Скрывать нечего. Все карты давно уже раскрыты.
— Ты хочешь как лучше, поэтому я не стану в тебе сомневаться, — запинаюсь и немного погодя добавляю. — Я верю тебе. Если честно, сейчас я держусь на плаву только благодаря тебе.
— Иди сюда.
Подтягивает меня к себе, обхватывает за плечи и нежно целует в макушку, гоняя по коже теплую, приятную дрожь. Едва касается щеки и низким голосом хрипло бросает.
— Ты ведь не боишься меня?
В воздухе скрипит протяжное многоточие. Я перебираю в голове десятки причин, чтобы его оттолкнуть, но изо всех сил хватаюсь за единственную причину, которая не даёт мне покоя.
Любовь.
Да, может, она изрядно потрепана и наполовину стерта. Забрызгана кровью и унижена. Дотла сожжена.
Но я чувствую — она всё еще в сердце. Вибрирует и протяжно стонет. Просит о прощении, наплевав на громкие крики разума. Играет другой тональностью. Впитывает сотни оттенков — от жажды до тоски.
И тихо умоляет — забудь. Вы оба сломаны, как механические куклы. Другие люди вас не вылечат. Боль не заглушат и даже раны не заштопают. Не поймут. Подходящими деталями не обеспечат.
Только вы в силах устранить поломку и правильно нанести бинты. Даже на те места, которые совсем не видно, но кровоточат они особенно сильно.
— Я не боюсь, — кладу голову на его широкую грудь и тихо выдыхаю. — Но и отпустить пока не могу. Мне жутко вовсе не из-за тех вещей, которые ты делал со мной, думая, что я — Амелия. Я не понимаю, почему ты поверил болтовне моей сестры и так легко во мне засомневался.
Он погружается в воспоминания и отрывисто цедит.
— Накануне мы с тобой поругались. Ты бросила кольцо и ушла. Я напился, потерял контроль и…ну, продолжение ты знаешь. Пойми, мы не виделись три года. Я боялся, что у тебя появился кто-то еще, и ревность меня дико съедала.
Забавно. Он даже не может произнести это вслух. Рону хватает смелости на то, чтобы вломиться в чужой дом и посмотреть смерти прямо в глаза, но он пасует, когда дело касается щекотливой темы.
Это не просто «продолжение», о котором я знаю. Это попытка сравнять меня с землей и взять силой.
Я настаиваю.
— Из-за чего мы поругались?
— Да так. Ерунда.
— Не ври. Из-за ерунды я бы не выкинула кольцо, — приподнимаюсь и заглядываю ему в глаза.
— Ты хотела узнать, где я пропадал и чем занимался, — будто через силу выдавливает. — Но я…
— Не сказал мне, — рвано отрезаю.
Рассеянным взглядом окидываю площадь. Уже совсем стемнело. Кофе горчит, по пальцам бежит холод, а в сердце заперта глубокая обида.
— Я давно это знала. Ты соврал, когда пытался убедить меня в том, что до комы я знала о Ндрангете и мафии.
— Ты знала? — с шоком переспрашивает.
— Да. Я всё надеялась, что ты сам мне признаешься. Но, видимо, лгать гораздо проще, чем довериться близкому человеку. Или не такому уж близкому?
— Прекрати. Я хотел защитить тебя от всего этого дерьма. Черт возьми, да я всё делал ради тебя. Потому что любил, люблю и буду любить.
При попытке отстраниться Рон наматывает волосы на кулак и полностью разворачивает меня к себе. Пальцами, как щипцами, хватает за подбородок и пригвождает к месту.
— Три года — это большой срок. Особенно для молодой студентки. Конечно, я боялся тебя потерять, потому и промолчал. Не был уверен, что ты примешь эту сторону моей жизни.
— Знаешь, что самое обидное? — усмехаюсь и качаю головой. — Ты не знаешь. Не знаешь, что у меня не было других романов. Не знаешь, что я с ума сходила от беспокойства. Не знаешь, как обои со стен срывала и от постоянных истерик в угол забивалась. А ведь я ждала. Если бы было по-другому, я бы не вышла за тебя замуж. Прими правду, Рон. Я не изменилась. Я всё та же наивная студентка, которая за тобой на край света побежит. А вот ты…
Обрываю на полуслове. Тихо шепчу, подавляя дрожь.
— Ты изменился. Где тот мужчина, который поверил в невиновность незнакомой девчонки и дал ей уйти? Где он?!
