— Это можно рассматривать как достижение?
— Бесспорно. — Я поцеловала Артема, вдохнув уже легко узнаваемый аромат его одеколона. И в этот момент ассоциации указали мне на одно упущение. — Да, чуть не забыла. У меня с прошлой пятницы появилась домработница. Она будет приходить по вторникам и пятницам. Я договорилась, чтобы она приходила к девяти, а уходила до моего возвращения с работы, то есть около шести.
Я говорила об Анжеле, не ощущая того острого приступа желания, которое владело мной в прошлую пятницу. Но все же легкое щемящее чувство непознанного осталось. Я знала себя: в любой момент спящий вулкан может быть готов к извержению. В прошлый раз лишь невероятные стечения обстоятельств смогли обуздать его.
— Короче говоря, ее зовут Анжела. Она прекрасно справилась с работой в пятницу. Честно говоря, мне кажется, что даже одного ее прихода в неделю будет достаточно.
— Хорошо, пусть помогает.
— Я просто хотела, чтобы ты был в курсе.
— Сколько ей лет? — спросил Нилов.
— Не знаю. На вид лет двадцать, — ответила я, не заметив в вопросе Артема ничего неестественного.
— Молода.
— Да, и она прехорошенькая, — желая быть до конца объективной, заметила я. — А еще — у нее ключи от квартиры.
— Это не лишнее? — Нилов удивленно покосился на меня. — Какая неосмотрительность с твоей стороны.
— Репутация этой фирмы безукоризненна. — Я защищала детище Елены Степановны как могла.
— Фирма состоит из людей. Люди бывают разными.
— Не нужно, Артем, не говори ничего. В конце концов, эти услуги нужны мне на время. У меня запарка на работе.
— И в личной жизни, — целуя мою ладонь, заметил Нилов.
— Да, ты прав, и в личной тоже, — с удовольствием согласилась я.
— Хорошо. Мы все выяснили. Домработница проходит испытательный срок, а мы в шесть встречаемся.
Я наконец вышла из машины, подарила Артему воздушный поцелуй и взлетела по ступенькам крыльца, ведущим ко входу в салон.
— Доброе утро всем! — Я здоровалась со всеми, кто был в парикмахерском зале. Заглянула к косметологам, массажистам, визажистам. Я была готова с каждым поделиться своим отличным настроением. Как только мои каблуки с гулким эхом застучали по плитам салона, я смогла избавиться от запарки в личной жизни. Я снова вспомнила свое правило: на работе о работе.
Около полудня позвонила Вася. Она приехала домой и после душа сразу решила услышать мой голос.
— Ладуся, я так скучала по тебе!
— Я тоже, — призналась я.
— Сама понимаешь, из Испании обо всем не переговоришь, — она все-таки оправдывалась.
— А я не звонила, боясь помешать вашему райскому наслаждению.
— Но теперь нам никто не сможет помешать! — радостно произнесла Вася.
— Ты загорела? — Как же я хотела поскорее ее увидеть.
— Да! И какой загар! Давай сегодня в шесть посидим где-нибудь. Ты, я и Варька.
— Не могу, — выдавила я из себя, понимая, как ужасно это звучит.
— Ничего себе! — присвистнула Вася. — Вот как ты соскучилась.
— Васенька, у меня свидание в шесть в японском ресторане.
— С Ниловым?
— С ним.
— Ладно, тогда прощается. Встреча переносится на завтра, — соблаговолила сообщить мне Лузгина.
— Целую тебя, солнце! — пропела я, радуясь тому, что мне снова есть к кому так обращаться. Мое солнышко вернулось.
— И я тебя, — Васька громко чмокнула в трубку. — До связи.
Разговор с Васей был донельзя кстати. Жаль, конечно, что мы не сможем сегодня встретиться, но так уж складывается. Я могла бы позвонить Нилову и отпроситься на встречу с подругами. Уверена, он бы меня отпустил. Но я хотела определить для самой себя: что важнее — моя личная жизнь или дружба? Какой провокационный вопрос. Лучше всего, когда одно не мешает другому. Вот пусть и не мешает — решено. Еду в ресторан! Меня переполняла гордость от сознания собственной рассудительности.
