе руку, чем позволю тебе страдать, Наталия…
Девушка была ошеломлена такими прекрасными словами и чувствовала, как внутри бабочки распускают свои крылья для полета. Она повернулась к нему лицом и заглянула в его серебристые глаза. Её сердце тянулось к нему и девушке неосознанно хотелось ему что-то ответить, обнять, поцеловать, но разум всё равно бил тревогу, ведь Ник до сих пор оставался совершенно посторонним и непонятным. Что тут же подтвердили его слова:
– Но я уверен, что ты будешь страдать, понимаешь? Я человек, которого не научили любить, и ждать от меня невозможного – это болезненная и пустая трата времени. Я не могу позволить себе эту роскошь. Не могу позволить тебе пропустить свою настоящую любовь. Это бы означало, что я отношусь к тебе хуже, чем к себе… чем есть на самом деле. Но это не так, ты ведь понимаешь?
Наталия не понимала. За одну минуту мир перевернулся. Вокруг всё померкло. Тепло отступило. Бабочки улетели… Да и не бабочки это были, а мотыльки, крылья которых сейчас безжалостно горят в огне её растоптанных чувств. Но девушка продолжала стоять перед Ником с широко раскрытыми пустыми глазами. И с губ её слетел лишь тот ответ, которого ждал Ник, ведь то, что она хотела сказать на самом деле, иголками воткнулось в кровоточащее сердце.