— Ты права. Я в таком дерьме варился, что прежним уже не стану. Я просто надеюсь, что сейчас ты поверишь мне в последний раз, — переходит на шёпот. — Я больше никогда тебе не совру и не стану тебя подозревать. Я буду твоим щитом. От всего мира закрою, только позволь мне это сделать.
Проклятье. Руки дрожат, сердце бьётся в конвульсиях. Отголоски сознания впитывают его горечь.
— Если хочешь — бей. Выпускай пар, пока не станет легче. Хоть на месте пристрели — мне не нужна жизнь без тебя. И за три года разлуки я хорошо это понял.
Что он говорит? Да я от эмоций даже встать не смогу — не то что пощечину влепить.
— Я не хочу делать тебе больно, Рон. Хватит с нас страданий.
Выпутываюсь из плена сильных рук и, пошатываясь, начинаю собирать вещи.
— Пойдем. Холодно уже.
Он выдерживает долгую паузу, после чего подгибает коленки и вкрадчиво уточняет.
— Так мы забудем об этом?
— Если ты сейчас же прекратишь сидеть на заднице, встанешь и поможешь мне, то забудем, — тихо хмыкаю. — Я уже сказала, что верю тебе. Нужны еще какие-то подтверждения?
— Да. Поцелуй, — резко оказывается рядом, хватает за талию и ртом накрывает мои губы.
Языком проводит по небу, углубляет поцелуй и беспощадно разжигает огонь, на котором остались лишь одни угольки.
— В гневе ты страшна, Царапка. Напомни мне больше никогда тебя не злить, — со смешком отстраняется.
Да уж. Другая бы тебя не выдержала.
***
Вопреки моим ожиданиям, домой мы вернулись не сразу. Рон решил оторваться по полной. Вначале изрядно помучил меня фигурными коньками на закрытом катке, а потом, когда я уже начала изнывать от усталости и болей в ногах, он смилостивился и привез меня в торговый центр. Я собралась возмущаться, но, как оказалось, красивые шмотки интересовали его в последнюю очередь. Мы поднялись на четвертый этаж и купили билеты на ближайший фильм, совершенно не зная его сюжета.
Это было по-настоящему забавно. На грани какой-то свободы и сумасшедшего ветра в голове — мысли разом отключились. Я даже не заметила, что сеанс длился почти два часа. Не вникала в историю и вообще крайне редко смотрела на экран. Всё моё внимание было сосредоточено на руках, крепком плече и хриплом, насмешливом шёпоте. По иронии судьбы нам попался фильм с очень знакомыми темами — криминал, мафия и убийства.
— Они даже мобильники не поменяли. Без одноразовых телефонов копы быстро накроют, — раздаётся громкий смешок, привлекающий внимание.
— Может, тебе пойти сценарии писать? — ехидно хмыкаю. — Вот только у всех появятся вопросы, откуда тебе известны такие тонкости.
— А это хорошая идея, — говорит на полном серьёзе и низким шёпотом царапает слух. — Снимешься в моём будущем фильме?
Черт возьми. Этот мужчина определенно любит строить сумасшедшие планы.
— Зная твою больную фантазию — ни за что.
— Согласен. Больную фантазию мы в спальне будем реализовывать, — понижает тон, делая его более интимным.
Носом ведет по щеке, отчего моя кожа моментально покрывается мурашками, а голова идёт кругом.
Я мягко напоминаю.
— Мы пришли фильм посмотреть.
— Одно другому не мешает.
Его руки живут своей жизнью. Ложатся на коленки и слегка раздвигают ноги, прошибая током от прикосновения к обнаженной коже. Язык безжалостно терзает шею, посылая мощные импульсы, по ощущениям напоминающие огненный взрыв.
Я сипло шепчу.
— Прекрати. Вокруг нас много людей.
Он с невозмутимым видом убирает горячие ладони, и я не сдерживаю облегченного вздоха.
— Я ничего не делаю. Во всяком случае, пока что.
Остаток фильма мы досматриваем в тишине. Я наконец-то позволяю себе расслабиться и утопаю в сильном мужском аромате, будоражащем давно забытые воспоминания. Чисто для вида смотрю на экран, совсем не вслушиваясь в текст.
Кажется, здесь разворачивается настоящая драма, но я слишком занята собственными переживаниями. Душа беспокойно мечется, пальцы нервно закручивают пряди волос, а мысли превращаются в дикий хаос.