День пролетел незаметно. Единственным неприятным эпизодом стало то, что я испортила свой трикотажный костюм: опрокинула на себя чашку с кофе. Не знаю, как у меня это получилось. Светло-коричневое пятно на юбке осталось и после того, как я пыталась застирать его водой. Обычно я недоумеваю, когда с другими происходит нечто подобное, а тут сама отличилась. Все бы ничего, но мой внешний вид теперь не соответствовал запланированному походу в ресторан. Ничего другого не оставалось, как ехать домой переодеваться.
К пяти часам я была свободна. Кстати, это был день тренировки, но в спортзале я тоже решила сегодня не появляться, о чем сообщила своему тренеру по телефону.
— Хорошо, Лада Леонидовна. Тогда до следующей тренировки. — Тимур был сама любезность.
Оставалось сменить свой гардероб и позвонить Нилову о том, чтобы он заехал за мной домой, а не в салон. Решив, что сделаю это уже дома, я дала указания Галочке. Моя помощница с некоторых пор стала относиться ко мне с особым благоговением. Она была готова сделать для меня все. После короткого разговора мы договорились, что она спокойно продолжает работать. Ее сексуальная ориентация — ее личное дело, о котором не стоит кричать на каждом углу. Я дала понять, что не стану никому рассказывать о ее признании. Галя была мне благодарна. Еще одна договоренность — я просила Галочку подменять меня в те дни, когда мне было нужно раньше уехать из салона. Сегодня был как раз такой день.
— До завтра, Лада Леонидовна. — Мы обменялись улыбками, и я поспешила выйти на улицу, чтобы поймать такси.
Уже через десять минут я была у подъезда своего дома. Расплатившись по счетчику, я легко взбежала по ступенькам. Я вообще ощущала необыкновенную легкость во всем теле. Взявшись за дверную ручку, я вдруг остановилась. Неприятный холодок пробежал по коже. Мурашки, от которых волосы стали дыбом. Я ощутила, как они поднялись и опустились, брр. Я не могла понять причину столь резкой смены настроения. Не оставалось ничего, как назвать себя истеричкой. Но в этот момент словно невидимые руки взяли меня за голову и повернули влево. Оп-па! Такая машина не может не бросаться в глаза, к тому же я успела запомнить номер. Это была «золотая карета» Нилова, которая через час должна быть подана к салону. Что она здесь делает? Я в задумчивости покусывала губы. Потом решительно встряхнула волосами и вошла в подъезд.
Пока я не спеша поднималась, я все пыталась понять: что меня так впечатлило? Откуда это неприятное ощущение? Меня словно выворачивало наизнанку. Я шла, потирая похолодевшие кончики пальцев — всегда так, когда я волнуюсь. Ну, освободился мужчина раньше. Почему бы ему не приехать домой? Что в этом странного? Мой дом — его дом, ведь не зря я отдала ему запасные ключи. Хотя… Ключи от моей квартиры были не только у него, и сегодня вторник. Уже вставляя ключ в замок, я поняла, что меня ожидает. В голове звучал голос Нилова: «Какая неосмотрительность с твоей стороны… Сколько ей лет?.. Молода».
Я вошла в прихожую. У двери — туфли Нилова, а рядом… незнакомые сапоги на шпильках. Закрыв глаза, я прижала руку к горлу. Я боялась, что не выдержу и с порога начну звать Артема. Представляю, какой хриплый голосок вырвется. От волнения меня трясло. Это уже была не мелкая дрожь, не мурашки — меня колотило, словно я только что зашла с мороза и никак не могла согреться. Я шла, везде включая свет, оставляя за собой своеобразную световую дорожку. Тихие едва слышные щелчки выключателей больно отдавались в ушах. Мои барабанные перепонки резко реагировали на малейший шорох.
Пройдя мимо гостиной, я бросила быстрый взгляд на обстановку; безукоризненный порядок. Заглянула на кухню — никого, но на столе пепельница с несколькими окурками, чашки с недопитым чаем или кофе. Я не стала выяснять такие мелочи. Какая разница, что здесь пили? Мне предстояло узнать главное. Я ступала по гладкому, прохладному полу, ощущая при каждом шаге физическую боль, как будто я наступала на битое стекло. Свернуть некуда — дорога ведет в спальню. Дверь закрыта. Я резко открыла ее — никого. Постель тщательно застелена, всё в полном порядке. Никаких признаков посторонних. Но ведь я еще не сошла с ума. Я видела в прихожей туфли Нилова и какие-то женские сапоги!
